Я благодарно улыбаюсь Книжнику и убегаю.

Они оба ждут меня. В руках у Спиро меч, а у моего брата – какой-то тюк.

– Лайя, это подарок для тебя, – Дарин протягивает мне мешок. – Дополнение к магической косе. Я не могу допустить, чтобы моя младшая сестренка и наша спасительница ходила в доспехах с чужого плеча.

– Ты считаешь, что на меня еще не так много навалилось? – полушутя усмехаюсь я.

Броня гибкая и легкая, но, прикасаясь к ней, я испытываю какое-то странное чувство, которому не могу найти названия.

– Она выкована с использованием магии теней, – объясняет Спиро. – Я научился этому искусству у Пророков. Доспехи помогут тебе слиться с окружающей местностью, и заметить тебя будет труднее. И еще она защищает от пламени джиннов.

Он подает мне пояс с оружием – коротким мечом и кинжалом.

Дарин укрепляет у меня за спиной лук – поверх косы Князя Тьмы, а потом оба отступают назад и разглядывают меня, расплываясь в гордой улыбке, как два старших брата.

Над лагерем разносится тревожный сигнал горна одного из племен. Враг приближается. Я делаю глубокий вдох. Отряд Меченосцев бежит к обрыву. За ними, поскрипывая, едет телега, наполненная гигантскими кубами соли. Я слышу голос Элиаса, спокойный и уверенный – он отдает приказы командирам отрядов, занимающих позиции.

Все вокруг меня пришло в движение, но я стою, как вкопанная. А что, если у меня ничего не получится? Бой будет неравный. У Коменданта свыше тридцати тысяч солдат, это втрое больше нашей армии. На ее стороне рэйфы и джинны, целая орда Масок. У нас всего лишь несколько дюжин Масок и ифриты, которых можно уничтожить или изгнать с помощью песни, стали или огня.

У Керис есть Князь Тьмы.

А у нас есть только я.

Дарин кладет руку мне на плечо. Он догадывается, что творится у меня в голове – конечно же, ведь он мой старший брат.

– Выслушай меня. – Дарин смотрит на меня в упор, и я вижу глаза нашей матери, глаза человека, который так твердо верит в тебя, что у тебя не остается иного выбора, кроме как разделить эту веру. – Ты самая сильная из нас. Ты сильнее всех в этом лагере. Сильнее меня, Спиро, Кровавого Сорокопута, Ловца Душ и Афии. Ты – дочь Львицы. Внучка Нэн и Поупа. Ты сестра Лиз, моя сестра.

Я вижу, что слезы выступают у него на глазах, но он продолжает говорить:

– Расскажи мне о том, что ты совершила. Скажи, что ты успела за свою жизнь.

– Я… я выжила в рабстве у Коменданта, – бормочу я. – Выжила в Блэклифе. Пережила гибель нашей семьи. Столкновение с Князем Тьмы. Я бросила ему вызов, победила свой страх. Я спасла тебя. Я сражалась. Я сражалась за наш народ.

– Ты будешь сражаться дальше. – Дарин берет меня за плечи. – И победишь. Лайя, ни одному человеку на всем белом свете я бы не доверил то, что должно быть выполнено сегодня. Только тебе, и никому больше.

Те же слова, сказанные Сорокопутом или Элиасом, придали бы мне сил. Но старший брат возвращает меня к жизни. Его убежденность заставляет меня стиснуть эфес меча и гордо поднять голову. Сегодня я одержу победу.

– Я могу пойти с тобой, – говорит он. – Я хочу пойти с тобой. Почему ты должна сражаться с ним в одиночку, когда ты не одна?

Но я качаю головой, вспоминая жуткий треск костей, услышанный во сне. Я думаю о смерти отца и Лиз. О том, как Комендант манипулировала моей матерью, играя на ее чувствах.

– Князь Тьмы всегда использовал мою любовь против меня самой, – говорю я. – Я не хочу, чтобы он сделал это снова. Если я буду бояться за твою жизнь, это сыграет ему на руку. Все должно идти по плану.

– Лайя… – Похоже, я его не убедила… Но все же потом брат крепко обнимает меня. – Я люблю тебя. Сражайся. И победи. Увидимся, когда все будет кончено.

– Лайя! – окликает меня Элиас, когда Дарин исчезает среди солдат. Его сопровождают Афия и Джибран и еще отряд Кочевников и Книжников, вооруженных большими луками. – Пора. Мы последние.

– Рехмат, – шепотом зову я, быстро шагая за Элиасом. Но золотое существо не появляется.

Мы петляем среди деревьев – это последний отряд из тысячи солдат, которых Элиас уже распределил по местам. Мы движемся на восток, в гору, и останавливаемся на отвесном обрыве высотой не менее шестидесяти футов[7]. Внизу темнеет река. Справа и слева от нас замерли сотни Кочевников и Книжников с луками наготове.

Только небесам известно, каким образом Князю Тьмы удалось расчистить дорогу для армии Керис. Возможно, сам Лес подчиняется ему, как и Элиасу. Возможно, он заставил джиннов выжечь просеку. Но, как бы то ни было, вражеские воины-Меченосцы приближаются к отмели. Это единственное место, где можно пересечь реку вброд.

И еще оно достаточно близко к утесам в пределах досягаемости наших луков.

– Не стреляй, – шепчет Афия. Она стоит слева от меня. – Их можно достать только из большого лука.

Я достигла определенных успехов в стрельбе, но прислушиваюсь к ее совету. В любом случае, моя цель – это Князь Тьмы. Я должна выследить его, пока он не выследил нас.

Несмотря на ясное утро, лес, из которого выходят вражеские воины, окутан мглой. Прямо у нас на глазах этот туман становится плотнее.

– Какого черта, что там происходит? – Афия указывает на огромное облако, ползущее вдоль берега реки с юга. Я чувствую отвратительный запах серы. К тому же, облако движется против ветра, который дует с севера и благоприятствует нашим лучникам.

– Это Князь Тьмы, – говорит Элиас. – Ему известно, что мы здесь. Гонец!

К Элиасу подбегает молодой Книжник.

– Зови ифритов ветра, – приказывает Элиас. – Передай, что они должны рассеять облако тумана.

Юноша исчезает, а тем временем туман окутывает реку под обрывом. Слышен плеск воды, но пытаться разглядеть что-либо бесполезно: это все равно, что всматриваться в ведро с молоком.

– Они переходят реку, – шипит Афия. – Надо что-то делать.

– Рано, – возражает Элиас. – Подождем ифритов.

Зловонный туман приближается к обрыву, на котором мы прячемся. Теперь мы слышим крики, приказы. Армия Керис пересекает реку. Очутившись на нашем берегу, они смогут пройти по открытому участку между подножием утеса и Городом Джиннов. А потом поднимутся на холм, в рощу джиннов, и атакуют наши войска.

Драгоценное время уходит, и я понимаю, что не могу больше терпеть.

– Элиас…

– Еще рано. – Взгляд его светлых глаз прикован к белому облаку. Солдаты беспокойно переминаются с ноги на ногу. Он оборачивается и отдает приказ: – Тихо!

А потом у нас над головой раздается какой-то свист. Ифриты ветра с душераздирающими воплями влетают в туман, пронзают его, как стрелы, вращаются, рвут его в клочья, сдувают, точно дети забавляются с опавшей листвой.