целующие смущающихся мотострелков, толпы жителей, восторженно встречающие русских воинов-освободителей.

На следующий день в Софию из Москвы самолётом прибыл Георгий Димитров, чтобы начать формирование нового правительства. Зная о его проблемах со здоровьем, Сталин попросил подлечить лидера болгарских коммунистов. С ним поступили так же, как в своё время с маршалом Шапошниковым: отправили на обследование, дали снотворное, и я занялся его здоровьем. Картина была, конечно, удручающая. Сахарный диабет, цирроз печени, хронический простатит. Пришлось проводить несколько сеансов, чтобы привести организм Димитрова в порядок. М-да, а силёнок-то после того подвала маловато.

К 25 мая вся территория Болгарии была под нашим контролем. Ударные соединения сосредоточились на границе с Югославией. В порты Варны и Бургаса вошли корабли Черноморского флота, в том числе три УДК[44] и два вертолётоносца.

На Центральном фронте за 10 дней боёв советские войска вышли к предместьям Варшавы, окружив крупную группировку немецких войск. В этом мире не было Сталинграда. В этом мире была Варшава. Увидев, что сделали немцы с их столицей, а было разрушено более половины всех зданий в городе, поляки не выдержали и в ярости бросились в атаку. Не поддержать их мы просто не могли. Завязались ожесточённые уличные бои. Немцев постепенно буквально выдавливали из руин города.

Войска под командованием генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского нанесли удар, охватывая польскую столицу с юга, а с севера перешли в наступление танковые корпуса Прибалтийского фронта. Варшаву взяли в кольцо. Гитлер объявил город крепостью и приказал держаться до последнего солдата. Попытки организовать доставку всего необходимого для окружённых войск по воздуху провалились. Наши ВВС надёжно держали небо.

Первыми начали сдаваться немецкие части, окружённые между Варшавой и советской границей. Разрозненные, грязные и обовшивевшие, без патронов, еды и медикаментов, они выходили из лесов, вылезали из подвалов домов. По одному, по двое, а то и целыми подразделениями.

Пока сдавшихся было немного, они не создавали проблем, но вскоре сдача в плен приняла массовый характер. Это была настоящая проверка на прочность соответствующих служб. Немцев отмывали, переодевали, кормили, оказывали помощь тем, кому это было необходимо, и отправляли в тыл в лагеря военнопленных. Эсэсовцев размещали отдельно. С ними предстояло ещё много работы.

Я не поверил своим ушам, когда услышал, кто командует немецкими войсками в осаждённой Варшаве. Даже попросил ещё раз уточнить. Генерал танковых войск Фридрих Паулюс. Вот ведь судьба у человека попадать в такие переделки.

Оставшись без снабжения и без шансов вырваться из города, немцы начали сдаваться. При этом они стремились сдаться исключительно советским военнослужащим. Поляки с ними не церемонились и попросту в плен не брали.

Был показательный случай, когда немецкая рота сдалась нашей девчонке-санитарке, непонятно как оказавшейся среди бойцов Армии Людовой. Когда колонна немцев, идущих со всем своим вооружением (19-летняя санитарка просто физически не смогла бы утащить такую гору оружия) с молоденькой девчушкой во главе, вышла к нашим позициям, то все просто остолбенели. Находившийся там политрук успел сделать несколько фотоснимков, один из которых облетел все газеты мира. А немцы под командованием Гауптмана дисциплинированно проследовали за идущей с одним пистолетом в кобуре девушкой и аккуратно сложили оружие там, куда она указала. За находчивость и героизм (а вы попробуйте оказаться на её месте) санитарка Екатерина Бочарова была награждена орденом Красной Звезды.

Спустя месяц свыше 60 тысяч пленных немецких солдат и офицеров провели по улицам Москвы. Как и в той, другой, истории следом за ними пустили поливальные машины, смывшие с мостовой следы вражеских ног.

Стоило стихнуть боям в освобождённой Варшаве, как в Лондоне вновь «проснулось» польское правительство в изгнании и в ультимативной форме потребовало обеспечить доставку в город представителей этого самого правительства. Ответ командующего Армией Людовой Михала Жимерского цитировали многие газеты мира, стыдливо замазав особенно смачные эпитеты. Несколько газетных полос, на которых был напечатан его ответ, можно было заменить одной фразой: «Идите на…».

Севернее Варшавы войска Прибалтийского фронта освободили Данциг. Кёнигсберг был блокирован с суши и с моря. Защищавшим его войскам было предложено капитулировать. Возвращавшиеся парламентёры были расстреляны пулемётной очередью в спину. Сталин рассвирепел, отдал приказ найти виновных в этом преступлении и повесить. В дело вступили артиллерия и миномёты крупного калибра, а также стратегическая авиация. Через неделю непрерывных обстрелов и бомбёжек, в том числе с применением ОДАБов, в город вошли подразделения Советской армии. Три дня спустя гарнизон Кёнигсберга капитулировал. Вешать никого не пришлось, так как и отдавший приказ, и исполнитель не дожили до капитуляции города.

Одновременно со штурмом Кёнигсберга войска Южного фронта, совместно с болгарской и румынскими армиями, при поддержке подразделений югославских партизан, нанесли удар в направлении на Сараево и Белград и далее на Загреб.

10 июля 1942 года в Москву прибыла японская делегация. Их визит совпал с маршем военнопленных по улицам Москвы. Огромная масса пленных немцев, уныло бредущих под конвоем солдат с винтовками с примкнутыми штыками наперевес, поливальные машины, омывающие асфальт следом за ними… Всё это буквально ошеломило японцев. Итогом визита японской делегации стал договор о взаимном нейтралитете, а также указ императора Хирохито о выходе Японии из Тройственного союза.

Впечатлившись стремительным продвижением советской армии и приближением её частей вплотную к собственным границам, размещением на территории Болгарии и Румынии крупных авиационных соединений, а также выходом Японии из Тройственного союза, о разрыве отношений с Германией и выходе из войны заявила Италия. По приказу короля Италии Виктора Эммануила III был арестован Беннито Муссолини, который через пару дней повесился в камере на шнурке от ботинок на высоте трёх метров от пола со связанными за спиной руками. Италия объявила о нейтралитете. Буквально через неделю весь север Италии был оккупирован немецкими войсками.

На аэродром под Белградом приземлился транспортный самолёт Савоя-Маркетти SM.81 Пипистрелло с опознавательными знаками итальянских ВВС на борту. На нём, по поручению своего отца, короля Италии Виктора Эммануила III, прилетел Умберто Никола Томмазо Джованни Мария, известный в моём мире как Майский король. Его тут же пересадили на наш военно-транспортный Ту-4 (Ан-12) и отправили в Москву на встречу со Сталиным. Там Умберто предъявил советскому руководителю королевский рескрипт, в котором итальянский монарх объявлял об отречении и о передаче короны своему сыну Умберто II. Рескрипт подлежал оглашению сразу после подписания советско-итальянских соглашений. По ним Италия объявляла войну Германии, разрешала проход по своей территории советских войск (ещё бы они не разрешили, учитывая, что для прохода надо было ещё разбить оккупировавшие северную Италию немецкие войска).

Практически без передышки началась Будапештская наступательная операция. Венгры оказали на удивление ожесточённое