Череда долгих минут прошла без видимого результата. В своих капсулах сидели и смотрели в зал Купола три пленные арагмы. Они совершенно равнодушно восприняли работу усилителя приманки, от волн которой у них, по идее, должен был затмиться разум.

Не обозначился поблизости и Баркорму.

– Она не работает? Мы что-то упустили в расчетах? – заволновался Часовой. Судьболом успокоил его.

– Терпение, брат мой, терпение. Все должно идти правильно. Сама судьба не позволила бы сделать что-то неправильно!

– А может этого Баркорму того – кто-то убил? – спросил Часовой.

– Кто это мог бы сделать? – предложил перечислить варианты Судьболом. – Никому он тут не по силам. Тем более, я распорядился всем союзникам спешно покинуть и город, и орбиту планеты. Разрыв Изнанки Вселенной еще никогда не делался столь масштабно, лишь пара экспериментальных прожигов ткани…

– Дайте догадаюсь, – подала голос арагма Тетет. – Наверное, первый эксперимент вы устраивали перед тем, как мы появились. Да?

– Совершенно верно, дорогая, – ответил Судьболом. – Превратности судьбы. Как раз перед… на что ты намекаешь?

– От этого мы и проснулись, – засмеялась Тетет. – Поэтому мы и здесь.

– Теперь уже смысла нет рассматривать причинно-следственные связи, – махнул рукой Судьболом. – Этим мы займемся потом, после победы. Когда поймаем вашего последнего дружка и выпроводим всех вас прочь, в Изнанку Вселенной.

Тетет сказала:

– Впрочем, у меня также нет охоты что-то пояснять. Хотя многое после расшифровки надписей в тессеракте стало понятным. Даже наши носители, которым мы позволили ознакомиться с данной информацией, решили далее арагмам служить добровольно. А то удерживать их в повиновении, сосредоточившись на больших делах, довольно неудобно. Но какой смысл беседовать с тобою? Арагмы созданы для дела, а не пояснений. Ты – наша пища, с пищей не ведут разъяснительных бесед.

Судьболом скептически усмехнулся.

– Я не знаю, для чего вы созданы и кем, но я владею судьбой. И я говорю вам твердо – в будущем вас в нашей Вселенной нет!

– Нас устраивает такой вариант, – отвечала Тетет с легким равнодушием. – Но ваше тнете и ты сам все равно должны перейти к нам. Это задача и мы ее выполним.

– Глупости. Никто во всей Вселенной не способен повредить мне! – раздраженно гаркнул Судьболом.

– Совершенно верно, – подтвердила Тетет, весело улыбаясь. – Совершенно верно. Никто в этой Вселенной.

Часовой поинтересовался у собрата.

– Разве луч прожигателя Изнанки до сих пор работает?

– Нет, – ответил с некоторым удивлением Судьболом. – А должен?

– Сенсоры показывают стабильное снижение толщины оставшейся ткани. Как такое может быть, если установка отключена?

Тетет подняла кресекан, и он вспыхнул ярким синим светом. Она принялась вливать в него энергию. Но не для удара, нет. Кресекан в ее руках начал разбухать, упал на дно капсулы, раздулся до огромных размеров. Поднялся на образовавшиеся крепкие ноги, встряхнул головами…

– Баркорму! Он там, вместе с Тетет! – завопил Часовой. – Одна капсула не выдержит сразу двух арагм!

– Верно! – похвалила его за догадливость Тетет, поднимая указательный палец. Без особых усилий, легким толчком ладони она развалила на куски оболочку капсулы. Потом ладонью же швырнула нечто синее, ту самую энергию разума, тнете, в соседнюю капсулу. Окрикнула. – Урмур!

Капсула, что удерживала Урмура, разлетелась с оглушительным хлопком, освобождая черную змеерыбу. Арагма существенно сдала в размерах после плена, однако все еще занимала значительную часть Купола, сумрачно глядя то на Часового, то на Судьболома.

Следом хлопнула капсула с арагмой, запечатанной в кресекане Эгирэ. Тетет подняла руку, оружие сразу же метнулось к ней, мягко опустившись в ладонь.

Часовой и Судьболом встали плечом к плечу закрывая собою установку прожигателя Изнанки Вселенной. А перед ними в осколках прозрачной скорлупы капсул поднялись все четыре арагмы, изготовившиеся к бою.

– Мы уже не успеваем дать носителя четвертому, – проскрипел Баркорму. – И мы даже не успеваем их потребить в тнете.

Тетет тряхнула еще сырыми после прогулки под дождем волосами.

– К чему они тогда нам? Пусть уходят. – и крикнула Мирам. – Немедленно уходите! Урмур – Искра Мироздания на тебе. Баркорму – с тебя защита. Я начинаю ставить Оковы Времени и Места.

– Да уничтожьте вы усилитель приманки! – внезапно проскрипел Урмур, едва ли не впервые подав свой голос за все время пребывания в качестве арагмы. – К чему…

– Поздно. – отвечала ему Тетет с холодной мрачной улыбкой. – Неизбежность уже наступила.

Часовой начал раскручивать самоцветную цепь, перекрывая путь Урмуру к Искре Мироздания. Судьболом недоверчиво прищурился, поудобнее перехватывая длинный меч. Все его внимание сосредоточилось на кресекане Эгирэ, что Тетет явно держала на замахе по его душу.

В месте прожига Изнанки Вселенной, за спинами Миров, внезапно раздалось прочь само пространство, сама реальность, выпуская наружу нечто. Лишь могущественные исследовательские умения Тетет позволяли увидеть гостя, и то размытым туманным силуэтом, что двигался с невероятной скоростью. Тварь из Изнанки мгновенно бросилась на Часового, отхватывая его голову. В стороны полетели куски плазмы и клочки органики. Судьболом, резво обернувшись к невидимому врагу, ударил вслепую мечом. Клинок отскочил прочь, словно встретился с камнем.

Затем последний Мир вскрикнул от неожиданной боли – это в спину ему ударил кресекан Эгирэ. Судьболом рухнул на колени, поникнув головой.

Невидимый враг не стал его добивать, стремительно атаковав Искру Мироздания. Именно за нею он и пришел, влекомый сквозь дыру в Изнанке Вселенной усилителями приманки. Но вокруг Искры уже свивал бронированные кольца своего тела Урмур, покрыв кожу зеркальной слизью и грозно ощерившись громадной пастью. Арагмы реально оценивали свои силы и понимали, что врагу хватит пары мгновений превратить змеерыбу в равномерный ошметок фарша. Поэтому Тетет сразу же влила в Купол бриллиантовую пыль замедлителя. Чтобы скорость, с которой двигался враг, хотя бы не выходила за грани способности ее осознать.

– Урмур! Быстрее уноси Искру прочь! Баркорму, прикрывай! Я запечатаю Фепе! Он не должен выйти из города! Если оно выйдет в открытый Космос, одним Зиянием мы уже не отделаемся: ставить тессеракт на его пути уже некому! – крикнула Тетет. – Судьболом?

Бывший Сверкающий разумом мир, а теперь – полноценная четвертая арагма – поднял на Тетет глаза, налитые ярким синим огнем. Это внедренная в его сознание сущность заряжала носителя щедрым потоком собранного ранее со всего Мироздания тнете высших существ.

– Судьболом готов к бою, – произнес оживший Мир.

– Так в бой! – улыбнулась Тетет.