«Будь осторожна, Кровавый Сорокопут. У Керис наверняка есть туз в рукаве. Так было всегда».

«А кто сказал, что мне нечем ей ответить?»

Я выбрасываю из памяти это разговор, иначе я вспомню и о словах Каринны, и о том, что она показала мне в чаще Леса, в сердце Земель Ожидания. Князь Тьмы и его прихвостни увидят эти картины у меня в голове. Это мое уязвимое место, а сегодня я не могу позволить себе слабость. Сегодня я должна быть в тысячу раз хитрее, проворнее и искуснее в бою, чем когда-либо прежде.

Керис начинает поединок с яростью, которую, наверное, приберегала специально для меня. «Я отплачу тебе за все побеги, за все вызывающие взгляды и поступки». Она молчит, но это неважно: за нее говорит ее тело и взмахи ее меча – неистовые и беспощадные. «Я покараю тебя за все».

Она атакует так свирепо, что я вынуждена перейти к обороне. Передо мной необычный противник, я ввязалась в неравный бой. Эта женщина научила меня всему, что я знаю о войне, о выживании, о битве. Эта женщина оттачивала наши умения, делая из нас боевые машины, но еще ни один ученик не смог превзойти своего учителя.

Но пусть она даже знает, на что я способна в бою, мое сердце для нее закрыто. На глазах Керис не убивали ее близких, перерезав горло ее родителям и сестре. Ее умирающая младшая сестра, последний родной человек на земле, не обращала любящий взгляд на своего ребенка, прощаясь с ним, на глазах у Керис. И взмах клинка не положил конец всем ее надеждам.

Керис движет ненависть к людям. Но моя ненависть к ней сильнее, потому что она порождена невыносимым горем. И я позволяю своим чувствам вырваться на волю.

Комендант сражается парой мечей. Она ниже меня, поэтому вынуждена решиться на ближний бой. Я, со своей стороны, держу ее на расстоянии, уклоняюсь от ее выпадов, отвечаю ударом на удар, и вскоре мне удается задеть ее плечо, потом шею.

И все же Керис движется слишком проворно для того, чтобы я смогла перерезать ей горло или рассечь бедренную артерию.

Жгучая боль – и вот уже горячая жидкость течет у меня по щеке, по шее. Я резко дергаю головой и в последний миг успеваю отстраниться от острия ее меча. Он сверкнул совсем рядом, в нескольких дюймах от моего горла. Одновременно она делает рубящий выпад, целясь в мой левый бок. Удар такой силы не может смягчить даже броня Спиро. Если бы на мне были обычные доспехи, я бы уже была мертва.

Вокруг нас продолжается сражение. Мелькает Харпер, который вонзает клинок в горло какому-то Меченосцу. При этом ему едва удается избежать удара булавой по ногам. Мои солдаты, несмотря на численное превосходство противника, не отступают и даже гонят воинов Империи вниз, к реке. При виде этого зрелища я обретаю второе дыхание.

Я продолжаю драться, не обращая внимания на кровоточащую рану в боку. Делаю ложный выпад правым клинком, потом отскакиваю в сторону, чтобы оказаться за спиной у Керис. Теперь я могу достать левым мечом ее подколенные сухожилия. И я наношу удар.

Я ожидала почувствовать, как лезвие моего меча разрезает плоть Керис, но вместо этого я ощущаю страшное жжение в левом запястье. Она меня перехитрила. Оставила тыл незащищенным, чтобы я попыталась обойти ее и сама подставила ей левый бок. «Сорокопут, ты дура». Бесполезный меч вываливается из моих пальцев, а клинок Керис рвет броню и впивается в мое бедро. Я из последних сил делаю несколько шагов назад, чтобы она не разрубила меня пополам. У меня двоится в глазах. «Соберись, Сорокопут! Держись!»

Я поднимаю второй меч, вовремя отражая выпад Керис, которая собралась снести мне голову. Наши клинки сталкиваются с такой силой, что я роняю оружие, но она поскальзывается в грязи, и я отскакиваю назад.

На этом мое везение заканчивается. Я безоружна, мечи валяются на земле. Слишком далеко – мне не дотянуться.

– Сорокопут!

Харпер, который все это время не спускал с меня глаз, приканчивает своего противника и швыряет мне кинжал.

«Нет. Нет. Не подходи. Не подходи, глупец!» Кинжал ловит Керис, но Харпер уже бросает второй.

Поймав оружие, я замечаю, что его нагрудная пластина съехала набок во время боя.

– Харпер! – отчаянно кричу я.

Поздно. Керис делает небрежное движение, и кинжал описывает в воздухе сверкающую дугу. Крылатая смерть.

Серебристый клинок вонзается в грудь моего возлюбленного.

«Поверхностная рана, – говорю я себе. Я ползу к нему по грязи. – Я его вылечу. Я спою ему песню, и он вернется». Но потом я замечаю блеск стали. Второй кинжал был направлен прямо в сердце. Харпер падает.

– Нет!

Я стою на коленях у неподвижного тела. Зеленые глаза стекленеют – жизнь покидает его вместе с кровью, которая сочится из его груди.

– Харпер, нет… – умоляю я. – Нет… пожалуйста…

– Элен…

Он называет меня по имени, но я не слышу его. Вокруг звенят мечи, мое сердце колотится еще громче. «Нет… нет». Мне не нужна победа, если она достанется такой ценой.

– Эм…эмифал… Фир… даант… – шепчет он, и его рука, которая только что сжимала мою ладонь, падает на землю.

Я верну его, я найду его песню. Обязательно. Но что-то вонзается мне под ребра, и я не могу сдержать крика. Я выплескиваю всю боль, что столько лет копилась во мне, все мои поражения, все мои печали. И нет ему конца.

Керис не сводит взгляда с моего лица. В руке у нее зажат кинжал. Она наслаждается моим страданием, черпает в нем силу. Она идет ко мне.

Я пытаюсь подняться. Но не могу. «Верность. Верность до конца».

Итак, вот он, конец. А я не готова к смерти.

«Осторожно, Лайя, – раздается у меня в голове резкий голос Рехмат. – Здесь что-то не так».

Я молчу, слыша тяжелые шаги Князя Тьмы. Я не позволю страху руководить моими действиями. Я одержу победу. Я уничтожу джинна.

– Ты чувствуешь это, любимая? – произносит Князь Тьмы, и я не знаю, к кому он обращается: ко мне или к Рехмат. Когда он подступает все ближе, Рехмат заставляет меня попятиться, хотя я не желаю отступать. Я неловко спотыкаюсь.

«Останься со мной, – мысленно прошу я. – Я знаю, как тебе трудно. Я знаю, что ты его любила. Но мы сможем победить, только если будем действовать заодно».

– Мы тебя остановим. – Мы с Рехмат говорим это вместе. Мой голос дрожит, и я стараюсь овладеть собой. – Море Страдания не проникнет в мир живых. Я этого не допущу.

– Правда? – Подойдя ко мне почти вплотную, Князь Тьмы поднимает руки к моему лицу.

«Останься со мной», – повторяю я, обращаясь к Рехмат. На сей раз мы не отступаем, хотя Рехмат вздрагивает при его прикосновении.

– Еще не поздно все исправить, – говорим мы. – Ты – Мехерья. Ты создан для любви. – Я делаю жест в сторону поля боя. – А не для этого. Эта жизнь не для тебя.