class="p1">В следующее мгновение внизу принялись сновать, готовясь к битве, живые люди, одетые в сверкающую броню.

Их было всего около ста человек. Мужчины и женщины с мечами, копьями и луками наперевес. Они действовали в слаженном порядке, вбивая в землю колья и разжигая костры по всему периметру, расставляя высокие флаги, гордо реющие на сильном ветру.

Главнокомандующий отряда Ван Цзянь был суровым и высоким мужчиной лет тридцати с небольшим. Следы пережитых сражений отпечатались на его лице.

Поджав тонкие бледные губы, он отдавал приказы командирам своего немногочисленного войска. Остатки разбитой армии теперь насчитывали всего нескольких отделений: лучники, копьеносцы, сабленосцы и малые и большие секиры. Возглавлявшие их командиры собрались в шатре, обсуждая тактику предстоящего сражения.

Указывавший что-то на карте Ван Цзянь вдруг обернулся, заслышав крик с улицы.

– Командующий Ван! Командующий Ван! – Мальчишка лет четырнадцати-пятнадцати, поправляя слишком большой ему шлем, с мечом наперевес пробирался к военачальнику, не обращая внимания на старых вояк, расставлявших припасы.

– Чего тебе, Юэ? – бросил главнокомандующий Ван, отдавая последние приказы командирам и сворачивая карту.

– Я тоже хочу сражаться! – звонким голосом воскликнул мальчишка.

Невысокий, ростом едва ли до середины груди мужчины, он смотрел на него снизу вверх и, сверкая уверенностью во взгляде, прижимал к груди меч своего отца.

– Глупый ребенок, спрячься в одной из пещер и жди, пока мы не закончим. Ты не воин и меч в руке доселе не держал, – сурово бросил Ван Цзянь, даже не посмотрев на юнца.

– Отец учил меня, как сражаться на палках! Я смогу! – заявил Юэ, преисполненный уверенности в своих силах.

Выросший в рыбацком городе и наслушавшийся историй своего старого отца, который умер год назад от лихорадки, что принесла отравленная рыба, Юэ всегда мечтал пойти по его стопам. Тот служил под командованием Ван Цзяня в княжеской гвардии до тех пор, пока не получил серьезное ранение, сделавшее его хромым. В перерывах между ловлей рыбы отец всегда в шутку бился с сыном на палках, называя их тренировочными мечами, чтобы утолить задорный пыл мальчика, вызванный историями о военных походах. Так они и упражнялись, пока не приходила матушка, утаскивая и отца, и сына за уши обедать, приговаривая, что войне не место в их доме.

– Я точно смогу сражаться! – уверенно кивнул Юэ, вспоминая окровавленное лицо своей убитой демонами матери. После ее гибели он спешно покинул дом и тайком присоединился к отряду, что уничтожал на своем пути тварей, продвигаясь из города в город к горе Сюэ.

Ван Цзянь лишь хмыкнул и вышел на поле, проверяя приготовления и смотря в темное небо.

Это был двенадцатый день битвы за Север.

Разведка доложила, что нападение стоит ждать на рассвете, когда солнце окончательно взойдет, но ни один из них не знал, что до того момента отряд не доживет.

Темные твари напали за час до восхода, сметая собой все живое.

Монстры фэй, задирая рогатые головы в победоносном реве, сносили людей, накалывая их на пики и хлеща своими змееподобными хвостами, разрубая броню словно масло.

Призрачный рог, побуждающий призраков разлетаться по полю, второй волной снес людей. Выжившие солдаты упрямо поднимались в бой снова и снова, пока не падали замертво, сраженные демонами.

Повсюду лилась кровь и шел белый холодный снег. Так и не долетая до земли, он таял и падал каплями на горящую от крови и огня землю, смешивая все в грязь.

Это была кровавая бойня, унесшая сотню жизней всего за один самый темный час до рассвета.

Когда раненый Ван Цзянь – последний из выживших – стоял на колене, опираясь на свой меч, он увидел лицо совсем юного парня, что еще вечером так рвался в бой.

Заливаемые холодным дождем остекленевшие глаза теперь смотрели в темное небо, не моргая.

Хрипло выдохнув горячий воздух из пробитой насквозь груди, мужчина обвел взглядом мертвое поле, усыпанное телами его людей.

Крепче перехватив меч, он с криком ринулся в последнюю атаку на полчище демонов, успев сразить десяток тварей, прежде чем его разорвали на части фэй.

