В Европе разразился кризис. 28 июня были убиты эрцгерцог Франц-Фердинанд, наследник престола Австро-Венгерской империи, и его жена София, герцогиня Гогенберг. 1 августа 1914 года французское правительство объявило всеобщую мобилизацию. В армию было призвано 8 миллионов 410 тысяч мужчин в возрасте от 18 до 46 лет, то есть 91 % всех мужчин в этой возрастной группе. Почти половина (43 %) всего мужского населения Франции участвовала в войне[1402]. Пьер уже прошел военную подготовку и пять лет находился в резерве (см. пятую главу) – его призвали рядовым-резервистом в артиллерию. Казалось бы, Пьеру тяжело будет расставаться с актерским поприщем, Верой и маленьким Клодом. Однако позднее его брат Жан скажет обратное: «Мы все верили в важность этой войны. Мы были твердо убеждены, что спасаем человечество и несем в мир демократию»[1403]. Эти надежды, зиждившиеся на великих французских традициях, не имели ничего общего с реальностью, поскольку французская армия, а особенно кавалерия, безнадежно отстала от жизни. Мечи и кони мало что могли сделать против колючей проволоки, окопов, пулеметов и отравляющего газа.

Война стала для Ренуара тяжелым нравственным испытанием. Примерно через полтора месяца после ее начала он пишет Андре о «невыносимых приступах головокружения», – вне всякого сомнения, они были вызваны тревогой за двух старших сыновей[1404]. Кроме того, жить во Франции тогда означало быть окруженным войной со всех сторон. 2 сентября 1914 года немцы перешли в наступление, которое было остановлено всего в 48 километрах от Парижа. Французское правительство покинуло столицу и укрылось в Бордо. На следующий день Алина, Ренуар и Коко эвакуировались из Парижа в Кань. Но и там было не скрыться от действительности. Через месяц в доме у них остановилась большая группа французских солдат – сострадательный Ренуар писал: «У нас останавливались шестьдесят бойцов, все они отцы; сегодня утром они двинулись дальше, горюя, что покидают Коллет; бедняги очень опечалены, но храбрости им не занимать»[1405]. Единственным прибежищем Ренуара оставалась живопись, он писал Дюран-Рюэлю: «Что до меня, я тут мирно старею – насколько то позволяют постоянные треволнения этой дурацкой войны – и работаю понемногу, чтобы о ней не думать. Одно утешение»[1406]. «Дурацкая война» мучила Ренуара не только потому, что двое его сыновей служили в армии, но и потому, что среди немцев у него было много друзей, например художник и фотограф фон Фрайхольд и торговец картинами Кассирер.

К моменту начала войны артиллерия достигла большого технического прогресса, ранения от снарядов стали крайне опасными. Был изобретен, а потом и усовершенствован пулемет – скорострельность в 1000 пуль в минуту стала обычным делом. В начале окопной войны артиллеристы развлекались тем, что срубали пулями деревья. Новые нарезные орудия, заряжающиеся с казенной части, с большой точностью выпускали начиненные взрывчаткой снаряды, которые детонировали при соприкосновении с землей[1407].

Тилла Дюрье. 1914. 92×73,7 см. Метрополитен-музей, Нью-Йорк. Завещано Стивеном Кларком

2 сентября 1914 года, когда французское правительство объявило эвакуацию Парижа, Пьер был ранен в руку, живот и ногу по ходу первого массированного наступления в истории этой войны – в результате он до конца жизни остался инвалидом. Тридцать лет спустя, рассказывая в интервью о своем военном опыте, Пьер заметил: «„Моя война“ оказалась короткой. Я служил в пехоте. 2 сентября был ранен в бою при Гран-Куронне [на самом деле, основное сражение началось только через два дня] в Нанси»[1408]. Пьера перевезли за 848 километров в госпиталь в Каркасоне, на юге, где он стал дожидаться операции. Получив печальное известие, Ренуар написал Андре: «Пьер ранен в правую руку, лежит в госпитале в Каркасоне. Лучевая кость раздроблена пулей, прошедшей навылет»[1409]. В письме к мадам Ганья Ренуар сообщает: «У него сильно повреждена рука, неизвестно, сможет ли он ею пользоваться»[1410]. Впоследствии Пьер сказал одному журналисту: «Большая неприятность едва не погубила мою карьеру. После серьезного ранения на войне я мог потерять руку, а тогда бы я ни на что уже не годился в театре, кроме режиссуры или административной работы. Руку спасли, но она слегка усохла»[1411]. Увечье не стало препоной для сорокалетней актерской карьеры Пьера – за свою жизнь он сыграл в 65 фильмах и 84 спектаклях[1412]. Упорство, которое Пьер проявлял, несмотря на травму, напоминает несгибаемость его отца, который продолжал держать кисть в парализованных пальцах.

Получив весть о ранении Пьера, Ренуар страшно разволновался за Жана, от которого ничего не было слышно. Он отправил запрос в штаб армии:

Шесть дней спустя Ренуар получил следующий ответ: