менее жизнь в вождестве могла быть трудной. У жителей независимых деревень, как и у членов локальной группы, не было причин прилагать больше усилий, чем необходимо, чтобы выжить. Но покоренных, хотя они и занимали более высокое положение, чем рабы, по-прежнему часто рассматривали как ресурсы для эксплуатации. Объединение в более крупное общество означало, что рыночные отношения вышли за рамки мест у костров в локальной деревне, и в теории товары, отнятые у покоренных, должны были бы стимулировать развитие экономики к всеобщей выгоде. И все же трофеи распределялись не поровну и попадали в руки приближенных к вождю или направлялись на дальнейшие завоевания. Ненасытность вождеств отягчал спрос на ресурсы со стороны расширяющейся части общества, от священников до художников, вообще не задействованной в производстве продовольствия.

В общинах охотников-собирателей и деревенских обществах составлявшие их локальные группы и деревни были способны действовать полностью самостоятельно, и так и они и поступали большую часть времени. В вождествах такая слабая связь между населением общества стала делом прошлым. Таким образом, вождества были стадией формирования на пути консолидации обществ в единое целое – своего рода лакмусовой бумажкой для того, что мы сегодня представляем крепким государством. Для продолжения существования на протяжении поколений обществам, начиная с вождеств, было необходимо добиться того, что невозможно у других видов: постоянной толерантности, если не слияния, прежде обособленных групп. Как это ни странно, но такое формирование единого целого происходило наиболее интенсивно не в тех обществах, чьи члены были похожи больше всего, а в тех, где люди разного происхождения стали сосуществовать и зависеть друг от друга. Это было особенно верно в случае обществ-государств, которые берут начало от самых успешных вождеств. Их политическую организацию, стабильность и влияние на сплочение людей с разным происхождением мы и рассмотрим далее.

23

Построение и разрушение государства

Пять с половиной тысячелетий назад в Уруке, городе, располагавшемся на восточном берегу Евфрата на территории современного Ирака и окруженном несколькими взаимосвязанными маленькими городами, значительно выросла численность населения и сложность организации. Сам большой город населяли тысячи людей, обеспечиваемых целым рядом товаров и услуг, подобных которым никогда не видели раньше. В городе были улицы, храмы и мастерские. Множество табличек с пиктографическими надписями, найденных при раскопках в этом районе, свидетельствуют о том, что во многих сферах жизни существовало тщательное управление[932]. Урук – один из первых примеров общества, которое претерпело настолько полное преобразование, что то, что начиналось как вождество, приняло новую форму устройства: ученые называют такое общество государством (или нацией, как я иногда буду именовать современные государства, имея в виду неформальное значение термина). Хотя некоторые из древнейших государств были, по современным меркам, не больше деревушки, тем не менее они представляли собой общества такого же рода, как те, которым мы сегодня клянемся в верности.

Государства обладали рядом общих важных характеристик с самого момента появления. Принципиально важно, что в обществе-государстве лидер избегал многих препятствий, ложившихся тяжким бременем на вождей. У вождя были ограниченные основания для обладания властью, и его относительно легко могли свергнуть. Серьезным недостатком вождества была неспособность вождя делегировать власть. Когда вождество становилось большим, бывшим вождям покоренных деревень могли позволить сохранить свое положение, но верховный вождь должен был контролировать каждого из них лично. Такого рода слабый надзор, основанный преимущественно на доминировании лидера или силе убеждения, стал нецелесообразным, как только на обход объединенной территории стало требоваться больше времени, чем один день[933].

Все это изменилось с появлением государств. Главы государств не только отстаивали исключительное право диктовать свою волю, они могли поддерживать свои притязания с помощью официальной инфраструктуры. В государстве разделение труда и иерархия контроля превратились в институты, предназначенные для управления. Следовательно, именно с гордым рождением бюрократии общества стали усиливать сплоченность и управлять огромными пространствами. Когда одно государство завоевывало другое, территории бывшего государства обычно превращались в провинцию, а его столица – в административный центр[934]. Представителей государственной власти, каждый из которых специализировался на выполнении определенной работы, распределяли так, как требовалось. Такая система надзора означала, что обществами можно было управлять с бо́льшим применением силы по сравнению с тем, что было раньше, даже несмотря на то, что задержки при коммуникации между столицей и дальними областями по-прежнему оставались помехой в древних государствах. При достаточно сильной инфраструктуре государство могло пережить свержение своих лидеров или подавить их худшие порывы.

Государства также отличаются от вождеств и рядом других особенностей. Например, законы действительно устанавливаются: если в обществах со слабыми лидерами люди вершили самосуд, то в государстве наказания назначают те, кто обладает такими полномочиями. В государствах также в полной мере реализуются представления о частной собственности, в том числе о предметах роскоши, пользующихся спросом у высших слоев общества. В действительности, хотя люди в вождествах могли заработать престиж и иногда демонстрировали разницу в социальном положении, в государствах неравенство достигает крайних проявлений. Дифференцированный доступ к власти и ресурсам может быть как заработан, так и получен по наследству, и некоторые люди работают на других. Наконец, государства получают дань, налоги или труд граждан в более официальном порядке, чем вождества; взамен они обеспечивают инфраструктуру и услуги, которые гарантируют, что члены общества зависят от него больше, чем когда-либо прежде.

Организация и идентичность в обществах-государствах

Государства по всему миру имеют общие черты не только в том, что касается таких определяющих характеристик, как управление, но и в организации инфраструктуры и услуг. Как и любое общество, государство – это структура, предназначенная для решения проблем, а крупные проблемы часто требуют комплексных решений[935]. С этой точки зрения, в государствах можно распознать множество закономерностей, которые мы уже выявили у общественных насекомых. Когда общество, человеческое или муравьиное, становится крупным, к нему предъявляются все более сложные и разнообразные требования в части обеспечения и защиты его членов. Следовательно, такими же должны быть и средства, с помощью которых выполняются такие обязательства. Необходимо найти способы для транспортировки продовольствия, войск и другого персонала туда, где требуются товары и услуги. Неспособность обеспечить базовые потребности могла оказаться катастрофой. Поэтому, хотя существует больше чем один способ сформировать государство, заслуживающее называться «цивилизацией» с ее впечатляющими городскими центрами, в действительности перечень вариантов довольно ограничен[936]. Когда государства и их крупные города расширяются, использование земли становится более структурированным, институты, от учебных заведений и научных организаций до сил правопорядка, становятся все более сложными, а перечень вакансий стремительно растет.

Также повышается экономия за счет роста масштабов производства. Например,