Мысли мои были вязкими, как кисель. А Зельда, будто и не замечая этого, продолжала щебетать о своём, пока не послышался стук чашки о фарфоровое блюдце – руки так ослабли, что я её чуть не уронила. В голове помутилось, фэйри заняли прочную позицию у меня перед глазами, а к векам будто привязали пару килограммовых мешков. Я безнадёжно засыпала.

– Ну что ж ты так, – лицо Зельды плыло, – долго…

Меня окончательно вырубало. Но перед тем, как сознание покинуло моё тело, я увидела, как лицо Зельды плывёт, открывая другое, до боли родное лицо.

«Опять?!» – мелькнула и пропала мысль.

Не знаю, что у злодеев за фетиши, но терять сознание в который раз за день мне совершенно не улыбалось. Пребывая на грани между дрёмой и глубоким сном, я почувствовала лишь прикосновение чего-то холодного к своему лицу. Тошнотворный запах настолько сильно въелся в мозг, что я моментально вскочила.

Я находилась на кушетке – это плюс. Рядом с ней стояли ботинки – ещё лучше. Но вот место было незнакомым, за что вся ситуация в целом получает огромный минус.

Вот так и расставляй оценки злодеям. До сих не могла поверить увиденному. Может, показалось? А я на самом деле нахожусь в лечебнице для душевнобольных? Уж больно сильно напоминает это место какую-то больницу – всё чистое, белое и какие-то безликое.

Хотя нет. Один предмет выбивался из ряда – знакомый ящик, собрат того, что я разбила пару месяцев назад. Внутренне содрогаясь, я всё же поддалась любопытству и подошла.

Комната угнетала своей обстановкой. Белые стены будто смотрели на тебя слепыми заклеенными окнами, а ящик манил своей чужеродностью. Наконец он передо мной. Коробка, чьё содержимое поставило жизнь маленькой девочки с ног на голову.

Впервые мадару я увидела в подземелье. Орни тогда ещё говорила со мной на такие важные темы. Она-то и поведала об этих тварях такое, что… Лучше бы они никогда не появились. Маленький неуклюжий паучок перебежал мне дорогу и вселился в охранника, подчинив его своей воле. Мне бы обрадоваться и бежать, но врождённая жалость… Да, человек плохой, но он-то в чём виноват?

С первой мадарой я расправилась достаточно быстро, но это было всего лишь начало. С каждым разом они становились всё живучее, росли. Как мой Дар вместе со мной.

Конечно, в этой коробке ничего не было.

– Очевидно, я знал, что ты очень любопытна, – голос, холодный, грубоватый, какой-то отчуждённый. Кем бы ни был мой скрытный злодей, он по-прежнему прятался в тени. – И, вероятно, я не прогадал.

– Кто вы и зачем вы меня похитили?

Мужчина – а внешность его была под стать голосу: холодная северная красота в белизне волос и круглых голубых глазах – лишь скупо улыбнулся.

– Похитил? Я лишь вернул своё на законное место.

– Вы говорите загадками. Я вас не понимаю. – Мужчина тем временем совсем потерял ко мне интерес, неторопливо открывая потайную дверь. Из стены выдвинулась ступень, на которой стояли столик и три гранёные бутылки с алой жидкостью. – Вы… Дэмонд Драк?

Уже не надеясь на ответ, я щурилась на ослепительную белизну комнаты, силясь понять, откуда же он пришёл.

– Всё может быть в этом мире, где так запросто живут люди и Духи, – сказал он. – Но едва ли тебе интересны высказывания человека с моей судьбой, верно, малышка с сильным Даром, ненавидимая родной матерью?

Замолчал. Честно, чувствовала себя в ловушке. Такое ощущение, что меня похитил не коварный злодей, которому я позарез нужна (как же, ведь об этом пишут в книгах), а какой-то бездушный учёный и весь интерес ко мне сосредоточен лишь на процессе игры.

И от этого контраста реальности и ожиданий ещё сильнее болела голова. Ведь глупости же! Всё это время почти безэмоциональный учёный молчал, внимательно изучая свои склянки: на предмет соответствия стандарту, не иначе.

– Господин Драк?

– Да-а? – Его белёсые глаза только сейчас начали меня сканировать. Такое ощущение, что это не реальный человек, а механизм, руки его писали какие-то цифры, пока он смотрел и изучал.

– Если я вам особо не нужна, может, я пойду домой? – надежды на это было мало, но вдруг. – Меня там ждут, и всё такое…

Вот теперь Дэмонд Драк смотрел на меня более сосредоточенно, но по-прежнему не желал общаться. Будто ждал чего-то.

И правда, не прошло и минуты, как в комнату заглянула… Марта. Марта Драк, так понимаю.

Любимая мамочка. И мерзкая предательница.

Она почти не изменилась за эти годы. Такая же ослепительная красавица, чью идеальность портила полумаска, прячущая некрасивые шрамы от магических ожогов.

«Что, не помогло ни одно средство?» – если бы злорадство было ядовитым, то все в этой комнате давно бы уже отравились. Но нет, я всё равно ничего не могла сделать, лишь мысленно проклинать тот момент, когда сразу не догадалась о двуличной натуре Зельды, о том, как ловко Марта меня провела в замке. Что ж, у всех бывают дни, когда всё идёт наперекосяк с самого начала. Боль от предательства моей помощницы болезненным ожогом пульсировала на душе. Я расстроилась едва ли не сильнее, чем в тот день, когда моя малышка…

– Да что ты с ней возишься? – Она даже не взглянула на меня, сразу подошла к мужчине и приобняла его за плечи. – Сделай что должен, и дело с концом. В чем трудности?

В ответ Дэмонд довольно резко скинул её руки.

– Нет. Уйди.

– Но…

Ей не дали договорить, так резко она получила пощёчину. Марта вскрикнула, а я отшатнулась в сторону.

– Уйди. Ты мне мешаешь.

Мамочка плакала, крупные градины слёз катились по её щекам, и мне было так больно. Хотелось обнять и утешить, даже сделала шаг навстречу, но в последний момент отступила. Не нужно ей это. Хорошая актриса, качественная, использует Дар на полную катушку.

– Дочка, разве ты не хочешь обнять свою маму? – каким-то визгливым фальцетом произнесла женщина, стоящая напротив меня.

Вот теперь в ней не было ни капли той любящей женщины, которая жила в воспоминаниях из раннего детства. И вновь я попятилась. Попятилась, когда её скрюченные пальцы едва не коснулись моих глаз.

В воздухе запахло грозой. Дар в моей груди нагрелся, и даже вспыхнула молния, от чего Марта вздрогнула и отошла в сторону, красивая и безучастная статуэтка с испорченным лицом. Но это делала не я, не моя то была магия.

Был виртуозно поставлен щит, а после так же снят. Вспыхнули крохотные искры, разрастаясь до настоящих гигантов. Я не