class="p1">Ошеломленный повар охнул, выглядывая из-за камня, но юноша уже побежал дальше.

Лю Синь кричал нескольким воинам уходить от атак, но те не прислушивались, отмахиваясь от парня, который, как им казалось, ничего не смыслил в военном деле, а только мешался.

Крикнув Сай Юэ пригнуться, он увидел, как демон напарывается на вбитое в скалу копье и в следующий миг получает добивающий удар от мальчика.

Подбежав к Ван Цзяню, который как раз снес голову рычащей твари, разбрызгивая вокруг зловонную черную кровь, Лю Синь закричал:

– Командующий! Командующий, нам не справиться, надо отступать! У горы безопасно!

– Мы должны удержать эту гору даже ценой своих жизней! Подними свой меч! И поднимай его до тех пор, пока последняя тварь не падет или пока не погибнешь ты сам! – зло крикнул Ван Цзянь в окровавленных доспехах. Подойдя к нему ближе, он схватил с земли безымянный меч и с силой впечатал его в грудь юноши.

Лю Синь отступил на пару шагов от силы удара, тут же поворачивая голову на движение слева.

Он успел уловить только темную шерсть и сверкнувшие прищуренные глаза меж окровавленных тел, прежде чем отвлечься на крик Сай Юэ, грудь которого в очередной раз рогами пробил фэй.

Лю Синь уже сбился со счета, когда в очередной раз зашел под навес шатра.

Ван Цзянь был один и снова задал тот же вопрос, желая выяснить, кто перед ним, и тогда Лю Синь выдохнул, смело поднимая глаза:

– Меня прислали духи горы Сюэ из будущего, чтобы помочь победить в этой битве. Демоны нападут с востока за час до рассвета, – как на духу выложил он.

Ван Цзянь замер, мерно постукивая циркулем по карте, после чего распрямился во весь свой высокий рост и сказал, смотря прямо на Лю Синя:

– Говори.

Глава 40. Красным и черным по белому

Собравшиеся в импровизированном штабе главы отрядов слушали Лю Синя с ничего не выражающими лицами, пока юноша кружил над лежащей на столе картой, показывая расположение сил и направление атак демонов. В результате оказывалось, что основные ловушки из кольев и рвов были расположены в другой стороне, оставляя почти открытым тыл, с которого демоны и нападут. Лучников на скале уничтожат самыми первыми в считаные секунды. Подкравшиеся со спины фэй атакуют их сверху, пока остальное сосредоточение войска встретит битву с восточной стороны.

Проведя широкой рукой по своему изможденному лицу, командующий отрядом сабленосцев выдохнул:

– Главнокомандующий Ван, вы правда ему верите? Он же несет чушь!

Все повернулись к генералу, а тот поднял взгляд на Лю Синя и просто ответил:

– Да.

Кровь, разгоняемая наконец нашедшим выход сердцем, быстрее потекла по венам. Впервые за долгие дни юноша ощутил уверенность.

Лю Синь с облегчением выдохнул и на мгновение прикрыл глаза.

– Не теряйте времени, перебрасываем войско для усиления восточной стороны, – отдал приказ Ван Цзянь.

Все командиры тут же разошлись, чтобы оповестить солдат.

В шатре остался только юноша и генерал.

– Сегодня мы вновь проиграем, – сказал главнокомандующий Ван, без страха смотря перед собой и застегивая броню на рукаве. – В последующие дни тоже. Подмечай все детали, которые могут пригодиться завтра, и не трать время на спасение жизней.

Лю Синь поклонился, принимая приказ, и вышел из шатра.

Видя столь непоколебимое спокойствие пред лицом заведомой гибели, юноша задумался над тем, через что же прошел этот храбрый воин, через какие сражения, раз его, казалось, совсем не сбил с толку рассказ о том, что его тело погибало уже тысячи раз, а душа почти тринадцать лет заперта в созданной духами временной петле.

Вспомнив, как Ван Цзянь упомянул Гу Юшэна, Лю Синь впервые за эти дни вернулся к думам о трех мужчинах, мысли о которых гнал от себя, словно чуму.

Где они сейчас? Ищут ли его? Лю Синь не знал, надеясь лишь на то, что буря в конце концов уляжется и он вернется домой… а потом внезапно был сбит с толку мыслью: а есть ли у него вообще этот дом?