Глава 39. Сотня

Прежде чем первые лучи солнца, едва пробившись сквозь темные тучи, достигли вершин горы Сюэ, а демоническая рать успела подобраться к ущелью, барьер вновь опустился, обнажая покрытое снегом поле битвы с трепещущими на ветру разорванными флагами.

Лю Синь медленно шел по снегу, замечая тут и там скелеты людей, что еще ночью яростно бились против тварей.

Опустившись на колени у все того же шлема, что был велик бойкому мальчишке, он уловил движение позади.

– Ты поднимаешь их каждую ночь? – спросил Лю Синь.

Шаньшэнь вышла из-за его спины, присела рядом и тоже посмотрела на шлем.

– Духи гор Сюэ сосредоточили всю свою силу на создание временной петли, зациклив одну ночь, чтобы не дать демонам победить. Север защитить больше некому, остался только этот отряд. Если я опущу завесу, демоны победят и гора падет.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Нужно одолеть их.

Лю Синь слабо усмехнулся, покачивая головой.

– Тогда почему духи гор просто не закроют ущелье?

– Шаньшэнь не могут пройти сквозь барьер, иначе он будет разрушен. Все силы уходят на удержание сотни человеческих душ в одной ночи, мы почти истощили себя и гору.

Лю Синь прикрыл глаза, аккуратно опустил шлем на землю и встал. Он посмотрел на духа гор и сказал:

– Мне очень жаль, что так вышло, но это не имеет ко мне никакого отношения. Здесь, в снегах, находятся три из пяти великих генералов Ханьчжоу, попроси о помощи их.

– Мы нарушили законы природы и были наказаны за это свыше. Только чистая душа может пройти внутрь; твои люди, как и мы, не сумеют подойти и близко.

– Какая еще чистая душа? – устало повернулся к Шаньшэнь собравшийся уходить Лю Синь.

– Душа, не запачканная смертью.

Сухо кивнув, Лю Синь снова развернулся и пошел вперед.

– Они уже мертвы. А Цзэмин где-то в горах, совсем один.

Шаншэнь вновь нагнала его, окутав кружащимся снегом, и встала перед ним.

– Ты должен помочь.

Сплюнув, Лю Синь зло указал на себя пальцем:

– Единственное, что должен этот человек, – спасти своего подопечного и убраться из этого места, на остальное мне все равно!

– Эти души страдают, их надо отпустить.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, а?! – взвился Лю Синь. – Оставь ты уже, твою мать, меня в покое и найди кого-нибудь более подходящего для этого! Я всего лишь человек! Да я меча в руках никогда не держал, а ты хочешь, чтобы я помог им? Чем?!

Шаншэнь, блеснув золотыми глазами, ответила, пристально смотря словно внутрь него:

– Однажды ты уже увидел будущее… Помоги нам остановить падение горы Сюэ.

Лю Синь закрыл рот, отступая на пару шагов. Смотря на духа, он предостерегающе выдохнул:

– Не смей копаться в моей голове. – Пригрозил он пальцем, на что Шаньшэнь только с любопытством склонила голову к плечу.

Проведя рукой по лицу, юноша о чем-то раздумывал некоторое время, глядя по сторонам.

Как бы Лю Синь ни показывал свои иглы, он все же чувствовал горечь от увиденного. Развернувшаяся ожесточенная битва не оставила его равнодушным.

Север защитить больше некому, остался только этот отряд.

Вряд ли можно было рассчитывать на помощь империи. Она отвернулась от этих людей.

Кто бы мог подумать, что от неминуемой гибели все живое каждую ночь спасает лишь одна сотня истерзанных душ, которая за почти тринадцать лет успела провести тысячи сражений, всегда ведущих к одному и тому же итогу.

«Что будет, если рано или поздно демоны всё же прорвутся к скале?»

Лю Синя резко бросило в дрожь, а в глазах появился испуг.

От этой мысли юноша ощутил еще большую подавленность, но тут его размышления прервал голос Шаньшэнь:

– Я обещаю прийти на помощь, когда тебе это будет нужно, – склонила она голову.

Вдруг за ее спиной с хлопком из снегов вышли с десяток Шаньшэнь. Силуэты мужчин, женщин и детей встали перед ним полукругом, молчаливо с надеждой глядя на него золотыми глазами.