Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К о п ы с т к а. Услышит он и нас, грешных. (Лариону.) Слушай, браток (мимикой и знаками), вот слушай: видишь, кругом опухшие, есть хотят — как хотят! Приходят к нему (показывают на Гирю), просят, падают. Дай-дай! Ворота заперты, собаки гав-гав — не дает!..
Г и р я. Душу бы отдал! Забрали! Нету!
С м ы к. Души у тебя нет и не было, а хлеб еще есть!
Г и р я. Нету!
С м ы к. Есть!
К о п ы с т к а (Лариону). Помирают, браток, сам же ты видел такие инциденты. И там помирают. И везде помирают. Никто даром хлеба не дает. Говорят — дай монеты, круглые, блестящие. А денег нет — и у тебя и у меня… А из чаши и креста Советская власть выкует деньги!.. Вот-вот! Деньги, браток!
Г о д о в а н ы й. Зубы!
К о п ы с т к а. Что?
Г о д о в а н ы й, д е д с п а л к о й, м о н а ш к и:
— Комиссарам зубы!
— Кольца!
— Перстни!
К о п ы с т к а, П а р а с к а, С м ы к:
— Деньги на хлеб!
К о п ы с т к а. Бедному классу — тебе, братуха, мне и всем — за золотую чашу и крест хлеба, браток, привезут. Понял теперь? Вот-вот… Привезут! Вон-вон с той стороны, по той дороге, из города… Брат-брат, как заскрипят возы! А то и машиной, автомобилем. Видел? Чох-чох…
Должно быть, надежда замаячила у каждого, потому что головы всех в толпе повернулись в ту сторону. Взглянул туда и Ларион.
Г о д о в а н ы й (иронически). Посмотрите, граждане, посмотрите! Вон-вон идет их главный комиссар — голодная смерть! Ага! Разве не слышите — ребрами тарахтит?.. Посмотрите, как говорится, пожалуйста…
В толпе движение. Глаза затуманились страхом.
Что же вы все отворачиваетесь? Ха-ха! То-то оно и есть! Не привезут! Потому что никогда еще к нам ничего не привозили — только увозили. Да-да! Птица разлетелась — подумайте. Ворон не стало!..
К о п ы с т к а (подошел ближе к Лариону). Голодной смерти крестом не отгонишь, только хлебом… Все равно — без чаши, без причастия народ умирает… На черта оно? Отдай, Ларион!.. Ну, голубчик?
Озверел снова Ларион, замахнулся дубиной. Копыстка отскочил:
— Эх ты, темная сила!
С м ы к. Отойди, Мусий!.. Его уже просветили и осияли… (Тихонько вынул револьвер.) Теперь только это и поможет…
К о п ы с т к а. Ты сдурел! Они только этого и ждут… Брось! Спрячь!.. (И, прикрыв своей рукой револьвер, вцепился в руки Смыка.)
С м ы к. Пусти! Если отдам ценности — отдам все! Либо теперь, либо… Пусти, говорю!
П а р а с к а (заметила, что беда). Стойте, люди, стойте! (Схватила Орину за рукав, вывела вперед.) Идем, Орина, Ларивон нас не ударит… Ганна, Явдоха, чего стоите? Идемте, женщины! Возьмем у него чашу и крест! Он нам отдаст, вот ей-богу… (Монашкам.) А вы, воронье, цыть! (Женщинам.) Ну?
Женщины двинулись, однако дальше не пошли. Одна Орина заковыляла, бессмысленно бормоча:
— Конечно, пойдем!.. Идем-идем… Только не домой пойдем. За чашей пойдем!..
П а р а с к а. Стой, Ларивон, голубчик, стой!
О р и н а. Так стой же! Стой, стой! Родненький, стой!
Стал Ларион. Дубину опустил. Смотрит.
П а р а с к а. Я тебе еще раз грязную рубашку выстираю… Трижды выстираю, только ты не дерись…
Ощерился на нее Ларион, похоже, усмехнулся. А Параска так и засветилась радостью:
— Вишь не забыл, как я ему когда-то рубашку выстирала.
