– Почему? Ну, хотя бы потому, что у меня, в отличие от вас, нет особых талантов, чтобы отважиться на такое, а главное – мне не хватает смелости взять и все бросить. Впрочем, за лето я накопила деньжат и на следующих каникулах собираюсь проведать Эмбер и Гленна. Вернее, Эмбер, Гленна и тебя, ведь ты будешь с ними. Может, это меня как-то подстегнет, кто знает.

– Было бы здорово. Эмбер, конечно, обрадуется, если к нам приедет ее лучшая подружка.

– Я об этом постоянно думаю. Даже если поначалу мне придется трудно, как всем, возможно, новая среда заставит меня взяться за какой-нибудь безумный проект. Я считаю, люди и окружающая обстановка влияют на тебя как ничто другое.

– Вот тебе еще один повод куда-нибудь податься.

– Да, наверное. Только не обязательно в Нью-Йорк – лучше в Калифорнию или за границу, например в Европу. Я всегда мечтала слетать в Европу, побывать в Париже… И точно знаю, когда-нибудь у меня получится. Я сплю и вижу, как гуляю по набережным Сены, и все надеюсь, что так будет на самом деле. Ну да ладно, поговорили, а теперь, думаю, пора на боковую. Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся, будь как дома.

– Договорились, – сказал Грэм перед тем, как она поцеловала его в лоб.

Тесса принесла ему подушку с одеялом. Пожелала спокойной ночи и ушла к себе в спальню.

Погасив свет и удобно устроившись на диване, Грэм отдался на волю беспокойным мыслям и сменявшим друг друга противоречивым чувствам; тревога немного отпустила его, выскользнув через дверь, которую у него в голове открыла Тесса и в которую он готов был впустить тревогу снова.

Затем его поманили кружащие хороводом тени, и он присоединился к ним.

Солнце обдало жаром лицо Грэма, и он открыл глаза, вырвавшись из плена сна, в котором было полно воды.

Тесса сидела за столом на кухне, потягивая из чашки кофе. Он помахал ей рукой, она встала из-за стола и подошла к нему.

– Ну как спалось – хорошо? Мне пора на работу, я уже опаздываю, – сказала она, беря куртку. – А ты пока отдыхай, в полдень вместе позавтракаем, договорились?

– Конечно, давай, – согласился Грэм, потягиваясь.

– Тетка моя возвращается завтра, так что вечером мне придется съехать к родителям, но я могу подбросить тебя до дома. А пока сиди тихо. Кофе еще не остыл, в холодильнике остался кусок шоколадного торта. Я положила тебе рубашку и джинсы Элиаса, он их забыл. У вас, мне кажется, один размер, так что, думаю, тебе все придется впору.

Тесса поцеловала его в щеку, а когда она ушла, он перевернулся на живот и снова заснул, почти сразу.

Через три часа его разбудил звонок в дверь. Сначала Грэм колебался, встать или нет, но звонили с таким упорством, что ему пришлось пойти и открыть.

И тут, к вящему своему изумлению, он оказался лицом к лицу с собственной матерью.

– Мама? Как ты меня нашла?

– Утром мне позвонила твоя подруга Тесса и сказала, что ты у нее. Может, позволишь войти?

– Если ты пришла меня пилить, то сейчас не самое лучшее время, – сказал он, прикрыв дверь.

– Я просто приехала за тобой, Грэм. Я поняла, с мопедом брата ночью что-то случилось.

– Да, жаль. Только новый я ему куплю, когда смогу.

– В общем, не в этом дело! – сказала она и провела рукой по волосам сына. – Ты хоть понимаешь, что с тобой могло случиться?

– Понимаю, мама. Я просто отвлекся, немного перебрал, вот и…

– Думаешь, меня это утешает? Надо было сразу позвонить мне! По крайней мере, я отвезла бы тебя в больницу!

– Мне не хотелось тебя будить. Я должен был всего лишь выспаться и протрезветь.

– Неужели ты напился?

– Не так чтоб уж очень – как видишь, сейчас уже утро и я твердо стою на своих двоих…

– Знаешь, мой милый, я тоже, представь себе, была когда-то в твоем возрасте, но я здесь не для того, чтобы тебя отчитывать за то, что ты наклюкался с друзьями на вечеринке и потом вел себя как последний дурак. Думаю, ты и сам все понял. Ладно, одевайся, Синди ждет в машине, а я припарковалась во втором ряду.

Грэм без особой радости взял вещи, которые оставила ему Тесса, торопливо оделся и вышел вслед за матерью на улицу.

Проходя мимо витрины магазина, он помахал рукой Тессе, которая разговаривала с покупательницей, и сел в машину, на переднее сиденье.

Их взгляды снова встретились, и в глазах девушки, даже на таком расстоянии, он уловил смущение и вместе с тем облегчение.

Он не мог обижаться на нее за то, что она тайком позвонила его матери: ведь ею руководили самые добрые побуждения. Наверное, она думала, что так будет лучше.

Грэм показал знаком, что позвонит ей позже, потом повернулся к сестренке, поцеловал ее, и она улыбнулась ему, обнажив сломанные зубки, отливавшие тусклым светом.

Грэм пристегнулся ремнем безопасности и прислонил голову к боковому стеклу, все еще ощущая усталость, несмотря на то что проспал всю ночь долгим и глубоким сном. Из состояния полудремы он вышел, лишь когда сообразил, что мать направляется к федеральной автостраде.

– Разве мы едем не домой? – спросил он, расправляя плечи.

– Нет, я решила немного покататься. Думаю, это пойдет нам троим только на пользу.

Не найдясь с ответом, Грэм стал смотреть на мелькавшие за стеклом пейзажи и скоро заметил вдалеке обширные участки почерневшей земли, которые горели ночью. С пожаром справились, но ему не составило труда догадаться, сколько жизней унес огонь за эти несколько часов.

Он включил радио, поймал станцию, передававшую песню об Иллинойсе Суфьяна Стивенса, и стал подпевать, мысленно паря над волнистыми равнинами.

В выпуске последних известий население предупреждали о том, что в ближайшие дни ожидаются мощные торнадо, – жителям Канзаса, Миссури и Оклахомы советовали быть начеку.

Норма сосредоточилась на дороге, вид у нее был спокойный, почти умиротворенный, и Грэм вспомнил, что так она выглядела по утрам, когда отвозила его в школу. Впрочем, в ту пору она была моложе и счастливее, и время еще не успело затушевать ее красоту.

Они проехали мимо щита, который указывал, что до Канзас-Сити осталось сто двадцать километров, и Грэм в душе понадеялся, что мать решила ехать туда вовсе не затем, чтобы подстерегать Томми на углу какой-нибудь улицы.

По радио передали рекламные объявления, потом зазвучала песня «Beatls» «A day in the life». Грэм, снова прислонившись к стеклу, постепенно забылся сном, убаюканный размеренным покачиванием машины и мелодиями, лившимися из приемника.

Первое, что он увидел, когда проснулся, – взмывавший в небо самолет.

– Вот и приехали, – прозвучал рядом с ним голос Нормы. – Ты проспал всю дорогу, зато сюрприз вполне удался.