отношения, и видеть, как он, по сути общительный и улыбчивый, вновь отстраняется и замыкается в себе, было тяжело. Еще когда мы только возобновили путь уже в новой компании, я ободряюще ему улыбнулась. Но всё мое время занял Ветер, и уделить внимание Архаму было уже сложно. И потому когда я заметила, как братья на стоянке негромко разговаривают, сидя рядом, то испытала облегчение. Могла бы, то и присоединилась к ним, но у меня был Ветер, и у него имелось на мое местонахождение собственное мнение.

Вы можете изумиться тому, что я рассказываю. Скажете, что саулы – это всего лишь животные, а не какие-нибудь сверхсущества, и они тоже должны спать. И почему бы мне в это время не подойти к своему мужу, чтобы наконец обнять его? И разумеется, будете правы, но… вы совершенно не знаете саулов. А моего так уж точно.

Да, на первой ночевке и я, и Танияр ожидали, когда бдительное око закроется и мы станем свободны от надзора. Однако Ветер оказался предусмотрителен. Пребывая в плену собственных страхов и обостренных чувств, он не позволил отвести себя к остальным саулам и остался рядом со мной. Опустился на землю и так и провел ночь, прижавшись ко мне. А когда я попыталась встать, вскинул голову. И на шорох приближающихся шагов Танияра тоже.

Нет, мой скакун, конечно же, заснул, но спал беспокойно. Замирал он только в те минуты, когда я накрывала его бок ладонью. Но стоило убрать ее, как начинал вздрагивать. В конце концов, устав от бесплодного ожидания, да и просто от жалости к упрямцу, я оставила всякие попытки встретиться с мужем. Танияр, поняв, что встреча вновь откладывается, ободряюще мне улыбнулся и устроился на подготовленном для него месте.

К следующей ночи мало что изменилось. Ягиры, ехавшие впереди, приглядели поляну для ночлега, там мы и остановились. И вот я сидела на одном ее краю, Танияр на противоположном, такой близкий и недосягаемый одновременно, а между нами стоял Ветер и переводил подозрительный взгляд с одного на другого и никак не желал ослабить надзора. Мне даже подумалось, что саул, ощутив некую власть над людьми, попросту обнаглел. Это раздражало неимоверно, но приходилось мириться… пока.

Супруг, смотревший на меня, улыбнулся и поднял руку, обращенную ко мне тыльной стороной. Он поиграл пальцами, и в свете разгоревшегося костра сверкнула льдинка в его перстне. Поняв, что хочет сказать дайн, я с ответной улыбкой кивнула. Ветер задержал на мне взгляд, будто пытаясь разгадать сию пантомиму, однако не преуспел и решил вопрос по-своему – подошел ко мне и, как предыдущей ночью, устроился рядом. Я ласково потрепала своего скакуна, но мысленно ухмыльнулась – там не уследишь.

– Держи, дайнани, – к нам с саулом приблизился Юглус.

Он протянул мне миску с приготовленной похлебкой, лепешку и ложку. Ветер возражений не имел. Как я уже говорила, всех, кроме законного супруга, саул начал подпускать.

– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила я, приняв ужин.

Ягир посмотрел на саула, усмехнулся и присел рядом. Ветер задержал на моем телохранителе пристальный взгляд, но «махнул копытом».

– Придется жену у саула отбивать, дайн, – хохотнул один из ягиров

Остальные рассмеялись, поддержав шутку, усмехнулся и Архам. А Танияр ответил:

– Жену саула сам отбивай, а свою я верну.

– Если я в дом саульшу приведу, моя Ишэм нас с ней в ашруз отправит, – сверкнув широкой улыбкой, парировал ягир. – А мне в стойле тесно будет.

– Не ври, – усмехнулся другой ягир. – Если б мог, сам от своей Ишэм в ашруз убежал. Любая саульша добрей ее будет.

– И красивей, – хмыкнул третий.

– Чего? – опешил весельчак.

Дальнейшую перепалку пересказывать не стану, шутки стали уж больно вольными. Но скажу, что вот эта троица, так неучтиво сравнившая саульшу и некую Ишэм, была не из Зеленых земель. По одежде я определила, что они из бывшей Песчаной косы. Пока у ягиров Айдыгера еще не было единых цветов и знаков, и воины носили свои старые. Наших воинов было больше, но они с живейшим интересом слушали разгоревшийся спор с сальными остротами. Была парочка ягиров и из Белого камня, и я отметила с удовольствием, что дайн не разделяет людей на тех, кто ближе, и тех, кто еще не стал своим. Это было правильно. Они все уже были нашими.

Танияр, ненадолго отвлеченный болтовней своих ягиров, хмыкнул и вновь перевел взгляд на меня. Я улыбнулась ему и принялась за походную трапезу. Юглус не спешил покидать меня. Он отламывал кусочки от своей лепешки, отправлял их в рот и усмехался время от времени, слушая, как и все, перепалку трех ягиров. Наконец повернул ко мне голову и улыбнулся.

– Без тебя было скучно, дайнани, – сказал мой телохранитель. – Хорошо, что вернулась.

– А если бы не вернулась? – с ответной улыбкой спросила я.

– Сами бы пришли и забрали, – ответил ягир таким тоном, каким говорят само собой разумеющиеся вещи. – Куда ж мы без тебя? Сам Белый Дух привел, а мы от даров Отца не отказываемся. Мы сразу хотели, но дайн сказал, что ты велела не искать тебя. Сказал, что так надо Отцу. Только мы с ним всё равно в Каменный лес съездили и стоянку нашли, на которой твои украшения выбросили. Танияр перстень забрал, а там камня нет.

Я поиграла перед его носом пальцами с перстнем матери махари.

– Он теперь здесь, – пояснила я.

Юглус кивнул.

– Танияр так и сказал, что камешек этот Белый Дух забрал и тебе отдаст, как только нужда будет. Говорит, Отец сбережет мою Ашити. А дальше той стоянки и не пошли. Дайн сказал, дальше пути нет. Мы спрашиваем почему? А он – Вещая говорила. Забрали, говорит, что Ашити потеряла, теперь назад пойдем. Тогда я последний раз Каменный лес и видел. – Юглус чуть помолчал. – Грустить о нем не буду, пусть илгизиты грустят.

Я усмехнулась, и ягир встал. И когда он отошел, я застыла с неприлично раскрытым ртом. До меня вдруг дошло осознание сказанных слов, и я, забывшись, вскочила на ноги. Миска с похлебкой, стоявшая у меня на коленях, полетела на землю, но этого я уже не заметила.

– Юглус, постой! – воскликнула я. – Что ты хочешь сказать? Про Каменный лес. Почему илгизиты будут грустить по нему? Юглус!

Ягир обернулся, но ответить не успел, потому что я сама уже не смотрела на него. Подгоняемая изумлением и потребностью в немедленных и подробнейших пояснениях, я помчалась к мужу. Ветер заступил дорогу, даже зашипел, но я лишь оттолкнула его морду и стремительно приблизилась