определенный пробел. Несмотря на всю маркетинговую фразеологию, у Мэоуниса не было четких критериев в принятии решений о том, на какую стратегию переключаться. Он размещал инвестиции там, где это недавно сработало, и сворачивался при малой отдаче. Но у него не было способа определить, какие стратегии преуспеют в ближайшем будущем5. Более того, именно из-за того, что альфа стала товаром сама по себе, десятки конкурирующих фабрик оттягивали прибыли на себя, производя те же услуги. Переключение, практикуемое Amaranth, происходило не столько за счет продуманного выбора момента в рыночных циклах, сколько за счет отчаянного поиска следующего трюка для предотвращения резкого падения доходов6. А поскольку Мэоунис размещал капитал у трейдеров, чьи записи было трудно понять, его решения в обязательном порядке поддавались влиянию инстинктов. Чутье могло опасно поколебать решение в пользу того или иного трейдера.

Все опасности, вместе взятые, воплотились в молодом канадце по имени Брайан Хантер. При росте 192 сантиметра, облаченный в свитер Национальной хоккейной лиги Calgary Flames, специализирующийся в вузе на математике, он выделялся не только физически, но и интеллектуально. Хантер был серьезным, непоколебимо спокойным человеком с мягким голосом, и с момента его появления в Amaranth в 2004 году прибыли от торговли природным газом, которой он занимался, заметно выделялись7. Он выявил одну аномалию в ценах на зимний газ. В отличие от нефти, транспортируемой танкерами, природный газ чаще доставляется по трубопроводам. Изменить маршруты поставок, следуя внезапным локальным дефицитам, не так просто. Как результат, цены на газ изменчивы. Снова и снова похолодание могло вызвать увеличение спроса в домашнем хозяйстве, и в ожидании сбоев в поставках цены устремлялись вверх. Открытие Хантера состояло в том, что опционы, чья стоимость взлетала во времена дефицита, были до странного дешевы — они являлись выгодной страховкой от плохой погоды. Хантер загружал эти опционы, считая, что нашел классическую асимметричную торговую схему: самое большее, что он мог потерять, была небольшая стоимость опционов, но если рынок получал удар и цены на газ взлетали, он мог заработать в разы больше. Еще одним способом обогатиться на том же самом, было купить пару фьючерсов: Хантер продавал летние фьючерсные контракты и приобретал зимние, ставя на то, что при скачке цен узкая разница между ними расширится. Такая стратегия работала в предыдущие зимы, и в ноябре 2004 года сработала снова. Цены на природный газ подскочили почти на 80 % от низшего летнего уровня, и Amaranth прилично обогатился.

Весной 2005-го Мэоунис столкнулся с неприятной дилеммой. Многие стратегии Amaranth окупались плохо. Конвертируемый арбитраж врезался в стену и не внушал надежд на выздоровление. Мэоунис по-крупному вложился в статистический арбитраж, объясняя коллегам, что он хочет отхватить кусок у Джейма Саймонса, но дальше слов дело не пошло. Единственной звездой Amaranth был Брайан Хантер с его зимним газом, но в апреле Мэоунис узнал, что Хантеру предложили бонус в миллион долларов за подписание контракта с конкурирующим фондом SAC Capital. Чувствуя себя припертым к стенке, Мэоунис рискнул. Вместо того чтобы потерять своего звездного игрока, он продвинул его по карьерной лестнице. Хантер стал сопредседателем энергетического совета Amaranth, получив полномочия самостоятельно размещать торговые позиции. Тем временем Мэоунис увеличил долю капитала фирмы, размещенного в энергетическом секторе, с 2 % прошлой весны до 30 %. Этими двумя решениями Мэоунис эффектно сделал ставку на тридцатидвухлетнего трейдера, проработавшего у него всего год. В динамичной атмосфере середины 2000-х годов такие вещи случались часто.

Продвижение Хантера по карьерной лестнице было тем более удивительным, если учитывать его прошлое. В Amaranth он пришел из Deutsche Bank, где руководил торговлей газом. В декабре 2003 года его трейдинговая группа за одну неделю потеряла 51 миллион, но Хантер если и отреагировал на это, то весьма беззастенчиво. В своем иске, который он позже подал в суд штата Нью-Йорк, Хантер списывал потери на «беспрецедентный и непредсказуемый скачок цен на газ», как будто его неспособность предвидеть поведение рынка снимала с него вину. Он ссылался на «всесторонне задокументированные и широко известные проблемы» Deutsche Bank и программного обеспечения его управления рисками, из-за которых сложно было выйти из убыточных торгов, как будто менеджеры Deutsche Bank были виновны в его чрезмерно рисковом подходе. Хантер также заявлял, что, хотя его группа и зарегистрировала потери, он лично за 2003 год заработал для банка 40 миллионов, следовательно, достоин бонуса. К февралю 2004 года руководители Deutsche Bank постановили, что для Хантера в трейдинговой группе места больше нет. Вот этого человека теперь повысил в должности Amaranth8.

Четыре месяца спустя после назначения Хантера у Мэоуниса появился повод для радости. Хантер продолжал ставить на то, что цены на зимний газ могут вырасти, и внезапно мать-природа преподнесла сюрприз: в августе побережье Луизианы было снесено ураганом Катрина, который затопил Новый Орлеан и разрушил газодобывающие установки в Мексиканском заливе. В следующем месяце последовал ураган Рита, и газовые поставки в национальном масштабе снова оказались под ударом. К концу сентября цены на природный газ побили все рекорды и оказали сногсшибательное влияние на прибыли Amaranth. Опустившись на отметку в минус 1 % в первой половине 2005 года из-за застоя в работе большинства своих стратегий, в конце года Amaranth поднялся на отметку в 21 %, в то время как средние хедж-фонды собирали всего 9 %. Хантер и его торги газом заработали 1,26 миллиарда долларов, составив почти весь доход Amaranth, и Хантер официально положил в карман десятую часть этой суммы9. Благодаря его работе активы Amaranth раздулись до 8 миллиардов, выводя компанию на 39-е место в мировом списке хедж-фондов. В своем ежегодном рождественском поздравлении Amaranth разослал клиентам миниатюрные бензоколонки и открытки с цитатой Бенджамина Франклина: «Энергия и настойчивость изменят все, что угодно». Редко когда слова одного из отцов-основателей были процитированы так далеко от контекста.

При любом разумном рассмотрении ураганы Катрина и Рита представляли собой неординарные события. Но хотя Хантер был готов обвинять в потерях Deutsche Bank непредвиденные крайности, он был счастлив, когда непредвиденные крайности сделали его героем. Мэоунис все сильнее влюблялся в своего звездного молодого сотрудника. Казалось, он считал Хантера трейдером конвертируемого арбитража, только в другом пространстве. Он добивался прибылей с наименьшим риском. Не было ни малейшего шанса, что цены на зимний газ упадут ниже цен на летний, поэтому потенциальные потери представлялись весьма ограниченными10. Отдел рисков Amaranth только укреплял уверенность Мэоуниса: в какой-то момент член команды по рискам, ведущий вопросы природного газа заверил Мэоуниса в том, что он в жизни не встречал