– По старому способу, – сказал я на всякийслучай. – Я все еще не поменял привычек!

– Как скажешь, дорогой, – повторила она томнымобещающим голосом. – Все, что захочешь!

– Целую, – сказал я и отключил связь.

Яузов смотрел, как на государственного преступника. Двоеофицеров переглядывались, хихикали. Кречет, нахмурившись, сказал мне, когдапопрощался с Яузовым за руку, и мы пошли.

– Что ж вы так! Яузов чуть не лопнул. Зачем дразнить?

– Сколько еще продлятся маневры?

– Еще два дня, – ответил он насторожившись. Мойголос был таков, что он не отрывал от меня взгляда. – А что?

– Да так, – сказал я. – Пустячок. ПрибьютКречета на маневрах.

Он не отшатнулся, не поменял голоса, из чего я понял, Кречеттоже убьет, в какой-то мере готов к схватке, только не знает, откуда нагрянет.

– Вы уверены?

– На девяносто девять.

– Это серьезное заявление.

– Да еще такое, – продолжил я, – Настолько,что и те, кто рядом, откинут копыта.

– Откуда... откуда вам такое... Моя разведка молчит!

– Я звонил не зря. Она знает, что я уже не вернусь.Потому и обещает все-все... Даже, может быть, нарочито. Чтобы я, умирая, успелподумать, как много я потерял.

Он остановился, смерил меня взглядом с головы до ног. Вглазах было удивление смешанное с восхищением:

– Ну и мерзавец... Так использовать женщину!Аристократку. Княгиню. Выше того – в самом деле очень красивую женщину. Я бы немог... Это даже не двадцатый век, а двадцать первый!

– Я футуролог, – скромно сказал я.

– Так-так, что же делать? Сообщить Яузову, чтобы усилилохрану?

Я огляделся по сторонам:

– Стоит ли? Я на всякий случай не стал уверять, что явыведывал информацию из... неофициальных источников. Бабе звонил, ну и бабе.Ведь они все-таки знакомы.

– Точно?

– Знаю.

– Откуда?

– На приеме они обменялись парой фраз. Может быть, этопростое совпадение, а может быть и...

Далеко за горизонтом на территории синих одиноко высиласьничем не примечательная башня. Потемневшая от времени, она уныло маячила набезоблачном небе. На крыше вяло вращались широкие сетчатые антенны, внизу увхода в тени дремали двое часовых.

Основные помещения, насыщенные огромными машинами, силовымиустановками, компьютерами, располагались намного ниже. Даже не на втором илитретьем этаже, считая от поверхности, а на тех глубинах, куда не достанет ниодна атомная или водородная бомба. Станцию слежения и оперативного управлениясоздали еще в те годы, когда водородные бомбы становились все мощнее, пошли вразработку бомбы нейтронные, кобальтовые...

Кочетов подъехал на своем стареньком джипе, в головевертелись фразы из выступления Кречета, едва не протаранил стену. Ругнулся наплохие тормоза, у русского офицера всего виноват кто-то, только не он, датолько ли у офицера, лихо выпрыгнул через борт, хоть в этом показав, что он ещена что-то годен.

Солдаты нехотя поднялись, он отмахнулся, прошел в тесныйкоридор. Стальная дверь высилась огромная и толстая, никаким динамитом невыбить. Раздраженный, он положил палец на сенсорную пластину. Словно извиняясьза задержку, она погрела ему кожу, затем щелкнуло, механический голос произнес:

– Доступ на второй уровень.

– Спасибо, – сказал он саркастически.

За дверью ступеньки повели вниз, еще вниз, а когда спустилсяэтажа на два, дорогу вновь перегородила дверь. Пришлось приложить уже ладонь.Компьютер долго считывал его линии, анализировал, морщил механический лоб,чесал в затылке и сопел, а так как он был предыдущего поколения, РАМисчислялась десятками мегабайтов, а не гигами, то сбивался и начинал снова,пока в окошке не появилась надпись: «Доступ разрешен».

– Черт бы тебя побрал, – выругал он машину. –У приятеля жены... черт бы его побрал тоже, знаем этих приятелей, домакомпьютер в три раза мощнее.

Пока опускался по ступенькам, лифт не работает уже третийдень, клял этих новых русских, что детишкам покупают компьютеры мощнее, чем уних в армии следят за ПВО, управляют ракетами. Куда страна катится, кудакатится... И что это Кречет задумал, неужто правду вместо красного знамени сдвуглавым уродом у них будет зеленое с полумесяцем?

* * *

А на самом нижнем этаже лейтенант Чернов, сопя и кашляя, скрасными, как у кролика, глазами, подошел к капитану, начальнику охраны:

– Василий Павлович... Не могу, понять. Это у менягайморит, наверное.

Тот брезгливо отодвинулся:

– Сейчас грипп ходит. Обыкновенный! От него не мрут. Нуразве что дохляки, что на переподготовку не ходят.

Тот вытащил носовой платок размером с простыню, смятую имокрую, будто вытащил из моря в месте крушения танкера, торопливо развернул,отыскивая чистое место, не нашел, шумно высморкался, тряся головой и притопываяногами.

– Да черт с тобой, – сказал капитан. – Идидомой. Но если будет температура, вызови врача... хотя какой сейчас врачявится?.. прими аскорбинок побольше, горсть, напейся теплой воды и оставайсядома.

– Спасибо, Павлович!

– И под одеяло с головой, – напутствовал добрыйкапитан вдогонку.

– Спасибо!

– Пропотей, все как рукой снимет.

– Спасибо, спасибо!

– Иди-иди, не заражай людей своим хилячеством.

* * *

Машина, облепленная грязью, подъезжала к башне. Подбрезентом виднелись деревянные бочки, самые настоящие, обручи поржавели.Лейтенант у входа зло усмехнулся, до какой нищеты довели армию, если такиебочки еще существуют в век компьютеров и ракет...

Он отвернулся, не желая смотреть, а когда услышал сзадибыстрые шаги, начал оборачиваться медленно и беззаботно. Голову тряхнуло,словно по ней ударили бревном. Он отлетел в сторону, успел увидеть нацеленный вего сторону пистолет с непомерно толстым стволом. Мелькнула нелепая мысль, чтов армии таких стволов не бывает, это не армейское оружие...

Выстрел хлопнул тихо, словно умелая машинистка коснуласьспэйсбара на майкрософтовской клавиатуре. Он откинулся навзничь, из багровойдырочки во лбу на миг выплеснулся красный фонтанчик, тут же рану затянулокрасным, будто заткнули изнутри. Лицо молодого парня осталось непонимающим, свытаращенными глазами.

Через него уже перепрыгивали, быстро и умело скатываясь вкоридор. Один из тех, кто получил от лейтенанта, члена их организации офицеров,секретный пароль и код доступа в центральный зал, несся впереди.