Другие европейские исследователи повторили эксперименты и подтвердили четыре основные фазы цикла сексуальных реакций, впервые описанные Мастерсом и Джонсон, но дальше не продвинулись. В 1990-х годах врачи могли исследовать деятельность мозга и других органов уже с помощью компьютерной томографии и МРТ – намного более прогрессивного инструментария, чем был в лаборатории Мастерса и Джонсон. Если бы правительство отринуло моральные ограничения и предоставило финансирование, если бы только научные учреждения вроде Университета Вашингтона снова приняли их и предоставили эффективных сотрудников и поддержку – тогда, по мнению Мастерса, они могли бы разгадать множество важных нюансов. Может быть, им удалось бы улучшить и облегчить жизнь жертвам инсульта, неврологических болезней, тем, у кого травмирован позвоночник, помочь им вернуть некое подобие сексуальности.

К закрытию программы модель Мастерса и Джонсон была принята уже по всей стране. Их физиологические находки развеяли представления Зигмунда Фрейда о женской сексуальности, а терапия бросила вызов традиционным психоаналитическим методам лечения людей с сексуальными проблемами и радикально изменила их. Несмотря на то что они значительно подняли цены на лечение, оно все равно оставалось дешевле, чем у фрейдистов. «Походите два-три года на психотерапию и посчитайте, во что вам это обойдется!» – настаивал Мастерс. Однако к 1994 году базис терапевтического подхода Мастерса и Джонсон – когда пару пациентов лечил дуэт из разнополых терапевтов – пал жертвой тотального контроля стоимости медицинских услуг в рамках управляемого медицинского обслуживания и переоценки клинических стандартов. «За двоих терапевтов приходиться платить вдвое больше, – говорил доктор Алекс Левэй, чью жизнь и карьеру полностью изменили Мастерс и Джонсон, в интервью за несколько месяцев до смерти. – Люди теперь намного проще относятся к сексу. Так что, когда двое приходят лечить сексуальную проблему, им все равно – мужчина будет ими заниматься или женщина».

Медикализация секса, начавшаяся с анатомических открытий и клинических описаний Мастерса и Джонсон, вскоре привела к расцвету сферы медикаментозного оргазма, на которую работала американская фармацевтическая индустрия. Крупнейшие фармацевтические компании, ранее трудившиеся на полях психосексуальных исследований, получали огромную прибыль от «Виагры» и других раскрученных методов лечения эректильной дисфункции. Pfizer, компания, в 1998 году запустившая на рынок «Виагру», до конца десятилетия ежегодно зарабатывала 1,3 миллиарда долларов на продаже маленьких голубых таблеток. «Если проблема заключается в страхе перед сексуальной неудачей, подход Мастерса и Джонсон может быть эффективным, лишенным рисков и в конечном счете менее дорогостоящим», – советовал The New York Times в 1998 году. Однако в течение пяти лет после появления таблетки, ее попробовали более 16 миллионов мужчин. Внезапно в «эпоху “Виагры”» налет серьезной медицинской целесообразности заглушил старые пуританские взгляды и моральные табу на подобные дискуссии. После упоминания средства на ТВ даже возможные побочные эффекты в виде болезненной четырехчасовой эрекции уже никого не смущали. Если пошлый роман Билла Клинтона со стажеркой в Белом доме олицетворял один край спектра американской сексуальности – символизирующий стареющих беби-бумеров, нахватавшихся либертарианского духа во времена сексуальной революции, – то на другом его краю стоял Боб Доул, республиканский оппонент Клинтона, рекламирующий по телевидению «Виагру» как чудодейственный эликсир для лечения эректильной дисфункции, – и он олицетворял будущее. «Каждая фармацевтическая компания, занимающаяся производством лекарств, улучшающих качество жизни – таких, как “Виагра”, – делает это только потому, что Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон возвели сексуальное здоровье в ранг законного права», – заявлял Playboy на правах их покровителя, со своим собственным представлением о перспективах. Секс стал теперь физически доступным настолько, насколько раньше ни один пожилой американец не мог даже вообразить. Как когда-то говорил Мастерс, «с возрастом уже не получится бегать вокруг квартала, как в восемнадцать, но ведь можно наслаждаться и неторопливой прогулкой». Однако можно ли найти ключ к любви в лабораторных условиях? «Виагра» и прочие пилюли, пластыри, лосьоны, продвигаемые сексуально мотивированными фармацевтическими гигантами, предлагали чудеса просто по рецепту. «Просто обратитесь к лечащему врачу», – советовала реклама. Методы Мастерса и Джонсон были внесены в «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам» Американской психиатрической ассоциации, своеобразную Библию индустрии психического здоровья и медицинского страхования. Однако их медицинский подход – с поразительными показателями выздоровления – постепенно вытеснялся более надежными решениями в фабричной упаковке. Ученые вернулись в лаборатории, чтобы найти подобные лекарства для женщин, нуждающихся в активизации сексуальной жизни. «Журнал Американской медицинской ассоциации» сообщал, что 34 процента женщин и 41 процент мужчин страдают от разных форм сексуальных дисфункций. Половина опрошенных женщин сообщали, что регулярно испытывают оргазм при половом акте, десять же процентов признавались, что не испытывали его никогда.

Однако в начале двадцать первого века многие сложные проблемы все еще нельзя было решить с помощью простых рецептов. Как в поздние годы подчеркивали Мастерс и Джонсон, знание функций тела не может заменить мудрости сердца. Профессиональные терапевты обвиняли настойчивое использование сексуальных образов в рекламе и распространение интернет-порно – бизнес, принесший владельцам миллиард долларов за пять лет после появления, – за усугубление разрыва между взаимной любовью и сексуальными потребностями. «В некотором смысле у нас сейчас больше проблем, чем в тысяча девятьсот семидесятых», – говорила Джойс Пеннер, терапевт, учившаяся в Институте Мастерса и Джонсон вместе со своим мужем Клиффом. Как и их знаменитые наставники, супруги Пеннер писали книги и работали вместе как команда. Они консультировали консервативных христиан по вопросам секса и супружеской жизни, ведя откровенные беседы с благословения таких пасторов, как Рик Уоррен. Они сообщали, что пары довольно хорошо разбираются в деталях секса, однако редко могут внятно обозначить свои сексуальные ожидания друг от друга. «Существует некое фальшивое представление, основанное на том, что мы видим по телевизору, будто супружеская жизнь должна быть сексуально перенасыщенной, – объясняла она. – Увлечение порнографией очень затягивает, и потом люди пытаются перенести увиденное в реальные отношения».

Однако, несмотря на все социальные перегибы, мало кто хотел бы снова вернуться во времена постельной безграмотности и несостоятельных браков. Почти все формы секса в Америке за полвека претерпели радикальные изменения. Длительные вклады Мастерса и Джонсон в эти процессы гарантировали, что обратной дороги не будет. Когда закрылась их клиника, некоторые вечные проблемы остались – неуловимость истинной любви, неспособность партнеров установить эмоциональную связь, неравные сексуальные роли и ожидания, нарциссизм взрослых людей, неспособных понять и выразить самих себя, – и решить их исключительно на биологическом уровне было невозможно. «С одной стороны, “Виагра” – это фантастический фармакологический прорыв, – объясняла доктор Рут Уэстхаймер, самая выдающая последовательница Мастерса и Джонсон среди американских экспертов по любви и сексу. – Но фокус в том, что нужно участие и партнера, потому что нельзя просто дать человеку таблетку и сказать – “Вперед!”»

В Аризоне