Пока она ничего не сделала с собой.

Эта мысль вдруг обожгла Звягинцева. Милая, кроткая Ольга,которая до сих пор думает, что убила собственного отца, — он сам вынудилее признаться в этом, он сам поддержал эту мысль. Он был ее инициатором. Отосознания этого Звягинцев застонал. Не нужно ждать утра, чем раньше он принесетей весть об истинных убийцах, тем легче ей будет. Хотя неизвестно, как онаотреагирует, когда узнает всю правду: из огня да в полымя. Тут и у здоровогочеловека мозги поедут, не говоря уже о глубоко уязвленном и глубокотравмированном.

А вдруг она действительно решит больше не жить?

Никакого промедления, он сейчас же отправляется в коттедж,чтобы освободить ее.

И почему он ненавидел лыжи? На лыжах он добрался бы до местакуда быстрее, он потратил бы на преодоление снеговых заносов гораздо меньшесил…

Если вся эта история завершится благополучно, он обязательнонаучится ходить на лыжах.

…Он твердил себе об этом всю дорогу до коттеджа Красинских,он дал себе слово освоить лыжи ровно семь раз, при этом каждый раз его клятвыстановились все изощреннее: они стали включать в себя не просто банальный бегна банальных лыжах, но и овладение сноубордом, трассой для слалома-гиганта,трассой для фристайла и карвинговой техникой.

Ольга, она была такая печальная и такая тихая, как человек,принявший бесповоротное решение. Если он не успеет, то никогда не простит себе…

Впрочем, не прощать не пришлось.

Когда совершенно выбившийся из сил Звягинцев наконец-тодобрался до коттеджа, он нашел там только двоих связанных дурачков Радика иКолю. Они сидели связанными и при этом прикованными наручниками: Радик былприкован к Коле, а Коля был прикован к трубе отопления. Оба они находились виздевательской близости от телефона, которым не могли воспользоваться.

Радик, слывший в дуэте умником, угрюмо бодрствовал, акруглый идиот Коля сладко спал.

Именно так поступают все круглые идиоты в экстремальныхслучаях.

Звягинцев был так поражен открывшейся его взору картине, чтодаже на секунду забыл об Ольге.

— Это еще что такое? — обращаясь к Радику,выдохнул он.

Радик подтолкнул локтем товарища, который что-то невнятнопробормотал спросонок.

— Что это такое? Кто это вас оприходовал, таких лбов?

Бодрствующий Радик упорно не хотел признаваться.

— Кто, я вас спрашиваю?

— Кто-то из наших, наверное, — высказалрасплывчатое предположение Радик.

— А поточнее?

— Поточнее не могу. Он был в очках. И верхний свет унас не горел…

— Каких очках?

— Каких-каких… Горнолыжных, каких же еще… И в снегутоже был…

И здесь очки. Звягинцев невольно улыбнулся — вот какобыкновенные, пусть и горнолыжные очки способны изменить облик человека.

Он молча отстегнул наручники и развязал бедолаг-охранников.И только потом осмотрел комнату, по которой, казалось, прокатился Мамай: стульяперевернуты, стол сдвинут, карты разбросаны на полу.

— И вы не оказали сопротивления, охраннички?

— Не успели, — ввязался в разговор проснувшийсяКоля. — Очень неожиданно все получилось.

— Неожиданно, — Звягинцев поднял с пола пару карт:червонную даму и валета пик. — В карты резались, твари?

— А что, это запрещено законом?

— Я бы вам не то что человека охранять, белку бы не доверил.

— Белка песенки поет да орешки все грызет, —меланхолично продекламировал Радик. — Вы бы предупредили, шеф, чтовозможно нападение на объект. Мы бы были во всеоружии.

— Ладно, вставайте.

Пока охранники выпутывались из остатков веревок, Звягинцеввошел в клетку, из которой совсем недавно выпорхнула птичка-Ольга. Интересно,кто все-таки освободил ее?

А что, если Марк?

Эта мысль заставила Звягинцева похолодеть. Если это сделалМарк, тогда вся его версия и гроша ломаного не стоит, тогда он так ошибся вчеловеке, как не ошибался никогда.

Нет-нет, возьми себя в руки. Пал Палыч, это легко проверить.Нужно только снять телефонную трубку и позвонить в комнату номер тринадцать вадминистративном крыле отеля.

А впрочем, он еще успеет позвонить, успеет в любом случае.

Звягинцев прошелся по комнате и заглянул в стоящий на столекомпьютер. Вот что такое деловые люди, даже на отдыхе не расстаются с работой.Экран компьютера светился.

«Я ЖДУ ТЕБЯ. НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ. ЧЕМИ ПАТАРА ГОГОНИЯ. МАНАНА».

Смысла текста Звягинцев не уловил, и это рассердило его.

Рассердило настолько сильно, что он крикнул обоихохранников.

— Ну, — безнадежно спросил Пал Палыч. —Кто-нибудь из вас знает, что такое «чеми патара гогония»?

Радик посмотрел на Звягинцева как на сумасшедшего. Но вечныйдурак Коля… Вечный дурак Коля меланхолично сказал:

— Моя маленькая девочка.

— Что? — Звягинцев даже опешил. — Что тысказал?

— Моя маленькая девочка. Это по-грузински. Чеми патарагогония — моя маленькая девочка.

— Ну ты даешь! — Радик посмотрел на своегонапарника с уважением.

От неожиданности Звягинцев даже сел на стул рядом скомпьютером.

— Откуда ты знаешь? — спросил Пал Палыч, глядя нарусопятую, абсолютно славянскую физиономию охранника.

— У меня крестный грузин. И первая женщина тоже была грузинкой…

«Уж не ее ли страсть вышибла из тебя зачатки мозгов?» —Звягинцев посмотрел на Колю с нежностью.

— А ты никогда не говорил, — не мог прийти в себяот Колиной эрудиции Радик.

— А ты и не спрашивал.

— А еще что-нибудь знаешь?

— Ну… Me шени макоци…

— Это что?

— Целую тебя, — мечтательно произнес Коля.

— А еще?

Коля задумался.

— Шэни дэда моутхан…

— Ну и?

— Это в смысле мать твою… — нехотя объяснил Коля.

— А еще?

— Карги моутхан.

— Это как?

— Тоже непечатное. А еще есть — шэни набичуар…

— Да уж, научила тебя твоя грузинка, — не выдержалЗвягинцев.

— Это крестный, — поправил Коля. — Моягрузинка была святой женщиной.

Звягинцев вдруг подумал о том, что если удача приходит, тоона приходит надолго. Кто бы мог подумать, что остолоп Коля окажется силен вгрузинском, и не только ненормативном. Смысл послания прояснился, особенно еслиучесть, что мать Ольги была грузинкой. «Моя маленькая девочка» — это могло бытьадресовано только ей, а никак не Марку. Но где ее может ждать грузинка-мать поимени Манана, покончившая с собой много лет назад? И кто отправил Ольге этопослание? Ясно, что не покойница, хотя измученная Ольга могла принять этустрочку за привет с того света и руководство к действию. Тогда кто?