– Кончай, – шепнул он ей, она так и сделала, легко и быстро, словно бомба с часовым механизмом, ожидавшая лишь щелчка детонатора.

Когда все закончилось, она положила голову на его твердые бицепсы, чувствуя, как все тело едва заметно пульсирует, все еще в шоке от произошедшего.

– Ну ты меня напугала, – тихо рассмеявшись, наконец произнес Джейми.

Амина прижималась ртом к его шее, поэтому ей казалось, что слова звучат прямо у нее в голове.

– Ты оттуда выбежала как ужаленная, я решил, что тебя кто-то пытается убить, думал, сейчас придется драться!

Он повернулся на бок, и Амина прислонилась ухом к его плечу. С минуту она предвкушала свой рассказ о том, что за трибунами ей встретился Акил и он выглядел точь-в-точь как после Большого сна. Но тут Джейми погладил ее по щеке – нежно, рассеянно и вместе с тем жестом собственника. Амина поняла, что ее попытка вернуть его, спрятаться вместе с ним под покровом ночи, как под темным одеялом, не сработала.

Соитие ничуть не сблизило их. Амина не ощутила ни ожидаемого растворения в сексе, ни полного телесного расслабления, а наоборот, почувствовала себя предательницей. Окна машины схлопнулись, словно крепко зажмуренные глаза, и Амина в глубине души была почти уверена: за ней кто-то следит, оценивает ее наготу. Встреча с Акилом (теперь, когда туман от травы начал рассеиваться, она уже не казалась чем-то сверхъестественным, а просто фокусом подсознания) распахнула дверь в мир, в котором ее считали предательницей по отношению к брату. Он на веки вечные застрял в школе «Меса», тогда как все остальные – Пейдж, Джейми, Амина – устремились в радостное смертное будущее.

– Не уверена, что я готова к встрече с Пейдж, – произнесла она вслух.

Джейми молчал так долго, что она уже решила, будто он не услышал ее, но изменение темпа его дыхания убедило ее в обратном.

– Не готова, так не встречайся, – наконец отозвался он.

– Я даже не знаю, что ей сказать…

– Господи, Амина! – Он выпрямился, и ее голова соскользнула на колючий коврик. – Может, не будем сейчас обсуждать мою сестру?

– Мне показалось, ты хочешь поговорить, – на удивление тонким, очень женственным голосом проворковала она и уставилась в потолок, пока Джейми натягивал трусы. – Прости, я подумала, что важно сказать тебе это.

– А где мои шорты?

– Вот. – Амина приподнялась и вытащила из-под себя его шорты.

– Спасибо.

Он неловко оделся, ерзая голыми ягодицами по сиденью.

– Я могу дойти до дому сама, если хочешь. – Амина привстала.

– Не хочу! – отрезал он, огляделся по сторонам в поисках кроссовок и надел их. – Вечно ты так! Сначала молчишь, потом провоцируешь ссору и пытаешься уйти!

– Вечно? – зарделась она. – А можно поподробнее?!

– Ну что за бред, Амина! Неужели так тяжело просто рассказать, что с тобой происходит?! «Джейми, мне грустно»! «Джейми, зря мы туда поехали, что за идиотская идея!», «Джейми, мне все еще тяжело вспоминать о Пейдж и Акиле»! Разве это так трудно?!

– Джейми, ты ведешь себя как сволочь! – остановила его она, и он напряженно ухмыльнулся. Амина внимательно смотрела на него, стараясь успокоить отчаянно бьющееся сердце. – А тебе не тяжело вспоминать о них?

– Если честно, я об этом особо не думаю. Столько лет прошло. Они же были еще совсем детьми.

Амина кивнула, прокручивая его слова в голове, как курс валюты, которая в этой стране не представляет ценности. «Совсем детьми». А Акил так и остался ребенком, захотелось сказать ей, он навсегда останется мальчишкой, но за этим стояло такое горе, что она не решилась дать волю наплыву чувств, боясь показаться эгоистичной.

– Что там с тобой произошло? – не без участия в голосе спросил Джейми.

– Не знаю, – с пылающими щеками ответила Амина.

Он взял ее ладонь и положил на влажный кустик волос на груди – этот жест напомнил ей о собаках, которые всегда верны своему хозяину и готовы защищать его. Внезапно Амина поняла, что влюбляется. Джейми очень хороший, это и так было ясно, но, мало того, ей показалось: он создан только для нее. Как будто его вылепили когда-то, давным-давно, а сейчас подарили ей. Значит, она наконец-то встретила того единственного, о ком раньше не смела и мечтать. И что дальше? Что теперь со всем этим делать? Она ощутила биение его сердца под своей ладонью и прикрыла глаза, пока эта едва различимая пульсация не заполнила все пространство между ними.

Сногой точно было не все в порядке. Утром Камала бесцеремонно распахнула дверь в комнату, подняла жалюзи и стянула с Амины одеяло.

– Нет! – застонала Амина.

– Да! – передразнила ее Камала, открывая комод и швыряя ей в лицо чистое белье. – Поторопись! Твоему отцу кажется, что с ним что-то не так! Сегодня ему будут делать томограмму!

Амина резко села в постели, глядя на раздувшуюся щиколотку, и переспросила:

– Что?!

– Сказал, что будет ждать нас у Аньяна.

Амина ковыляла по дому минут десять, наконец добрела до машины, и они с Камалой на всех парах понеслись по Корралес-роуд. Из кондиционера вылетали комочки пыли и попадали прямо в трахею. Амина сидела впереди, пытаясь избавиться от головокружения и тумана в мозгу от пива, секса и травки накануне. Она приоткрыла окно и прижалась лицом к стеклу, словно собака.

– Кондиционер работает, – отрезала Камала.

– Мне что-то нехорошо…

– Так, теперь ты у нас заболела?

– Да нет…

– Я бы тебя в семь утра разбудила, – неодобрительно взглянув на нее, заговорила мать, – но отец не позволил.

– Слава богу!

– Ничего не «слава»! Бедный мальчик всю ночь глаз не сомкнул, а теперь один поехал в больницу!

– Мам! – предупреждающим тоном перебила ее Амина, и мать замолчала, снижая скорость на подъезде к перекрестку.

Амина пыталась сесть поудобнее, но боль не отступала, растекаясь от щиколотки вверх и превращаясь в легкий укол вины где-то в подреберье.

– В каком смысле отец сказал, будто с ним что-то не так?

– В прямом! Что-то не так, поэтому он хочет сделать томограмму!

– Новые ощущения появились?

– Ну я-то откуда знаю?! Думаешь, я сижу сложа руки, словно какая-нибудь там Диана Сойер[6], и смотрю, как он собирается и уезжает? Нет! Я готовлю ему бутерброд с яйцом! – Мать искоса взглянула на нее, а потом обернулась и смерила ее пристальным взглядом.

– Ты чего? – сердито буркнула Амина.

– Ничего, – отозвалась мать, глядя в окно на детей, махавших рекламой автомойки и радостно протягивавших губки в сторону их машины. – Ты вчера с кем-то встречалась? С этим твоим школьным другом?