Все это история моей жизни, написанная мной. Мы стремимся окружить себя тем, что откликается в нашем сердце. Но зачастую понять первопричину этого порыва нам не дано. Особенно тяжело, когда он сильно далек от того, что в нынешней действительности нас окружает, в нашей сегодняшней реальности. Бороться с собой сложно, а договариваться еще и обидно. Идти на компромисс, прятать самое дорогое в дальние уголки души, а потом в самые темные времена сдувать пыль с саркофагов погребенных мечтаний и страдать. Страдать вдвойне. Оттого, что избранный – правильный – путь не принес счастья, что причина смятения в душе, хоть и была отвергнута и предана забвению, все равно навсегда является частью нас и не исчезнет, пока не исчезнем мы сами.

А потом буря отступает. Волны отчаяния усмиряют свой пыл. Небо никогда не будет безоблачным, но, по крайней мере, оно больше не льет слезы, пока что… Оно дает возможность отдышаться. И разбитые, обессилевшие, мы лежим на берегу, окруженные голыми скалами, объятые холодным ветром. Мы смотрим в пустое небо без надежд и ожиданий. Оно знает, что было предано нами. Оно не простит предательства. И поэтому мы обречены. Но все же мы живы. И дышим. Хоть и без особой радости. И снова мы говорим «прощай» всему тому, что так яростно стремилось вырваться наружу. Стремилось нас пробудить. Но снова и снова мы будем делать вид, что ничего не произошло, попытаемся забыть и на какое-то время действительно забудем. Но в глубине души всегда будет тлеть то, что является огнем нашей жизни. Он всегда готов разгореться, лишь бы мы дали ему шанс. Лишь бы мы дали шанс себе.

Они не сражались, а добровольно сдались в плен. Орм, как и всегда, вел себя буйно. Нэм делал вид, будто бы все происходит так, как и должно быть. Хьярти выглядел отрешенным.

Капитан Асбьёрн приказал допросить их, а сам тем временем отправил вслед за кораблем с Рериком и остальными своих перехватчиков. Путь к Великому Солнцу и другим секторам был отрезан для наших врагов армией капитана, но, вероятно, они туда и не стремились.

Пришло сообщение от Аэвора с планеты Альгиз о том, что на подземный город совершено нападение. Они приняли корабль из сектора «Асс», на котором оказался неприятный сюрприз. Он кишел химерами, которые разнесли город, без разбора уничтожая все на своем пути. Было ясно, что это дело рук Рерика. Неизвестно было только, сколько еще таких «посылок» он мог отправить и куда.

– Наверняка следующую «закладку» вы найдете на Фео, – предположила Сольвейг.

– Логично, – поддержал я, – первая была в секторе «Асс», а эта в секторе «Йера», остается только сектор «Фео».

– А что же сейчас происходит в секторе «Лагуз»… – угрюмо произнес Вигман Адальберт.

– Есть риск, что самая большая концентрация их сил как раз там… – предположил капитан Асбьёрн. – Но главное – не потерять контроль над «Фео». Все управление ведется оттуда.

– Интересно, как Игг Манне управляет своими киборгами? – спросила Сольвейг. – Ведь если его пункт управления был здесь, в лаборатории, то он должен был потерять контроль над ними, как только покинул Месяц. Но этого не случилось…

Все задумались.

– Разве можно осуществлять управление такой глобальной системой из любой точки? – спросил я.

– Вряд ли это возможно, – ответил капитан Асбьёрн. – Это общая сеть, нити которой стянуты к одной точке. Конечно, нам неизвестна точная численность его армии, но, по моим данным, они могут создать нам серьезные проблемы…

– Думаю, я знаю, как ему это удается, – тихо произнес Вигман Адальберт.

– След найден! – разнесся голос капитана Асбьёрна. – В путь!

Из дневника Сольвейг

Дождь. Его музыка зарождается на небесах и звук обретает, ударяясь о землю. И странно осознавать, что одно без другого невозможно, бессмысленно.

– Помни, что я люблю тебя.

– Помни, что я рядом, даже когда мы далеко друг от друга.

Самые желанные слова для любого из нас.

Ослепляющий свет вселенной в ее бескрайней тьме. Лишь когда мы научимся видеть, чувствовать, осознавать и принимать все, что происходит с нами и вокруг нас, сквозь этот способ воззрения, не разделяя на черное и белое, не видя в чем-либо что-то одно. Когда мы увидим все: и свет, и тьму, и преломления света, и полутона тьмы, – тогда, вероятно, нам станет понятно многое. Мы увидим пламя во льду, увидим зарождение жизни, ее конец и перерождение. Мы увидим бесконечность и при этом мимолетность времени. А затем мы обнаружим все это в себе. Мир больше не будет для нас таким однозначным и «понятным», как сейчас. Когда нам откроется больше, мы осознаем, что знали достаточно, чтобы понять, но все же это еще так мало, чтобы поверить.

Казалось бы, что может быть проще? Многие вещи нам недоступны лишь оттого, что мы не желаем поверить. Тем самым собственноручно закрывая для себя мир, а себя от мира. Ты слышишь его зов, и тогда ты задаешь себе вопрос «Где же я?», ощущая себя заблудшим в своем собственном мире. Но истина всегда рядом, ближе, чем нам порой может показаться. Нам нужно лишь пустить ее в свое сердце.

– Они направляются к планете Зиу, – констатировал капитан. – Это становится опасно… Что они задумали?

Череда вопросов проносилась в наших головах, возникая и трансформируясь, принимая все более ужасающие формы и вероятные исходы.

– Надо попытаться обезвредить его армию! – снова прозвучало в нашем кругу.

– Вигман, – произнесла я его имя, не сводя глаз с неподвижного, идеально выточенного лица, – ты ведь знаешь, не так ли?

– Я с трудом в это верю, – ответил он, – но похоже, что Игг Манне все-таки добился своей цели.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Аск.

Капитан Асбьёрн сосредоточенно наблюдал за нами.

– Игг Манне нашел то, что искал. С самого начала его целью было создание совершенного оружия. Он пытался добиться этого, извлекая ядра из планет, но смог таким способом лишь увеличить мощь уже существующих орудий, параллельно создавая химер, над которыми потом потерял контроль, а теперь использует их как живые бомбы – для него это расходный материал… Для этого-то он и искал Священный город, искал тайну, которой обладали лишь жрецы. И не оставил камня на камне, когда понял, что наконец нашел то, что искал. Я же понял это гораздо позже…

– О чем ты говоришь? – спросила я. Голос мой невольно дрожал.

– О том, что его целью оказался я – потомок жрецов. Тогда Игг Манне подстроил все так, чтобы я и ты, Сольвейг, оказались на Фео. Он сделал это руками Хьярти, вложив в его уста свой план. А мы попались в его ловушку…

В короткие мгновения его молчания напряжение возрастало до предела. Все, кто слушал историю Вигмана Адальберта, не могли отвести от него глаз.

– Последнее, что я помню, – продолжал он, устремив свой холодный взгляд на меня, – это то, что мы с тобой зашли в ту переговорную в здании штаба Фео. А затем я потерял контроль над своим телом, упал, будто пораженный выстрелом, и, уже теряя сознание, молился, чтобы ты выжила, молил тебя не мстить, а спастись.