Тоска затопила грудь.

Он так злился на трех мужчин, но одновременно так скучал по ним и Тан Цзэмину, что ему было невыносимо вспоминать о них.

Перед глазами встало улыбающееся лицо Сяо Вэня, который крышкой сгонял чайную пену, после чего смотрел на него искрящимися смехом глазами, пока юноша ворчал на него, потому что тот снова стянул его сладости, подобно своей наглой птице.

«Мы же друзья, Лю Синь. Я принес коробку твоих любимых юэбинов».

Тряхнув головой, юноша прогнал этот образ, который тут же сменился лицом Тан Цзэмина. Тот поднял на него свои искренние синие глаза, в которых всегда плясали искры света, когда он глядел на него:

«Ифу, ты устал. Давай скорее вернемся домой, и я приготовлю несколько овощных блюд для тебя».

Прикрыв вновь начавшие дрожать губы костяшками пальцев и сморгнув влагу, Лю Синь глубоко втянул в себя воздух и принялся помогать солдатам перетаскивать тяжелые колья для рвов и ловушек.

Как и велел Ван Цзянь, юноша старался подмечать каждую деталь в сражении. Сколько демонов пришло и откуда – он все запоминал, обходя поле полукругом, внимательно следя за ходом боя последние несколько дней. Лю Синь видел все это не один десяток раз, уже зная, кто как погибнет, и все же старался внимательнее вглядываться в атакующих тварей и их передвижения.

На удивление, он больше не чувствовал того страха перед демонами, какой был в первые дни. Еще недавно Лю Синь сходил с ума от ужаса, когда быкообразные твари восставали перед ним, словно ожившие кошмары, громогласно рыча, а сейчас ловил себя на том, что не чувствует ничего, кроме отвращения и кипящей ярости. Он видел тысячу и один способ расправиться с ними и в глубине души сетовал на невозможность применить свои навыки на поле боя.

В этот день он попросил Сай Юэ держаться поблизости, почти у края сражения.

Лю Синь уже не раз спрашивал Шаньшэнь, возможно ли спасти этих людей, но те в ответ лишь качали головой:

– Эти души уже давным-давно должны были отправиться на тот свет. Погибший однажды не может остаться в мире живых, это противоречит законам природы и мира.

– Законы уже нарушены. Есть ли шанс спасти хоть кого-нибудь? – тихо спросил Лю Синь сидящих вокруг него духов, на что те горестно покачали головами.

– Вырвавшиеся из временной петли души могут открыть пространство и для демонов, и тогда все будет зря. После их окончательной смерти я проведу души до Демонического царства. С рассветом последнего двенадцатого дня все будет кончено, мир заживет как и прежде, а эти люди смогут отправиться в цикл перерождений.

Видя мальчишку и его задорный настрой, Лю Синь пытался ожесточить сердце, напоминая себе, что тот давно уже мертв, по словам Шаньшэнь, – но вот же он, живой и пока еще дышащий, размахивал мечом своего отца. Лю Синь видел и совсем молодого военного лекаря, что перебегал от одного раненого к другому в попытках помочь; и мирного повара, который угодил в битву, не обладая навыками сражений, и прятался за скалой, но его все равно всегда убивали со спины обожавшие ловушки твари; видел Ван Цзяня, без устали заносящего свой огромный меч. Командующий защищал молодых воинов, не жалея жизни и сил, получая всё новые ранения, но упрямо стоял на ногах с гордо выпрямленной спиной.

Лю Синь остановился у самого края поля, чувствуя, что эта картина становится невыносимей с каждым разом, сколько бы он ее ни видел.

Мимо пронесся фэй, на рогах которого было наколото мертвое тело того самого мужчины, что в самый первый день велел юноше расставлять колья.

Вновь сосредоточиваясь на битве, Лю Синь вдруг заметил какое-то движение между тел впереди.

Посреди кровавого поля стояла черный лис, сверкая прищуренными глазами.

Ни демоны, ни люди, казалось, и вовсе не замечают его, продолжая ожесточенное сражение.

Вокруг стало так тихо, что не слышно было даже звука клинков, когда зверь двинулся на Лю Синя, медленно выходя из пыла кровавой битвы.

На черном мехе лиса в свете