«Я смогла отпустить это. Я смогла не зацикливаться, а она – нет», – думала про себя Агата, но справедливости ради она не забывала, что любовь отца в её жизни смогли заменить мать, брат и дядя. У неё была семья, у герцогини – только она сама.

– Мы становились старше, но ничего не менялось, – продолжала тем временем Кэт Валлу, – я хотела стать лучше брата в науках. Это было совсем не сложно. Братец оказался на редкость туп. Я думала, что отец заметит мои успехи, порадуется им. Я не хотела ничего кроме его похвалы. Я так старательно училась, что придворные начали называть меня затворницей и ханжой. Поползли слухи. Они шептались за моей спиной! Распускали сплетни! И когда учителя представили отцу отчет по мне, он сказал, что нашел мне жениха! Что женщина должна уметь рожать здоровых наследников!

Герцогиня повернулась к Агате так резко, что та против воли вздрогнула. Странные алые глаза метали молнии, на бледных щеках показались красные пятна.

– Он собирался отослать меня прочь! Я вышла из себя впервые за столько лет… Я проклинала его! Я разнесла весь его кабинет! А он ударил меня! Ударил так, что я ударилась виском об угол стола! Я потеряла сознание, а очнулась уже в своей комнате. Он запер меня, и запретил кому-либо подходить. Он даже не вызвал для меня доктора! – женщина упала перед Агатой прямо на пол и схватила её за руки, резко притянув к себе. – И тогда я поклялась себе, что однажды уничтожу его… Уничтожу и займу трон Империи. Я поклялась, что убью его собственными руками.

Герцогиня впилась глазами в лицо внучки и шепотом продолжила:

– Я лично опустила гильотину на его шею… он смотрел на меня… именно в тот момент, я уверена, он, наконец, по-настоящему увидел меня…

Она внезапно расхохоталась, запрокинув голову, а потом закашлялась.

Агата с трудом вырвала ладони из судорожной хватки герцогини, налила воды из графина, что всегда стоял в комнате, и протянула стакан бабушке. Большая часть воды оказалась на её лице и платье.

Кашель никак не проходил, превратившись в приступ удушья.

Агата метнулась к входной двери и резко дернула ручку на себя. В общем коридоре должна быть охрана.

– Личного доктора герцогини сюда! Живо!

Один из парней в униформе тут же побежал в сторону лестницы, а Агата вернулась к герцогине.

По подбородку женщины стекала кровь, она прижимала руки к груди, кривясь от боли, но упорно тянула Агату к себе.

– Ты… ты сядешь на трон… моя кровь… должна быть на троне… – сквозь хрипы услышала Агата. Пальцы герцогини судорожно сжимали запястья девушки, а красные глаза метались по лицу, так похожему на её собственное. – Ты… совсем как… я. Ты должна…

Входная дверь со стуком распахнулась, и в комнате резко стало очень многолюдно.

Агату с подобающими поклонами оттеснили от бабушки, но взгляд леди был все также приклеен к её лицу.

Едва за шумной процессией закрылась дверь, Агата подняла с пола пустой стакан.

Внезапно все встало на свои места.

– Больше мне не нужны ответы. Теперь я вижу все, – сказала она, разглядывая капли крови на кромке стакана.

Она думала, что ответы помогут, что на душе сразу станет легче.

Тогда почему на глазах наворачиваются слезы?

Агата провела пальцами по щеке и с удивлением посмотрела на слезу.

«Обида въелась ей под кожу, уничтожила душу. Она сама согласилась на безумие. Сама сделала тот шаг, за которым была только пропасть. Сама обрекла себя на одиночество. Неужели мне жаль её?»

***

Ближе к обеду Агата всё-таки выбралась на разведку, хотя и не совсем так, как представляла себе. В её планах не было двадцати человек сопровождения.

Дворец активно готовился.

Агата не хотела об этом думать, но придворные готовились к её коронации.

Император официально признал её Наследной Принцессой и, в отсутствие других наследников мужского пола, она главный претендент на трон.

Как бы ни хотелось ей свободной и тихой жизни, она была готова стать Императрицей и сделать все, чтобы сохранить Империю в целости и сохранности, если главный наследник отступится.

Он мог отказаться.

И Агата прекрасно понимала его.

Слишком уж мало времени на осознание и принятие факта, что ты сын Империи.

Ответственность за жизни и благополучие народа придется взвалить либо на собственные плечи, либо на плечи парня, который первые десять лет жизни провел в деревне на отшибе мира, а вторые в пыльных архивах. Сложный выбор.

«Да уж. Не повезло Империи с наследниками», – думала Агата, шагая по главному коридору в сторону личных покоев почившего Императора, чтобы отдать дань уважения.

Через пару часов после смерти Императора кремируют, а урну с прахом оставляют в комнатах, чтобы члены семьи и придворные могли проститься. Сразу после коронации нового Императора или Императрицы, прах развевают в особом месте. Это место каждый член императорской семьи выбирает сразу же после совершеннолетия.

Мысль о совершеннолетии привела Агату к подписанному брачному договору, от которого она даже не имела права отказаться. Несовершеннолетняя Наследная Принцесса не имеет прав отказаться от брака, навязываемого опекунами. В данном случае её старшим опекуном считался сам Император. Правильное слово. Считался. Все решения принимала герцогиня Валлу.

Той когда-то удалось сбежать от договорного брака, потому что на тот момент ей уже исполнился двадцать один год. Она смогла отказаться, но навязала такой же брак Агате.

«Что ж, посмотрим, смогу ли я сбежать?» – подумала она, останавливаясь перед уже знакомыми дверьми в покои правителя.

– Её Высочество Наследная Принцесса прибыла поклониться праху Императора! – возвестил церемониймейстер непонятно для кого.

Агата поморщилась от его формулировки, но покорно вошла в открытые двери.

Внутри не оказалось никакой мебели, кроме низкого стола с белоснежной урной. У столика положили небольшой тонкий коврик черного цвета. По обеим сторонам столика замерли в одинаковых позах двое мужчин. Одного из них Агата узнала – это он провожал её тогда к Императору, но не подала вида.

Слуги, сопровождающие её, разместились полукругом и почтительно склонили головы.

Агата сделала шаг по направлению к коврику, подобрала юбки и попыталась встать на колени, не рухнув лицом на стол. Корсет, обилие нижних юбок и неудобные туфли на высоком каблуке могли стать препятствием, если бы не две служанки, вовремя подхватившие её под руки. Они помогли опуститься на колени, а затем бесшумно разошлись по местам.

Традиции приказывали Агате попросить у Небес достойного приюта для Императора, и пообещать жить во имя блага народа.

«Я немного отойду от обычая, Ваше Величество. Если вы не