Но Дмитрию она была благодарна. За его терпение ипонимание. Он очень хорошо с Ванькой держался, даже когда тот вёл себя нелучшим образом.

Всё это Ксения и сказала Куприянову, когда онивстретились в следующий раз, уже без ребёнка. Дима сопровождал её на вечеринку,и в этот вечер Ксения даже почувствовала себя спокойнее и привычнее средибольшого количества гостей, незнакомых людей. Обычно ощущала неловкость,старалась надолго не задерживаться на таких мероприятиях и со всеми подряд незнакомиться, а вот с Дмитрием пережить светскую суету было легче. Чувствовала,что он всё время за её плечом и в нужный момент выведет из круга гостей, недаст возможности потеряться в праздных разговорах. Было приятно держаться заего локоть и чувствовать его силу и уверенность, которой ей зачастую недоставало.

Задержались на вечеринке дольше, чем Ксения этообычно себе позволяла, даже Сазонова ушла раньше них. А они танцевали, сноваразговаривали, и Ксении на самом деле удалось на время расслабиться и позабытьо своих проблемах. По дороге домой слушали радио, а Куприянов упрямодопытывался, какая у Ксении любимая песня. Она назвала ему ряд любимыхпроизведений и исполнителей, а он смеялся и погромче включал "Русскоерадио". И требовал рокового признания.

Из машины Ксения вышла смеясь. Осторожно ступила влёгких сапожках на снег и практически тут же почувствовала холод, которыйпроходил через тонкую подошву. Топнула ногами, стряхивая с сапожек снег, исделала несколько шагов к подъезду. Обернулась на Дмитрия, который как разхлопнул дверцей машины. Улыбнулась.

- Замечательный вечер.

Куприянов кивнул.

- Да, иногда и скучные светские вечера могутприносить удовольствие.

Подошёл, посмотрел долгим взглядом, а затем аккуратнозапахнул на ней пальто.

- Мороз, - сказал он.

Она кивнула и слабо улыбнулась, понимая, что такпросто отступить от него не может. Теперь уже не может. Дима так смотрел нанеё, продолжал держать её за отвороты пальто и тем самым притягивал к себе. Ивроде бы размышлял. Взгляд был задумчивый, тоскливый и нерешительный.

Ксения мысленно себя обругала. Почему она такая неблагодарная?Ну что ей стоит сейчас поднять на него глаза, открыто посмотреть и улыбнуться?Он ведь этого ждёт. А она этого не делает. Не потому что боится илисмущается... она просто не хочет. Стоит, практически прижавшись к нему,чувствует его дыхание на своей щеке, вспоминает, как им было хорошо в этотвечер... а вот целоваться с ним совсем не хочет.

- Ксюша, посмотри на меня.

Приподняла одну ногу, а потом с силой упёрласькаблуком в поребрик, оказавшийся прямо позади неё.

Очень хотелось оглянуться по сторонам.

Хотя, чего оглядываться, если и так ясно, что вокругни души и списать смущение на появление прохожих не удастся. Зима, мороз, скорополночь, все добропорядочные люди сидят по домам, а то и пятый сон уже видят...

 Наконец, решилась, подняла глаза и посмотрела наДиму. Очень надеялась, что панический ужас у неё на лице не написан.

Несколько секунд смотрели друг другу в глаза, икаждый хотел увидеть своё. Куприянов продолжал притягивать её к себе за отворотыпальто, потом медленно отпустил и руки переместились на её талию. В его взглядеещё сквозила нерешительность, и Ксении даже показалось, что он попросит у неёразрешения на поцелуй, но потом Дмитрий просто опустил голову и прижался губамик её губам.

Ксения тут же зажмурилась и в первое мгновениепревратилась в ледяную скульптуру, чувствуя, как тёплые твёрдые губы нежнокасаются её. Это длилось всего несколько секунд, потом Куприянов отстранился,позволив ей вдохнуть. Но тут же вновь прижал к себе, уже сильнее и теперьпоцелуй стал совсем другим. Уверенно раздвинул её губы, горячая ладонь легла наКсюшин затылок, и ей ничего не оставалось, как покориться и на поцелуйответить. Потому что по-другому было нельзя, Дима просто не оставил ей выбора вэтот раз. Кровь зашумела в висках, сердце беспокойно подскочило, пальцывцепились в ткань пальто Куприянова, Ксения просто испугалась, что колениподогнутся.

Он целовал её страстно, почти безумно, а Ксения могладумать лишь о том, сумела ли соответствовать его порыву. Не разочаровала ли.Вложила ли в этот поцелуй всё то, что должна была вложить, и что Дима от неёждал.

Понимала, что ответной страсти не получается, но былаочень ему благодарна, и Куприянов этот поцелуй заслужил.

Мысли о благодарности расстроили, но показывать этогобыло нельзя.

Дмитрий, наконец, отпустил её, с трудом перевёлдыхание, правда, в последний момент снова потянулся к ней и ещё раз быстропоцеловал. Ксения улыбнулась дрожащими губами, прислонилась лбом к его плечу,чувствуя, как Куприянов её обнимает. Он тяжело дышал, а она боялась, что онпопытается напроситься в гости. В голову не приходило ни одного подходящегодовода, чтобы отказать ему и при этом не обидеть...

Дело было не в том, что ей не понравился или невпечатлил его поцелуй. Было приятно, тепло, но горячо и сладко, на что она втайне надеялась, не стало. Не было того сбивающего с ног безумия и желания,когда один поцелуй - и полная потеря контроля над собой. Не было того, что былос Ильёй. Не почувствовала она щемящего восторга и желания укрыться от всегомира... за шаткими стенами сеновала. Не случилось гулкой пустоты в голове,когда не думалось о последствиях, а хотелось почувствовать здесь и сейчас всё,что именно этот мужчина мог ей дать.

С Димой этого не случилось.

Ксении потребовалось не меньше минуты, чтобы прийти всебя и осознать то, что катастрофы не случилось. Да, Куприянов её поцеловал.Это произошло, а мир не рухнул, и она сама от чувства вины не умерла. А то, чтоне почувствовала внутренней дрожи и желания кричать от счастья... что ж, разветакое может случаться каждый раз? Возможно, это как раз и есть взрослыеотношения? Без дрожи в коленях.

От дрожи только проблемы и мучения.

Дима уткнулся носом за воротник её пальто, но быстровыпрямился и от себя Ксению отстранил. Большим пальцем провёл по её щеке иулыбнулся.

- Иди домой, холодно.

Всё-таки облегчение, которое накатило на неё в этусекунду, явление ненормальное.

Кивнула, заправила волосы за уши и отступила ещё нашаг. Старалась в глаза Диме не смотреть, чтобы не видеть в них радость, и недемонстрировать своё облегчение по поводу их расставания. Но улыбнулась,сделала какой-то непонятный жест рукой, вроде махнула на прощание, и пошла кподъезду. И только скрывшись за дверью, почувствовала себя спокойно.

- Дом, милый дом.

Денис, кряхтя, занёс в прихожую чемодан Светы, бухнулего на пол, и выразительно глянул на Говорова, который вошёл в квартиру чутьраньше и уже оглядывался, словно позабыл интерьер собственного дома. Илисоскучился.