Но ведь их мог разрушить кто угодно. Сама Запесоцкая, вконце концов… Сама же разбила очки, а потом потащилась к нему, Звягинцеву…Требовать сатисфакции. Марк даже деньги ей предлагал… Даже к ней в номерприходил — «об этом никто и никогда не узнает», кажется, именно так он сказал.«Никто и никогда» — это может относиться к чему угодно, тем более что денег онане взяла. И в администрацию не пошла.

Тогда неясен ее кавалерийский наскок на Звягинцева ночью.

Зачем она все это затеяла? И почему так резко решила нераздувать дело? Неужели только потому, что пожалела Ольгу?

Странная логика. Здесь у всех странная логика, котораястановится железной, если переложить ее на преступление… Акция Запесоцкой — онакак будто призвана для того, чтобы подтвердить невменяемость Ольги… И что делалМарк в ее номере? Пришел отдавать деньги, но ведь она отказалась от них ещеночью… А потом случается несчастье с его молодой тещей. Травмы, которые нельзяподтвердить, потому что по непонятным причинам вышел из строя рентгеновскийаппарат… И первое, что делает Марк, — звонит тестю и сообщает об этомприскорбном событии. Он прекрасно просчитывает его реакцию: Шмаринов прилетает,потому что не может не прилететь.

Бар. Самое уязвимое место во всей истории. Ольга и Маркотправляются в бар, где Ольга благополучно напивается. Что сделал бы любящиймуж? Постарался бы увести жену, которая пристает ко всем и ведет себяпо-хамски, а следовательно, бросает тень на его, мужа, репутацию. Но он неделает этого. Более того, в их отношения вклинивается братец-кролик Иона. По показаниямофицианта Дюхи именно Иона пытался спровадить Ольгу домой.

Марк не дал ему этого сделать.

Он остался в баре и оставил там Ольгу. Ему обязательно нужнобыло дождаться Шмаринова именно в этом семейном дуэте.

Отец Ольги почти не пьет, об этом говорила ему Инесса, но вномере они треснули коньячок. Как сказал сам Марк — «пригубили». Граммов попятьдесят, не больше, это и называется «пригубили». Шмаринов не Пал Палыч, длякоторого пригубить означает засосать пол-литра водки без закуси. Полташка — стандартнаянорма. Но когда Звягинцев увидел бутылку «Наполеона» — жидкости в ней былоровно на четверть. Звягинцев это запомнил, ему ли не запоминать все, связанноесо спиртным… Значит, Шмаринов выпил определенную дозу коньяка сам. Конечно, онимогли распить его с женой, но Инессе, при том что ей ставили уколы,категорически запрещено спиртное. Это может подтвердить и рваный горчичникАртем.

Значит, на свидание с родными в «Ричард Бах» Шмариновотправился уже выпившим. Пусть немного, но выпившим.

Там он встречается со своей поддатой и обиженной дочерью:конфликт был неизбежен, и он произошел.

Ольга бежит куда глаза глядят, что и требовалось доказать.

Но что делает Марк? Безумно любящий муж, готовый на все радисвоей жены, — он сам не перестает об этом декларировать. Он не может непонимать ее состояние, даже из того, Что Марк рассказал Звягинцеву, ясно, чтоона может совершить какую угодно глупость. Но Марк, вместо того чтобыпоследовать за женой (единственный логичный ход), спокойненько возвращается вбар и на протяжении двух часов просиживает штаны с тестем.

Потом он провожает тестя в отель и крутится возле стойкипортье, хотя они вполне могли расстаться и рядом с дверью.

Ну, да ладно, бог с ним, это еще можно как-то объяснить:совместная работа, подчиненное положение, почтительность, родственные связи.Отчасти этим можно объяснить и то, что он остался в баре, когда из него ушлажена.

Но что он делает потом, когда освобождается от тестя?

Он совершает самый необъяснимый поступок: вместо того, чтобыидти к жене, снова возвращается в бар. И сидит там в гордом одиночестве, мозоляглаза персоналу. Он даже не заказывает никакой выпивки (жалкие граммы коньякуне в счет). Он просто сидит, и все. Уже потом, понимая, что это выглядит как-тостранно, принимается за кегельбан.

Но с момента, как он вернулся в бар, до занятий кеглямипрошел по меньшей мере час. И весь этот час он сидел за столиком, демонстрируясебя посетителям. Просто сидел, и все.

Туго соображаешь, Марк, нужно было сразу же хвататься закегли.

А не сидеть с умным видом за пустым столом. Что-то онлепетал насчет того, что размышлял о работе. Но о работе обычно размышляют скарандашом и бумажонкой в руках. Или с компьютером в зубах на крайний случай.

Верно, Звягинцев, так его, одобрил рассуждения Пал Палычагенерал-майор. Приободренный Звягинцев вскрыл еще одну пивную банку.

Марк не бросился к жене, а сидел в баре до упора. Его виделивсе, кто только мог видеть. По утверждению Ариэля, он ушел одним из последних.В половине седьмого.

Он ушел уже тогда, когда Шмаринов был мертв, абсолютномертв. Он ушел, унося в кармане стопроцентное алиби.

А что, если ему и нужно было алиби?

Незачем?

Здесь Звягинцев забуксовал решил оставить этот вопрос напотом.

Марк и Ольга, их отношения, вот что занимало Пал Палыча. Вконце концов, это личное дело Марка Красинского — сидеть в баре до опупения,положив на жену с прибором. Никто не будет лезть в это. Так бы оно и было… Еслибы Марк так навязчиво не декларировал свою неубиенную страсть к жене. Если быон был чуть-чуть поспокойнее. Но если ты говоришь, что самое главное для тебя —твоя драгоценная женушка, а потом бежишь от нее, как черт от ладана, — этовыглядит как-то не того…

Ладно, поехали дальше.

Звягинцев попытался восстановить все, происшедшее вкоттедже.

Он сообщил Марку о смерти тестя и показал ему нож.

Именно тогда Марк спросил о приезде опергруппы. То есть онспрашивал и раньше, но еще раз переспросил, когда увидел орудие убийства.Должно быть, этот вопрос вырвался у него случайно. А потом он заговорил оботпечатках на рукоятке.

Тепло-тепло, Пал Палыч!

Звягинцев катапультировал тушу с кровати и нервно заходил покомнате.

Итак.

Если верить Марку, то к моменту прихода Звягинцева он ужеподозревал об убийстве: кровь на руках жены и на ее одежде выглядела недвусмысленно.Когда же Звягинцев вывалил всю правду и показал нож, подозрения переросли вуверенность.

Любящий муж, который всеми силами пытается спасти жену, могбы спросить об опергруппе и об отпечатках на рукоятке ножа. Но только для того,чтобы попытаться как-то эти отпечатки стереть: способов масса, изобретательныйум справится с этой задачей легко.

Но Марк не сделал этого. Он не стал покушаться на отпечатки,хотя прекрасно знал, чьи они…

Давай, Пал Палыч, дуй до горы!

Марк спокойно смотрел, как в чреве звягинцевского пальтоисчезает важная, если не единственная улика против Ольги.