глыбам. Якоб двигался как одержимый. Мысль о том, что Уника может вылечить его детей, могла бы тащить его вверх еще тысячи километров, даже сквозь безвоздушное пространство.

— Это он! Он! Пощади, великий штормоплет!

Люди Голубого без сварочных масок выглядели как обычные лонгаты и гарзонцы. И куксились от страха точно так же. Пыльные, побитые, очумевшие от страха — их было человек десять на пятачке относительного порядка и неразрушенности-к-хренам. Они подняли винтовки над головой и побросали их в разные стороны.

— Где Голубой?

Мужики переглянулись.

— Мы не знаем. Его завалило, но когда и где… Мы подвели босса.

— Проклятье! — взорвался Якоб. — Хоть раз, хоть один раз может мне повезти?! Пошли вон отсюда! Убирайтесь, пока я вас ангелам не скормил.

— Мы не можем бросить Голубого, — решительно высказался один из них.

Говорил он это в тот момент, когда его друзья уже вовсю просачивались в щели в бетоне. Парень осмотрелся по сторонам и насчитал ровно ноль единомышленников.

— Ну что ж, значит можем, — он с трудом поковылял прочь и скрылся за расколотой стеной.

Голубого они нашли на этаж выше. Среди коричневых стен и утекающей атмосферы чего-то невиданного и значительного шевелилась куча обломков. К свежему воздуху пробилась рука с сумасшедшим рельефом божества из тренажерного зала. Спот и Ретро схватили ее и потянули, что есть сил. Голубой как мог помогал из своей кучи. Спустя минуту они выволокли его на рассеянный свет летней Победы.

Голубой выглядел странно. Складывалось впечатление, что его прекрасное тело раньше покрывали татуировки, но теперь они потеряли форму и расползлись как бурые кляксы по тонкой бумаге. А вместо глаз дымились впадины похожие на грязные пепельницы.

Ретро и лягушка вытащили его на ровную поверхность и отступили.

— Мое царство, — прошептал Голубой. — Мой мир совершенных красок. Что с ним стало…

— Они превратились в дерьмо, — услужливо подсказал Ретро.

— Серость осквернила их. Столько лет работы, столько души и труда, вложенных ради достижения величия. Бессмертия. Я был в шаге от того, чтобы стать цветом самого Шторма. И ты пустил сюда Серость. Ты все разрушил. Почему? Я ведь даже не знаю тебя. Кто ты?

— Якоб Фитцвиль, Общество Должников. Частные расследования, слежка, розыск людей, имущества и смысла жизни. Извините, не могу дать визитку, я без штанов. Кроме того, у меня все равно никогда не было достаточно денег, чтобы добавить шрифт Брайля.

— Что? Я умираю, ты не мог бы говорить осмысленнее?

— Мне нужен нелюдь, которого вы недавно забрали у знакомого мясовара. Его зовут Уника. Крылатый такой. Ничего не напоминает?

Голубой помолчал.

— Все из-за него? Ты разрушил мой мир из-за него?

— Да.

— Ну ты и мудила.

— У меня серьезные мотивы, поверьте, господин Голубой.

Верховное Существо негромко рассмеялось.

— Я почти превратил его в краску. Почти. Из него должен был выйти запас чистейшего индиго. Я не знаю где он. Возможно жив. Возможно нет. А теперь уходи. Дай мне встретить Шторм в тишине.

— Да ладно, вы же не умираете. Ну ослепли, с кем не бы…

Якоб не успел договорить. Бурая краска стала серой и полностью залила тело Существа. Волк выдохнул в последний раз, отпуская радужное облачко жизни, и застыл.

— Да что ж такое, — Ретро потер переносицу. — Клянусь, если он опять улетел…

— Я не улетел.

Спот взвизгнула. Впервые в ее голосе прорезались чувства.

— Уника! Ты где?

— Поднимайся. Ты забралась так высоко чтобы найти меня. Осталось совсем немного.

Спот заметалась. На ее лице проступило выражение очень Ретро знакомое. Это ему не понравилось, но много ли он знал об отношениях между магическими существами. Лягушка уже скрылась в какой-то опасной на вид расщелине.

Якоб поспешил следом.

Они выбрались на последнюю перед небом площадку почти одновременно и… Наконец увидели его.

Уника сидел на уцелевшем углу крыши, и смотрел вправо от себя. Его крылья мягко реяли на знойном ветру. Рядом лежало что-то напоминающее сдувшийся резиновый мяч. Это был Бритти.

Спот взвизгнула еще раз и побежала к ним. Ретро приблизился и застыл в нерешительности не зная, что предпринять. Бритти наполовину сдулся, из-под белой плоти наплывала красная лужа. Спот бесполезно ощупывала его, но тот не реагировал.

— Спаси его, — взмолилась Спот. — Уника! Спаси его!

— Нет.

Девушка посмотрела на сутулую спину.

— Почему?

— Я дал вам четкие указания, — устало произнес нелюдь. — Я велел не искать меня. И что вы сделали? Только посмотри, что вы натворили. Сколько жертв и разрушений.

— Если позволите, — вмешался Ретро, — этот тысячник — на моей совести.

— Неважно, — сказал Уника. — Я уверен, что Бритти оставил за собой жирный кровавый след. И спот вынуждал делать то же самое. Правда, девочка?

— Мы искали тебя…

— Хотя я четко дал понять, что не хочу этого! — обернулся нелюдь. — Для кого я написал письмо? Для Самсона? Уверен, он то все понял. Он самый умный из вас, как не посмотри.

— Но мы тебя любим.

— Вы зависимы от меня, это не то же самое. Прости меня Спот. Когда я кусал тебя, чтобы вылечить, я еще не знал какой ужасный эффект привыкания вызывает моя слюна.

— Я… — Спот нервно дернула головой. — Подожди. Что ты говоришь? Я хочу, что б ты кусал меня вовсе не из-за слюны. Я правда люблю тебя.

Ретро взглянул на нее.

— Звучит как-то неубедительно, — заметил он. — Подожди, так твои «процедуры» вызывают зависимость?

Уника повернулся к нему, закинув одну ногу на бетон.

— Слышишь девочка? Вот он — взгляд со стороны. Дай угадаю, добрый человек, ты искал меня чтобы вылечить рак? Или дисплазию мышц? Или у тебя умерла собака, а ты хочешь ее воскресить? Что Спот тебе наговорила?

— Только правду! — всхлипнула та. — Ну оживи Бри. Пожалуйста! Он смертельно ранен!

— И другого пути у него не было, — с горечью воскликнул Уника. — Пойми же, единственная моя надежда была на то, что разлука сделает вас осторожнее. Что это умерит кровавые аппетиты Бритти, а тебя наконец-то сподвигнет убежать и жить самостоятельно. Он ничего не боялся, когда я был рядом. Ты — не решалась уйти. И только Самсон смотрел на все это и покатывался со смеху.

Он вдруг скорчился и начал массировать скулы.

— Да, — Спот принялась глупо сгонять кровь обратно под волка. — Возможно, мы злоупотребляли твоим терпением, но это не повод бросать нас. Мы все жили в одном аквариуме, вместе ждали смерти, вместе стали разумны. Разве эту связь можно просто так разорвать? Ты ушел и вот… Бритти умирает. Помоги.

— Я не могу воскрешать мертвецов! — заорал вдруг Уника, и крылья его встали торчком. — Я — наркоз,