— Ты угрожаешь мне? — Она посмотрела на него стакой ненавистью, что трудно было представить, как он мог заблуждаться на еесчет.

— Да, угрожаю. Я обещаю тебе, что, если ты не родишьэтого ребенка, если ты даже случайно потеряешь его, я не дам тебе ни цента.Береги его, роди, отдай мне, и ты получишь развод и компенсацию… достойную…Договорились?

— Я должна подумать.

Джулиан пересек комнату и подошел к ней, первый раз в жизнииспытывая ярость по отношению к женщине. Он схватил ее за длинные светлыеволосы и дернул за них.

— Тебе лучше думать быстрее, и если ты убьешь моегоребенка, клянусь, я убью тебя.

Тут он оттолкнул ее и вышел из дома. Его не было несколькочасов, он пил и плакал, а когда вернулся, был настолько пьян, что почти забыл,чем он так огорчен. Утром она сообщила ему, что согласна пережить все это иродить ребенка. Но сначала она хотела получить от него расчет. Он сказал, чтовызовет своих адвокатов, и пошел на работу.

Но он дал ей понять, что хочет, чтобы она жила с ним, онаможет переехать в гостиную, но он хочет присутствовать при родах.

Ивонна ненавидящим взглядом посмотрела на него и сказала созлостью, так что не оставалось никаких сомнений в том, как она относится к немуи его ребенку:

— Я ненавижу тебя.

И она ненавидела каждое мгновение своей беременности. В первыенесколько месяцев Филипп приезжал, чтобы встретиться с ней, но в конце концовпосле Рождества это стало неудобно, и положение было щекотливым. Он не возражалпротив того, чтобы Джулиан знал, чем он занимается на самом деле, это ему даженравилось. Но он знал, что об этом также могла узнать его мать, и ему нехотелось случайно встретиться с ней. Он сказал Ивонне, что они проведут вместеотпуск в июне после того, как она родит ребенка.

Она возненавидела Джулиана еще больше. Он разрушал все в еежизни и лишил всего, чего она хотела. Больше всего она хотела Филиппа и хотеластать герцогиней. Он пообещал, что со временем ему придется уйти от жены, носейчас он не мог этого сделать, потому что его мать была очень больна и ееогорчил бы его развод. И кроме того, ребенок… Он убеждал ее, что надоподождать, пока все уляжется, и когда она слышала это, становилась только болееистеричной и еще больше злилась на Джулиана. А потом она начала звонить Филиппукаждый день, насмехаясь над ним, дразня его, на работу, домой, возможно, всамые неподходящие моменты, и неожиданно он снова стал добиваться ее, волнуясь,требуя, и он едва мог дождаться июня. Они каждый день разговаривали потелефону, иногда несколько раз, и только о сексе. Она рассказывала ему о том,что будет делать с ним, когда они уедут после родов. Этого Филипп и хотел отнее, и ему это нравилось.

Они с Джулианом почти не общались. Ивонна переехала в другуюкомнату. Она выглядела почти так же плохо, как и чувствовала себя. Ее рвало втечение шести месяцев, а через два месяца это возобновилось. Джулиан считал,что причиной плохого самочувствия были отчасти ее гнев и злоба. И он постояннополучал счета за звонки Филиппу, но ничего не говорил ей. Он не имелпредставления, какие у них планы, и пытался убедить себя, что ему безразличныих отношения, хотя это ему с трудом удавалось. Единственное, что ободрялоего, — это то, что ребенок, которого она согласилась родить, принадлежитему. Она не хотела ни опеки, ни права посещения, у нее не было никакихпретензий по отношению к будущему ребенку. Ребенок полностью принадлежалДжулиану. Всего за миллион. Обещал, так плати! И он согласился заплатить. Послетого как родится ребенок.

Он всего только раз обсуждал с матерью все это дело лишь длятого, чтобы объяснить, для чего он намерен продать несколько акций их компании.Расплата с Ивонной полностью уничтожит все его сбережения, но он считал, чтодело того стоило.

— Мне жаль, что я втянул себя в такую беду, —извинился он перед Сарой, но она сказала, что извиняться нелепо. И он не долженни извиняться перед ней, ни объяснять ей что-то.

— Тебе она причинила такую боль. Мне жаль, что этопроизошло, — сказала она ему.

— Мне тоже… но по крайней мере у меня будетребенок. — Он печально улыбнулся и вернулся в холодную атмосферу своейквартиры. Он уже нанял для ребенка няню, приготовил для него комнату, а Изабельобещала приехать из Рима, чтобы ему помочь. Он не имел представления, какухаживать за ребенком, но хотел научиться. Ивонна уже заявила, что прямо избольницы она уедет в свою квартиру. Договор будет выполнен. А ее банковскийсчет увеличится на миллион долларов.

Ребенок должен был родиться не раньше мая, но в конце апреляона начала упаковывать вещи, словно не могла дождаться того дня, когда сможетуехать, и Джулиан как завороженный наблюдал за ней.

— Ты не испытываешь никаких чувств к этомуребенку? — с грустью спросил он. Но он давно уже знал ответ на этотвопрос. Ей нужен был только Филипп.

— Почему я должна что-то чувствовать? Я ни разу его не видела. —У нее не было материнского инстинкта и никакого раскаяния по отношению к нему.Сейчас ее интересовала только возможность продолжить свою связь с Филиппом. Онсказал ей, что забронировал номер на Майорке на первую неделю июня. Но ей быловсе равно, куда они поедут, только бы с ним. Она собиралась приложить всеусилия, чтобы заполучить Филиппа и титул.

Первого мая Джулиану позвонили на работу и сообщили, чтоледи Вайтфилд только что доставили в клинику в Нойи. Это была та самая клиника,где родился он сам, не то что его восхитительные брат и сестра, которыепоявились на свет прямо в замке.

Эмануэль видела, как он уходит, и спросила, не хочет ли он,чтобы она пошла вместе с ним, но он покачал головой и поспешил к своемуавтомобилю. А через полтора часа он уже был в госпитале, расхаживая взад ивперед, ожидая, чтобы его впустили в родильную палату. Однако он опасался, чтоИвонна может не позволить это. Но через несколько минут к нему вышла медсестраи вручила ему зеленый халат и такую же шапочку. Она показана ему, где он можетпереодеться, а затем отвела его в родильную. Ивонна между схватками смотрела нанего с открытой ненавистью.

— Прости… — На мгновение ему стало жаль ее, и онпопытался взять ее за руку, но она отдернула руку и вцепилась в стол. Схваткибыли ужасными, но медсестра сказала, что все идет хорошо, очень быстро дляпервого ребенка. — Надеюсь, роды не продлятся долго, — прошептал онИвонне, не зная, что еще ей сказать.

— Я ненавижу тебя, — выдавила она сквозь сжатыезубы, пытаясь напомнить себе, что она получит за это миллион долларов, и радиэтого стоит потерпеть. Это был немыслимый способ заработать состояние.

Но тут на время схватки затихли, ей сделали укол. Джулианприсел, нервничая и волнуясь, все ли идет как следует. Было так странно, что оннаходился здесь с женщиной, которую больше не любил и которая открыто егоненавидела, и они ждали ребенка. Это казалось противоестественным, и онпожалел, что не попросил кого-нибудь прийти вместе с ним. Внезапно онпочувствовал себя очень одиноким.