замерла на месте и стояла неподвижно, задержав дыхание, пока не услышала этот звук. Громкий, отчетливый всплеск, с которым тело Оливера свалилось в воду.

Глава 101

Хенли свернулась калачиком в кресле больничной палаты, где лежал Пеллача. Прошло тридцать четыре часа с тех пор, как Оливер упал в реку. Речная полиция искала его тело, но не нашла. Они были уверены, что он на мог выжить после падения и его тело в конце концов выбросит на берег в течение следующих пары дней. Но Хенли не была в этом уверена. Стэнфорд называл Оливера дьяволом, и она не сомневалась, что он прав.

Хенли открыла глаза и увидела, что Пеллача сидит в постели и наблюдает за ней. У него была сломана ключица и вывихнуто плечо. Из-за разрыва селезенки началось внутреннее кровотечение, и его сразу же отправили в операционную, после того как доставили в больницу. Вырезанные на животе символы оказались не очень глубокими, их не пришлось зашивать, но следы они оставят.

Очнувшись после наркоза, Пеллача рассказал, как Оливер поджидал его на автомобильной стоянке, когда он вернулся в отдел. Он помнил, как на него напали, а затем он проснулся в багажнике машины. Потом Оливер снова избил его, и Пеллача во второй раз потерял сознание.

Стэнфорд получил легкое сотрясение мозга, ему на голову наложили три шва. Его продержали в больнице всего сутки, провели обследование, понаблюдали за его состоянием и отпустили домой.

— Ты должен еще спать, — сказала Хенли и поморщилась, вставая с кресла. Порезы на пояснице все еще болели, особенно когда терлись о бинты.

Она подошла к Пеллаче, нежно положила руку ему на щеку и поцеловала в лоб.

— Я думал, что ты ушла домой.

— Я уходила, но вернулась.

— Я рад, что ты вернулась, — тихо сказал он. Он увидел, как по ее лицу пробежала тревога. — Думаю, я выгляжу хуже, чем себя чувствую.

— Сомневаюсь, — ответила Хенли.

Ее взгляд опустился на большие хирургические пластыри на животе у Пеллачи. Из ран сочилось, и Хенли увидела, что на повязке проступил нечеткий рисунок двойного креста.

— Что тебя беспокоит? — спросил Пеллача, беря руку Хенли в свою.

Она не могла заставить себя произнести имя Оливера.

— Они его найдут, — сказал Пеллача.

Хенли покачала головой.

— Пока мне не покажут его труп, я буду спать вполглаза. Я не смогу…

— Невозможно выжить после такого падения, Анжелика, и в этой воде. Никто не смог бы.

Хенли не ответила. Она нежно поцеловала Пеллачу в щеку, а затем отняла свою ладонь.

— Мне нужно идти.

На лице Пеллачи появилось разочарование. Он отвернулся к окну. Заговорил он только через некоторое время:

— Я думал об Эллиоте Ченге, пытался понять, почему Оливер выбрал именно его.

— Мне бы тоже хотелось это знать. — Хенли сделала шаг назад от кровати Пеллачи. — Ченг не был связан ни с одной из других жертв. Может, он просто оказался не в том месте не в то время и Оливер убил его просто потому, что… был в таком настроении. Ему так захотелось.

Объяснение звучало слабо и неправдоподобно, и Хенли сама это понимала.

— Бедный парень. А что там с Карен Баджарами?

— Сегодня утром ее привозили в суд. Иствуд сообщила, что ее отказались выпускать под залог. Дело передали в Олд-Бейли. Сегодня во второй половине дня ее должны перевезти в тюрьму Бронзефилд.

— Она единственная, кто понесет наказание и сядет в тюрьму за все это. Я уже начинаю думать, что Пайн и Оливер легко отделались, — с горечью произнес Пеллача. — Жизнь Баджарами превратится в ад, когда ее сокамерницы узнают, что она бывшая надзирательница. После всего, что она сделала, я не удивлюсь, если кто-то решит свести с ней счеты.

— Знаешь что? Мне на самом деле на это плевать, — призналась Хенли. — Тюрьмы за все, что она натворила, недостаточно, но это хоть что-то. Кто-то должен заплатить за все эти невинные жизни.

— Я думаю, что Пайн заплатил, — высказал свое мнение Пеллача. — Оливер это обеспечил.

— Не Оливер должен был это сделать, — мрачно проговорила Хенли со злостью, к которой примешивалось презрение к себе. — Я дала обещание бабушке и дедушке Зоуи, и я его не выполнила. Не я поймала убийцу Зоуи. Это сделал Оливер. Он не дал мне выполнить обещание.

Хенли смахнула слезы с лица и вышла из палаты, не обращая внимания на просьбы Пеллачи остаться. Голос у нее в голове насмешливо повторял два слова: «Оливер выиграл. Оливер выиграл».

Глава 102

Хенли стояла на ступенях здания ОРСП, пытаясь понять, где же находился Оливер, когда наблюдал за ней в тот день. Шел сильный дождь, но она не пыталась уйти с открытого места. Она не могла избавиться от чувства, что Оливер всегда будет где-то рядом, всегда будет за ней следить. Ждать ее. Она достала из кармана телефон, и ее палец замер над фамилией Стэнфорд. У нее возникло невероятное желание убежать от ОРСП как можно дальше. Телефон у нее в руке внезапно завибрировал. Она увидела имя Роб, и его фотография появилась на экране. Она сделала глубокий вдох, большой палец завис над экраном, чтобы сбросить звонок, но вместо этого она приняла вызов.

— Я видел новости, — сказал Роб. — Значит, все закончилось?

— Да, закончилось, — ответила Хенли. — Я тебе потом обо всем расскажу, но это дело закрыто.

— А Оливер?

— Он… мертв. — Хенли знала, что это ложь.

— Правда? Значит, на самом деле все?

— Да. Надеюсь, что да.

Хенли опустила глаза на свою забинтованную правую руку. Потребовалось наложить четыре шва, и, похоже, нерв был поврежден безнадежно.

— Не могу поверить, что его наконец больше нет. Он не будет больше мешать нам жить. Никогда, — продолжал говорить Роб. — А как он… Хотя на самом деле мне плевать. Я просто хочу, чтобы ты вернулась домой. Что ты теперь собираешься делать?

— В каком смысле? — спросила Хенли, спускаясь со ступенек и направляясь к дороге. Она могла поклясться, что увидела кого-то знакомого на другой стороне улицы, перед аптекой. Она увидела лицо Оливера, словно приделанное к телу мужчины, скрывавшегося там от дождя.

— Я имею в виду: что будет с нами?

Хенли зажмурилась, пытаясь отделаться от навязчивого образа падающего в реку Оливера.

— Роб, мы можем об этом поговорить, когда вы с Эммой вернетесь домой?

— Да, конечно. Ты сейчас где?

— Все еще в отделе, — ответила Хенли.

Ей на лицо падали холодные капли дождя, иногда было больно. Она отошла от края тротуара, когда светофор загорелся красным, а