Поместились не все, десятки просителей остались на улице. Там они тревожно галдели, опасаясь, что на них не хватит золота. Жители окрестных домов ругались, кидали из окон старую обувь, лили воду и помои. Ничего не помогало: толпа не рассасывалась, продолжала осаждать трактир Мамы Ло.

Бенда возвращается, когда уже темно. Опускается на скамью, приваливается к стене, прикрывает глаза. Сквозь толпу проталкиваются Жанна со служанкой.

– Возьмите подносы или большие миски и разнесите всем по паре монет. – Бенда кладет руки на стол, из-под ладоней начинает струиться золото.

Девушки подставляют под поток подносы, миски, корзины и начинают раздавать деньги в жадно протянутые руки.

– А почему это Люсите столько же, сколько мне? У меня пятеро детей, а у нее всего трое! Безобразие!

– Вчера давали сколько просишь, а сегодня раздают!

– Можно еще?

– Да не толкайтесь же!

– Убери руки, ты уже взял свое, грязный нищий!

Кто-то уходит, получив деньги, кто-то остается, недовольный. Когда Жанна возвращается за очередной порцией золота, Бенда спит.

– На сегодня все! – крикнула она, когда последняя монета исчезла в чьих-то грязных пальцах.

– Мы еще не все получили! – ответили из толпы.

– Как вам не стыдно?! – Жанна в гневе кинула миску на пол, и дерево треснуло. Те, кто стоял рядом с ней, отодвинулись. – Бенда третий день раздает деньги, а вы даже поспать не даете! Не видите, он устал! А ну пошли вон! Вы все получили хотя бы по два золотых! И если еще кто посмеет возмущаться в моем трактире, я позову стражу и не разрешу Бенде раздавать здесь деньги, ясно вам, негодяи?

Кто-то устыдился и ушел, но большинство оставшихся ответили возмущенным гулом.

– Нахалка! Грубиянка! – крикнула женщина в красной атласной косынке и простом платье. – Думаешь, раз господин Бенда разрешает тебе жить в его доме, так ты уже можешь тут распоряжаться? Сама иди вон, мы без тебя разберемся!

– Точно, да, разберемся! – загомонили недовольные. – У него деньги в рукавах! Давайте возьмем! Он не будет против!

– Только посмейте! – Жанна схватила со стола медный поднос и встала, загораживая Бенду.

Бенда спит, прислонившись к стене. Испуганная служанка забилась под лестницу. На Жанну наступали, но пока никто не решался напасть на нее.

– Небось полный пояс блестящих золотых. – Какой-то молодой нищий потыкал Бенду в живот. Зазвенел поднос, и парень с воем отдернул руку по которой Жанна

изо всей силы рубанула ребром медного листа. – Убили! – завопил он, тряся рукой.

– Убрать ее! – Толпа сомкнулась над Бендой. Визжащую от злости Жанну выкинули из круга, несмотря на то что она быстро работала своим кухонным оружием и многие получили синяки и шишки. Десятки рук шарили по Бенде, ощупывали и рвали одежду стараясь первыми добраться до заветной груды золотых.

– Бенда, проснись же! – кричала Жанна, наотмашь ударяя по всему, что попадалось: головам, локтям, ногам, выпяченным задам. – Стража! Люди! Бенда-а!

Тонкая струйка дыма поднялась над людьми. Кто-то истошно закричал. Толпа распалась, оставив посередине подпрыгивающего и визжащего от ужаса нищего. Он крутился, махал руками, стараясь сбить огонь с плеч и спины. Наконец он повалился и начал с воем кататься по полу. От него расходился запах горелой ветоши. Те, кто обыскивал Бенду тоже поспешно хлопали по тлеющей одежде, остальные смотрели с суеверным ужасом. Кто-то крестился, бормотал молитвы. По Бенде пробегали язычки пламени, поднимаясь и опадая.

Бенда зевает, и изо рта вырывается красный огненный лепесток. Люди отступают.