О р и н а. Знамо, не забыл, мой родненький. Кто ж, как не я, над его калечеством сжалилась и во ржи с ним немножко полежала. Пусть бог простит, немножко полежала… Родненький мой! Не забыл, не забыл…
П а р а с к а. Ты же ее не ударишь, Ларион? А меня? Нет? А чашу и крест отдашь? Глупенький, на хлеб поменяем, деток покормим, от голодной смерти спасем…
О р и н а. И вправду покормим! Хоть раз покормим! Покормим-покормим. А они засмеются, родненький мой… (Даже засмеялась, припавши к Лариону.)
Повернулся Ларион, отпер ворота и вынес чашу да крест. Тычет их Орине, Параске, а сам открыл рот, мычит.
П а р а с к а. Сам неси, Ларион! Вот-вон туда, в ревком! Неси! Неси!
Подошли еще ж е н щ и н ы, окружили Лариона. Подбежал С м ы к.
О р и н а (ковыляя плечом к плечу с Ларионом, ухватилась рукой за чашу). Неси же! Неси-неси!..
П а р а с к а. А что! Дорогу дайте, люди!
Т о л п а двинулась за ними. Только возле Гири и Годованого кучка осталась. Да еще К о п ы с т к а, скручивая цигарку, отстал. Закурил, сплюнул и бросил в сторону Гири:
— Вот это и я скажу — чудо! С резолюцией… (Иронически.) Ну, молитесь, молитесь. И я бы молился, да, верите, некогда… (И пошел.)
IV
1
Ранней весной сидел К о п ы с т к а подле сельсовета один. Вдруг слышит: бам-бам-бам! Зазвонили в церкви. Зазвонили — перестали.
— Гм… Что это за звон? Словно на пожар, уже и перестали… (Открыл оконце, выглянул.) Ага, Васька!.. Слышишь, Василь? Не знаешь ли ты, часом, чего там в церкви зазвонили?.. Спрашиваю, чего так чудно зазвонили?.. Не знаешь… А куда это ты с мешком, а?.. Ты лучше зайди сюда, сынок! (Повернулся к дверям.) Что-то, видно, надумал хлопец.
2
Вошел В а с я. Ноги опухли. В руках посошок, за плечами котомка.
К о п ы с т к а. Здравствуй, сынок!.. Так, говоришь, не знаешь, чего звонили?
Вася только головой мотнул.
Может, где пожар? Не видно, говоришь… Гм… А ты куда это собрался?
В а с я (как больной, махнул рукою). А… туда.
К о п ы с т к а. Вот тебе и на! Да куда это, сынок?
В а с я. Не знаю… Думал было в город.
К о п ы с т к а. В город?
В а с я. Мать и отец померли, вы же знаете. А сегодня ночью дед: беги, говорит, — закурили и померли. Тоскливо стало одному. Так я встал утречком да я пошел.
К о п ы с т к а. А дед разве не ходил в церковь? Гиря же, говорят, там вареным ячменем людей кормит…
В а с я. Деда прогнали… А я не ходил. Конские мослы собирал и варил. А топливо из крыши выдергивал.
К о п ы с т к а (заволновался). Чего же ко мне не пришел, чудак ты человек! Я б тебя печеной вороной накормил… А в торбе у тебя что?
В а с я. Да… книжки.
К о п ы с т к а. Гм… Книжки? И букварь, должно быть, забрал?
В а с я. Да… И букварь.
К о п ы с т к а. И тетрадку?
В а с я. Какую тетрадку?
К о п ы с т к а. Да ту, что… советские слова вписывал.
В а с я. А-а… Забрал, дяденька! А как же!
К о п ы с т к а (заходил по хате). Ты вот что, сынок!.. Ты не ходи в город, потому не дойдешь. Помрешь по дороге. Оставайся здесь… Секретарем будешь. Тебе сколько лет?
В а с я. Да… еще умру тут.
К о п ы с т к а. Черта с два помрем, сынок! Будь герой!.. Вот-вот, и увидим, как идет — возвращается из города Серега и, наверно, с хлебом…
В а с я. Говорят, не приедет, потому что уже месяц, как повез в город чашу и крест, а не видно и не слышно, говорят…
К о п ы с т к а. Кто говорит?.. Приедет! Увидишь — приедет! А на дворе что — весна? А вон там посмотри что — солнце? Да какое солнце, эге-ге!
В а с я. Да…