XIX век нуждался в образе антигероя. Возвышенный, интровертивный, бесконечно далёкий от мирской суеты лейпцигский кантор (образ, конечно, романтизированный) противопоставлялся тривиальному, ограниченному обывателю Телеману. «Вне всяких сомнений, это бы удивило и опечалило их обоих — в жизни [Бах и Телеман] были добрыми приятелями и интересовались музыкой друг друга», — пишет обозреватель журнала Early Music America[430]. Больше того, в известном смысле их связывали родственные узы: Телеман крестил старшего сына Баха, в будущем также превосходного композитора, Эмануэля.

Телеман принадлежал тому же поколению, что Бах, Зеленка, Вивальди, Гендель и другие мастера высокого барокко. В своей первой автобиографии, созданной в 37-летнем возрасте, он почему-то указывает, что родился в 1682 г.,744 однако это случилось годом раньше; запись о его крещении имеется в приходской книге церкви Св. Духа в Магдебурге — старой респектабельной общины, ведущей свою историю с XIII в., а с 1520-х, самого начала Реформации, ставшей протестантской. Там отец Телемана, Генрих, был дьяконом. Мать Георга Филиппа также выросла в пасторской семье; священником стал и его старший брат. Несмотря на то что, по воспоминаниям Телемана, мать была первой, от кого он научился пению, впоследствии она противилась профессиональным занятиям сына музыкой. Телеман-старший умер, когда Георгу Филиппу было четыре года; он тоже, как пишет композитор, относился к искусству без всякого интереса (возможно, Телеман знал об этом от матери или от учителей в гимназии, которые были знакомы с отцом). Так, музыкальное образование Телемана было спорадическим; его невозможно сравнить с той системной, фундаментальной профессиональной выучкой, которую получил юный Бах, родившийся в мощной музыкальной династии. В десять лет Телеман занимался пением с кантором магдебургской церкви, а также две недели — как он сам указывает — брал уроки игры на клавире у органиста (видимо, эти занятия не задались). В то же время с самого начала в его характере словно было заложено стремление к непрерывному расширению поля деятельности, а ещё — бешеная энергия вкупе с оптимизмом и любопытством: «Я сделался бы, быть может, большим виртуозом на каком-либо инструменте, если бы моя слишком большая живость не побудила меня изучить, помимо клавира, скрипки и флейты, ещё и гобой, поперечную флейту, свирель, гамбу и т.д. — вплоть до контрабаса и басового тромбона»[431].

Сочинять он начал рано. В 12 лет Телеман создал первую оперу, положив на музыку известное немецкое либретто; при её постановке автор, по его словам, исполнил главную роль. Стремясь отвлечь мальчика от музыки, мать и первые магдебургские педагоги отправили Телемана учиться в Нижнюю Саксонию, где его наставником был чрезвычайно просвещённый протестантский богослов, приятель Лейбница Каспар Кальвёр, у которого будущему композитору удалось в течение нескольких лет получать уроки музыкальной теории. Затем его перевели в гимназию города Хильдесхайм — недалеко от Ганновера; там Телеман тоже нашёл возможность заниматься музыкой, познакомившись с капельмейстером местной церкви. Любопытно, что тот был католиком, но при этом Телеман часто пел и играл вместе с ним. В автобиографии он с озорством отмечает, что то и дело пытался установить в церкви лютеранские музыкальные порядки, например, исполнять немецкие кантаты, чем вызывал всеобщее негодование. В Ганновере — в паре часов пути на север — находилась капелла, в которой Телеман, по его словам, смог прикоснуться к современной французской музыке. В дальнейшем, став взрослым, он был пылким франкофоном (привязанность была взаимной: в Париже музыку Телемана знали и любили). На таком же расстоянии к востоку от Хильдесхайма располагалось княжество Брауншвейг-Вольфенбюттель, где ещё с XVI в.745 работала процветающая капелла, а в 1691 г. открылся театр, где шли итальянские оперы. Так, ещё подростком Телеман смог воспринять влияния иностранных школ, которые будут заметны в его работах впоследствии. По его словам, музыку он тогда писал каждый день.

Мать по-прежнему возражала против профессиональной музыкальной карьеры, поэтому 20-летний Телеман, не прекословя, последовал в Лейпциг, чтобы учиться там юриспруденции в университете. По пути он встретился не с кем иным, как «…с уже тогда известным господином Георгом Фридрихом Генделем». На тот момент Генделю было 16 лет, и основная «известность» его, разумеется, была ещё впереди, однако он продвинулся по пути профессионального музыканта дальше, чем Телеман: ещё за несколько лет до того его игра на органе привлекла внимание одного саксонского герцога, он брал системные уроки игры на клавире, затем предпринял поездку в Берлин. Любопытно, что отец Генделя — как и мать Телемана — энергично сопротивлялся его занятиям музыкой, тоже мечтая о юридической карьере для сына. В автобиографии Телеман пишет, что в результате этой встречи «вновь чуть не был околдован музыкальными чарами. Однако остался непоколебим и со своими прежними замыслами снова [отправился] в путь»[432]. В Лейпциге произошло ещё одно событие, послужившее тому, что Телеман всё же занялся музыкой, а не юриспруденцией. История эта имеет несколько мифологический характер, но приводится Телеманом в двух его жизнеописаниях и достойна пересказа: он делил тогда комнату с другим студентом, увлечённо музицировавшим каждый день. Как-то раз тот случайно наткнулся среди бумаг Телемана на музыкальную обработку шестого псалма, сделанную им ранее, и передал её для исполнения в церковь Св. Фомы. В результате Телеман получил предложение писать музыку для церкви раз в две недели; так он познакомился с Иоганном Кунау746 — её тогдашним кантором — и частично разделил с ним обязанности по регулярному снабжению службы музыкой. Недолго Телеман также работал органистом — но не в церкви Св. Фомы, а в недавно открытой лейпцигской Новой церкви. Там он устраивал концерты, сочиняя духовную музыку в необычном для консервативного Лейпцига театральном стиле (на что немало досадовал Кунау). Кроме того, Телеман писал оперы — в том числе комические — и способствовал их постановкам в местном театре, которым некоторое время руководил, а ещё организовал светский студенческий ансамбль — Collegium Musicum. Двадцать семь лет спустя, сменив Кунау на посту кантора церкви Св. Фомы, его возглавил Бах.

Пробыв в Лейпциге с 1701 по 1705 г., 23-летний Телеман, стремясь занять более комфортное место на придворной службе, провёл некоторое время в услужении у графа Промница в Зорау747, потом — при герцогском дворе в Айзенахе, родном городе Баха, где он имел возможность познакомиться с местным органистом (его кузеном) и, вероятно, с ним самим. В 1712 г. он отправился во Франкфурт, где проработал почти десять лет: там Телеману досталась должность музикдиректора748 при францисканской Барфюссеркирхе — «церкви босяков». Затем он взял на себя музыкальное руководство ещё одной церковью — Св. Екатерины, а также преподавал пение, устраивал светские концерты и занимался административной