– Ну, кто первый? – Бенда открывает глаза, оборачивается к застывшей толпе – и люди в панике бегут из трактира, обгоняя и толкая друг друга.

Двое застряли в дверях, их вынесли. Через несколько мгновений зал был чист.

– Что случилось? – Бенда смотрит на Жанну. Та тычет пальцем в одежду. Бенда опускает глаза.

– Ах вон оно что... – Бенда отряхивает рубаху и штаны, как будто они запылились, и язычки пламени исчезают.

Жанна плачет – от усталости, от переживаний. И спрашивает сквозь слезы:

– Ты что, неопалимая купина?

Бенда улыбается.

* * *

С утра трактир осажден с двух сторон: задний двор также полон народу. Свинья в загоне хрюкает недовольно и кусает тех, кто к ней приближается. Куриц растащили. Жанна будит Бенду, она встревожена:

– Что дальше? Я думала, они скоро успокоятся, а их все больше, и они хотят еще больше!

Бенда садится на кровати, прислушивается. Наконец говорит:

– У тебя продукты есть? Запрись и пересиди несколько дней. Я выйду, скажу, что уехал на полгода. А ты наконец займешься трактиром.

– Но... – Жанна показывает рукой на окно. – Они порвут тебя на кусочки, как только ты выйдешь! К тому же... Ты что, действительно уезжаешь?

– Да, я уеду, правда, не так надолго. Можешь дать мне какое-нибудь старое платье?

– Зачем? – Не дожидаясь ответа, Жанна бежит к себе в комнату и вскоре возвращается. – Оно, правда, неглаженное... Но что ты хочешь...

– Помоги мне.

Бенда с помощью ловких Жанниных рук облачается в платье. Когда девушка отходит, она не может сдержать смеха:

– Бенда, ты... ты совершенно как женщина! Такая юная симпатичная девица. Тебя просто не узнать! Косынку только не забудь.

– Меня порвут? – улыбается Бенда.

– Что ты! – Жанна помогает Бенде надеть косынку. – Но как же?.. Ты ничего с собой не берешь? Если пойдешь покупать еду в дорогу и снова станешь расплачиваться золотом, тебя разоблачат. Слышишь, как волнуются? И это твое свечение... Правда, под косынкой почти не видно.

Под окнами толпа бушует, грозя разнести дом.

– Что же стража не разгоняет их? – Бенда разглаживает складки на подоле, с интересом рассматривает широкий рукав.

– Все стражники сегодня с утра на площади, там кого-то казнят. – Жанна поправляет косынку на голове Бенды. – А после могут и прийти. Но вряд ли они сумеют что-то сделать. Так когда тебя ждать обратно?

– Могу вернуться в любой момент, причем прямо в комнату. Так что ты ее не сдавай. – Бенда подходит к окну. – Скоро увидимся. Если понадобится помощь, просто позови. – Подумав, добавляет: – Только кричи громче. – И с улыбкой уходит в стену.

Жанна бросается к окну, распахивает – внизу Бенды нет, только беснуется толпа. Услышав стук открываемых ставен, многие поднимают головы. Сотни глоток исторгают многоголосый рев: «Бенда!»

– Нету вашего Бенды! – весело кричит Жанна. – Нет, испарился, ушел, уехал! Вернется через полгода!

Недоверчивый вой был ей ответом. Но тут внизу раздался звук отодвигаемого засова – и внимание толпы переключилось на двери. Девушка увидела голубую косынку: Бенда выходит в толпу. Сердце на мгновение замерло и тут же побежало: надо запереть дверь, пока они не вломились внутрь! Жанна помчалась вниз, но там уже служанка вдвоем со стряпухой закладывали тяжелый засов. Жанна приложила к дверям ухо, стараясь услышать, что происходит снаружи, однако гул голосов не давал разобрать слов. Тогда девушка снова пошла наверх, выглянула в окно. Фигурка в коричневом платье и голубом платке пробиралась сквозь медленно рассасывающуюся толпу. Жанна вздохнула с грустью. Пора было приниматься за работу.