Уехать туда, где их никто не знает – ни ее, ни Синди.

И потом, до конца каникул ее здесь больше ничто не удерживало. Она знала, что Томми, где бы он ни был, вернется не скоро.

Расхаживая взад и вперед по гостиной, Норма обещала сестре, что перезвонит ей, чтобы сообщить о своем решении, и отключила трубку.

Потом она приготовила Синди поесть, уложила ее спать и вышла на крыльцо выкурить сигарету.

Дверь в амбар оказалась не заперта и хлопала на несильном ветру. Там восемьдесят лет назад покончил с собой Джонатан Джессоп. Теперь она понимала, отчего ощущала неясную тревогу всякий раз, когда заходила туда, равно как и в подвал: это было все, что осталось от того, прежнего дома. Некоторые места, должно быть, хранят память о трагедиях, которые там случились.

Норма бросила окурок на дорожку и тут заметила, что забыла запереть ворота. Она направилась к ним, вдыхая сладкий аромат засыпавшей природы и слыша порой, как чьи-то крылья шуршат в небе, где царствовала огромная оранжевая луна.

Заперев ворота, она двинулась по дорожке обратно к дому. Свет горел только в гостиной, и в наступившей темноте очертания дома казались зловещими.

А что, если ей тоже переехать? Может, стоит купить дом поменьше и поближе к городу? Или лучше вообще перебраться в другой штат, на лоно дикой природы, где не сохранилось никаких воспоминаний и где можно было бы начать все сначала? К горным вершинам и широким берегам – и прощайте, тусклый горизонт и серая тоска!..

На полпути к дому, когда ее внимание на секунду привлекли огоньки самолета, Норма внезапно обернулась: ей показалось, что в амбаре кто-то засмеялся. Снедаемая любопытством, она приблизилась к амбару и тут вспомнила фигуру, которая привиделась ей несколько дней назад в комнате Томми; при этом она хорошо понимала, что, если на нее кто-то набросится, защищаться ей будет нечем.

Но как защититься от призрака?

Норма дрожащей рукой открыла дверь, вошла внутрь, схватила с верстака фонарь и полоснула лучом электрического света по стенам.

Здесь стоял застарелый запах древесины и пыли. Остов машины Хейли, наполовину прикрытый перепачканным землей брезентом, по-прежнему был тут – прямо в центре амбара. Рано или поздно от него придется избавиться – отвезти на свалку, находившуюся на северной окраине города.

Она не хотела оставлять у себя ничего, что напоминало бы ей об этой девчонке.

А время сглаживает любые воспоминания.

Норма успокоилась и выключила фонарь, стараясь снова почувствовать тишину, которая убаюкивала ее по ночам почти все эти двадцать лет.

Однако, закрыв глаза и прислушавшись, она уловила, притом довольно отчетливо, приближающиеся крики разгневанной толпы и ружейный выстрел, который размазал мозги Джонатана Джессопа по стене в виде розетки.

Вернувшись в дом, она заперла все двери на ключ, поднялась к себе в комнату, даже забыв поесть, и затаилась под одеялом, точно маленькая перепуганная девочка, которая пыталась таким образом укрыться от явившегося ей страшилища.

Утром они позавтракали вдвоем с Синди на террасе, после чего Норма села посмотреть с дочкой мультики, а затем занялась уборкой на первом этаже.

По местному новостному каналу подтвердили повышенную опасность торнадо, особенно в конце дня. Выйдя на крыльцо, чтобы выбить ковер, Норма заметила, как у их ворот притормозила серая машина, которая, впрочем, сразу проехала дальше.

Потом она помыла посуду и развесила за домом чистое белье для просушки. Усилившийся ветер тут же принялся его трепать.

Поднявшись наверх, Норма зашла в комнату Грэма, желая немного прибраться, присела на его кровать и, так и не свыкнувшись с мыслью, что он уехал, стала разглядывать развешанные на стенах фотографии, которые прежде ей все некогда было рассмотреть.

На одной была Эмбер на берегу реки. Поразмыслив немного, Норма упрекнула себя в том, что даже не попыталась поближе познакомиться с этой девушкой и не очень поверила в чувства, которые питал к ней сын. Впрочем, это дело поправимое. Она обязательно приедет к ним как-нибудь, когда они обзаведутся собственной квартирой, и поможет им купить мебель – словом, обжиться.

Она все еще удивлялась себе, что отпустила Грэма вот так, запросто. Сейчас ей все казалось совершенно ясным и понятным, однако в его пустой комнате она чувствовала, как у нее щемит сердце. Но сейчас было не самое подходящее время предаваться сожалениям. Она достаточно хорошо все продумала и знала, что поступила правильно. По телефону Тесса озвучила то, что Норма давно чувствовала и в чем не хотела себе признаться. Из чувства страха и эгоизма.

Безусловно, Грэм заслуживал куда лучшей жизни, чем та, что ждала его здесь, в Канзасе.

Покончив с хозяйственными делами, Норма приготовила ланч, измельчив в блендере курицу с овощами для Синди. В гостиной зазвонил домашний телефон, но она и не подумала взять трубку. От порыва ветра, ставшего заметно сильнее, содрогнулись стекла, и это было словно предупреждение, что уже в ближайшие часы им предстоит пережить нечто очень серьезное и опасное.

Торнадо сровняет с землей ее дом.

И наконец-то подарит ей возможность раз и навсегда избавиться от зла, таящегося в нем и разрушающего ее жизнь.

После завтрака Синди прилегла отдохнуть, а Норма, сев на диван, и вполглаза, перескакивая со строки на строку, попыталась читать роман Харлана Кобена, за который взялась накануне.

Желая во что бы то ни стало сменить обстановку, Норма решила, как только Синди отдохнет, съездить с ней в город.

Сначала они заехали на кладбище, и она наконец возложила цветы на могилу Дианы, потом закупила кое-что в «Уолмарте», делая вид, что не обращает внимания на то, как все пялятся на ее дочь, и молясь, чтобы только не столкнуться с Магдой или другими сплетницами, прилипчивыми как смола, которым непременно захочется с ней поболтать и выразить ей свое глубокое сочувствие.

Вернувшись домой, Норма с удивлением обнаружила, что забыла закрыть дверь на кухню, – она была распахнута настежь.

Около четырех часов дня приехал массажист – молодой человек со свежим цветом лица, который, казалось, еще вчера сидел на студенческой скамье. Норма оставила его в гостиной заниматься Синди, а сама пошла менять белье в их комнатах.

Через полчаса, провожая массажиста до машины, она спросила его, есть ли у Синди хоть какие-то улучшения в том, что касается паралича ее лицевого нерва, и он ответил, что пока рано делать какие-либо прогнозы.

Дочка стояла на крыльце, бледная и неподвижная, как пластмассовый манекен, брошенный за витриной магазина. В небе стаи птиц боролись с ветром, который все крепчал. Поспешив обратно к Синди, Норма позвала ее знаком в дом, в то время как над ступенями крыльца уже отрывисто трезвонили сигнальные колокольчики, а тени туч лизали вздыбившуюся пыль.