лучшего товарного трейдера, чем Хантер. Хантеру не составило большого труда уговорить Мэоуниса разрешить ему перевести семью и трейдинговую группу в его родной Калгари. На работу в канадский офис он ездил на «феррари», хотя иногда снежная погода вынуждала его пересесть на «бентли».

В первые месяцы 2006 года успешное управление Хантера продолжилось. В период с января до конца апреля его сделки принесли порядка 2 миллиардов, вновь составляя почти всю деятельность Amaranth. В то время когда средний мультистратегический хедж-фонд поднялся с начала года на 5 %, Amaranth был по крайней мере в шесть раз выше. Мэоунис начал говорить, что, хотя он и не напал на золотую жилу в статистическом арбитраже, он открыл другое не менее мощное секретное оружие11. И все же для некоторых продвинутых наблюдателей экстраординарные доходы Хантера были причиной для беспокойства. Хантер никак не мог зарабатывать такое количество денег, не рискуя по-крупному. Кроме того, был еще один серьезный повод задуматься. С ростом новых альфа-фабрик капитал хедж-фондов, направленный на торговлю энергоресурсами воспарил с отметки 5 миллиардов в 2001 году до более 100 миллиардов в 2006-м. На торгах было не протолкнуться. Благодаря такому притоку капитала любая стратегия, казавшаяся энергетическим специалистам хедж-фондов разумной, была практически обречена на успех. Но она могла и прогореть, если массовое движение повернуло бы вспять.

Казалось, в случае с Хантером происходила крайняя версия этого феномена. Его прибыли достигались за счет веса его собственных денег. Amaranth позволял ему наращивать собственные позиции в этом сегменте рынка. К концу февраля Хантер держал на Нью-Йоркской товарной бирже умопомрачительные 70 % газовых фьючерсов на поставки ноября 2006 года и около 60 % контрактов — на январь 2007-го. Посредством этих внушительных позиций Хантер ставил на то, что ноябрьский газ в цене упадет, а январский — вырастет, и пока он агрессивно повышал ставки, его замысел мог реализовать себя. В конце концов, не было очевидным, что его стратегия приносила деньги, потому что на его стороне были основные фундаментальные показатели рынка. В начале 2006 года добыча газа восстановилась от разрушительных последствий ураганов, и мягкая зима снизила спрос на газ настолько, что в апреле объемы газовых запасов почти на 40 % превышали средний уровень последних пяти лет. В силу данных обстоятельств тем более трудно объяснить успех ставок Хантера на летне-зимнюю разницу, если только не посмотреть на поразительный рост его позиций. Примерно к концу апреля Amaranth держал почти 100 тысяч контрактов NYMEX, или более 40 % всех незакрытых контрактов за все месяцы на бирже. Хантер был инерционным трейдером, торговавшим на собственной инерции12.

В мае 2006 года команда представителей гиганта частного капитала Blackstone нанесла визит Хантеру в Калгари. Blackstone управлял одним из старейших фондов и вложил в Amaranth 125 миллионов долларов. Но теперь у него появились сомнения. Только в апреле Amaranth мог подняться на немыслимые 13 %, но размер хантеровских прибылей говорил об опасности его внушительных ставок в условиях волатильного рынка. Отдел контроля рисков Amaranth рассчитал, что зимние цены на газ никогда не упадут ниже летних, и поэтому максимально возможная потеря Хантера за месяц не превысит 300 миллионов, что составляет терпимые 3 % на акцию. Но собственный трейдинг Хантера показал, что все уже совсем не так: спрэд между летним и зимним газом увеличился с 1,40 доллара в середине февраля до 2,20 доллара в конце апреля, когда Хантер выстраивал свои позиции, означая, что спрэд может серьезно уменьшиться. Кроме того, небольшой размер рынка газа — а тот факт, что основным покупателем позиций Хантера был не кто иной, как сам Хантер — создавал риск ликвидности: если Хантеру понадобилось бы сбросить позиции, ему было бы некому их продать. Blackstone проинформировал Amaranth о намерении вывести свой капитал при ближайшей возможности. Существовали штрафные санкции за предупреждение за короткий срок, но Blackstone был счастлив их оплатить13.

Тем временем Мэоунис наконец-то задумался над тем, что его звездный трейдер перехитрил самого себя. Он велел Хантеру снизить риски, но это было легче сказать, чем сделать: никто не хотел покупать контракты Amaranth, о чем и беспокоились в Blackstone. Когда Хантер попытался разгрузить некоторые свои позиции, рынок повернулся, и превосходные показатели апреля сменились ужасающими потерями. К концу мая Amaranth потерял более миллиарда долларов — почти в четыре раза больше предсказанного отделом рисков наихудшего сценария.

Мэоунис и его помощники изо всех сих старались стабилизировать деятельность компании. Трейдерам других стратегий было сказано срезать позиции, чтобы высвободить капитал. Amaranth заплатил Morgan Stanley крупную сумму за поддержку некоторых финансовых рисков Хантера14. Но этого было мало, да и было уже слишком поздно. О диких доходах и потерях Хантера узнали другие газовые трейдеры, и было ясно, что его позиции слишком объемны, чтобы на них удержаться. Более того, в определении этих позиций не было никакого волшебства, нужно было лишь отследить, какие пары контрактов увеличились за март и апрель, чтобы понять, куда вкладывался Хантер15. Так же как LTCM оказался в плену своих торгов облигациями или как Джулиан Робертсон попал в капкан US Airways, Amaranth был в ловушке. Один из конкурирующих трейдеров позже скажет: «Было наивно предполагать, что они смогут покинуть рынок с сотней тысяч позиций. Я знал, что рано или поздно Amaranth лопнет. Это был лишь вопрос времени»16.

Amaranth продержался все лето. Хантеру были даны инструкции снизить позиции, но поскольку он не мог этого сделать без серьезных потерь, он принялся выжидать, надеясь, что как-нибудь выберется из затруднительного положения17. В конце июля слух об очередном надвигающемся урагане возродил прежнюю браваду. Хантер резко повысил ставки, провоцируя сильный разбег летне-зимних цен, и подорвал конкурирующий хедж-фонд MotherRock, который занимал противоположные позиции18. В августе Мэоунис в своем интервью Wall Street Journal смело заявил: «В чем Брайан действительно хорош, так это контроль и взвешивание рисков». Оглядываясь на это экстраординарное высказывание, один ветеран Amaranth сравнил непоколебимую веру Мэоуниса в молодого человека с верой обманутого любовника19. Тем не менее приближался момент истины. В конце августа Amaranth нес убытки и получил от своих брокеров требование дополнительного обеспечения. Сезон ураганов завершился без событий. Хищные конкуренты нацелились на позиции Amaranth20.

ДОЖДЛИВЫМ СЕНТЯБРЬСКИМ ДНЕМ МЭОУНИС ПОКИнул свой офис в Гринвиче, сел в лимузин и отправился в Pierre Hotel в Манхэттене. На дорогах были пробки: на поезде было бы быстрее, но руководители мультимиллиардных хедж-фондов редко добираются домой общественным транспортом. Мэоунис направлялся на знаковое собрание хедж-фондов, организованное