Генерал Сорренгейл,

нападения вокруг Альдибаина растянули силы нашего крыла. Служба вне защиты чар сулит значительные опасности, и хотя мне не хочется просить о подкреплении, ничего другого мне не остается. Мы защищаем наваррских граждан ценой своей жизни, но я не могу передать словами, какое опасное здесь сложилось положение. Знаю, вы уже получали сводки от наших писцов, но я бы не исполнила свой долг старшего офицера Южного крыла, если бы не написала вам лично. Прошу, найдите нам подкрепление.

Искренне ваша,

майор Каллиста Нима

Я выдохнула сквозь боль, вспыхнувшую в груди при виде мольбы в письме. Мы обсуждали почти ежедневные нападения — но ничего подобного масштаба.

Может, не хотят нас лишний раз пугать.

Но если все так страшно, мы-то имеем право знать — нас же и призовут туда после выпуска. Может, даже в этом году.

—Сплошные… цифры,— сказала Имоджен, перебирая бумажки не столе.

—Сейчас апрель,— пояснила я, взяв следующую депешу.— Она готовит бюджет следующего года.

Все развернулись ко мне с выражением удивления той или иной степени на лице.

—А что?— я пожала плечами.— По-вашему, тут все само собой работает?

—Ищите дальше,— приказала Имоджен.

Я раскрыла следующее послание.

Генерал Сорренгейл,

в провинции Тиррендор нарастают протесты из-за законов о призыве. Зная, что ввиду своих размеров эта провинция пополняет наши ряды больше других, мы не можем позволить себе снова утратить народную поддержку. Быть может, постепенное увеличение расходов на здешние форпосты не только укрепит экономику провинции и напомнит тирцам, как они нуждаются в защите нашего королевства, но и сведет на нет волнения. Прошу рассмотреть это предложение как альтернативу подавления волнений силой.

Искренне ваша

подполковник Алисса Травонте

Какого хрена?

Я закрыла письмо и вернула на стол, затем повернулась к гигантской карте, висевшей на стене передо мной.

Волнения для Тиррендора — не ново, как и ненависть к призыву, но о протестах нам на инструктаже точно не рассказывали. Кроме того, повышать расходы на тамошнюю оборону для утешения народа бессмысленно — особенно если учесть, что там меньше всего наших форпостов из-за естественной границы в виде утесов Дралора, непреодолимых для грифонов. Тиррендору уже пора бы стать самой безопасной провинцией наКонтиненте. Ну, не считая Аретии. На месте столицы красовался ожог, словно сожжение столицы опалило и карту.

Я тратила на карту драгоценные секунды, замечая обозначения укреплений вдоль границы в сельской местности. Что и логично, больше форпостов стояло на спорных пограничных территориях, и, согласно этой карте, там же находилось больше войск.

Здесь была отображена вся Наварра: Кровла — на юге, Брайевик иСигнисен на юго-востоке, даже края Пустошей — разоренных и безлюдных территорий на южной оконечности Континента. А также наши форпосты и линии поставок по всей Наварре.

По моему лицу медленно расползлась улыбка, растянув губы чуть ли не до ушей.

—Эй, второй отряд. Я знаю, что украсть.

За считаные минуты мы сняли карту и вырезали из рамы, затем свернули и стянули кожаными шнурками из сумки Имоджен.

Лиам свистнул — и у меня подскочило сердце.

—Вот дерьмо!— Ридок метнулся к двери и приоткрыл ее, пока мы готовились к бегству.— Что там?

—Он выбивает дверь! Она долго не выдержит. Надо валить сейчас,— то ли шептал, то ли кричал Лиам, придерживая дверь, пока мы вываливались в коридор.

Карта оказалась великовата для одного человека, поэтому ее с трудом тащили Сойер иИмоджен. И тут охранник наконец вышиб дверь.

Сердце ушло в пятки, паника грозила затмить логику.

—Нам хана,— объявила Надин.

—Вы какого тут вытворяете?— заорал охранник, бросаясь на нас.

—Мы трупы, если попадемся с картой.— Ридок пританцовывал на носках, словно готовился к драке.

В любое другое время я бы не сомневалась, что всадники — лучшие бойцы, просто по определению, но этот басгиатский стражник тоже был не лыком шит.

—Ранить его нельзя,— предупредила я.

Охранник проскочил мимо первой лестницы — иРианнон встала посреди коридора, вытянув руки.

—Пожалуйста, пусть получится, пожалуйста, пусть получится,— твердила Имоджен.

Карта исчезла из ее рук и появилась дальше по коридору — уРианнон.

Я это и заметить успела с трудом, но на скорость охранника это не повлияло. Еще на шаг ближе — и он увидит мое лицо.

—Это уже не по плану,— подскочил ко мне Лиам.

—Импровизируем! Эмери!— прошипела Имоджен, и перед нашим отрядом вышел третьекурсник.

—Прости, мужик!— Он выставил руки вперед и словно толкнул воздух. По коридору пронесся ветер, срывая гобелены и отправив охранника в полет до каменной стены.— Бежим!

Мы сорвались по коридору навстречу обмякшему охраннику.

—Туда его,— прошипела я, распахнув следующую дверь — в кабинет одного из секретарей матери.

Лиам иРидок затащили бедолагу внутрь, а я на всякий случай приложила пальцы к его шее.

—Пульс в норме. Мы его просто вырубили. Откройте ему рот.

Я выхватила флакон, спрятанный в кармане брони, откупорила и влила жидкость в рот охранника.

—Проспит до конца ночи.

Широкие глаза Лиама встретились с моими.

—Ты прям пугаешь.

—Спасибо,— улыбнулась я, и мы убрались оттуда со всех ног.

Через пятнадцать минут, все еще пытаясь отдышаться, мы ввалились в зал инструктажа. До конца отведенного времени оставалось несколько минут.

Мы пришли последними, и подрагивающий подбородок Даина, сидевшего в верхнем ряду с остальными командирами, намекал, что мы еще наслушаемся комментариев для тех, кто прибывает под дедлайн.

Я отвела от него взгляд, и мы начали устраиваться на своих местах, пока отряды по очереди прибытия вели свои доклады, подарив нам время прийти в себя после пробежки.

Отряд изПервого крыла украл рукописное руководство Каори о привычках и недостатках всех действующих драконов. Сильно.

Отряд изВторого крыла вызвал одобрительный гул, показав форму одного из профессоров пехоты, целую и даже с тем, что никогда не носят всадники: жетоном с именем. Это, учитывая звание профессора, дало бы врагу доступ на все наши форпосты.

Лучшим вариантом Третьего крыла стал язык — ошарашенный писец с широко распахнутыми глазищами, выкраденный прямо из постели, а учитывая, что его рот не двигался… Да, чья-то печать отнимала дар речи. Когда бедолагу отпустят, он еще долго будет приходить в себя.