обустраивал гнездо. Я убил этого монстра в его брачный период, поэтому он поддался инстинктам — без чёткого приказал Тени чаще всего повторяли то, что запомнили последним. Я взял под контроль Морского Ежа и направился на второй этаж — оттуда распространялась аура смерти. Настолько сильная, что я будто бы ощущал сладковатый запах разложения. Нет, это не смерть — хуже. Некромантия. Её, как и любое оружие, можно использовать во благо, этому обучают всех чернокнижников. Но здесь я учуял одно из худших её проявлений — создание умертвия.

След привёл меня к комнате на втором этаже, рядом с которой, в коридоре, стояли богато одетая женщина и врач. Лицо у дамы было знакомым — я точно его видел в газетах. Я напряг память и вспомнил — Виталина Жоравки. Странно. Наряд у неё был яркий и праздничный, даже чёрной ленты в знак траура не повесила, да и на лице — ни следа слёз. Но, с другой стороны, все люди переживают трагедию по-своему, глупо докапываться до кого-то, потому что он «неправильно» скорбит.

— Муж не должен узнать, — проговорила Виталина, вытащила из сумочки несколько тысячных купюр и передала врачу. — Делайте что угодно, но до его приезда необходимо убрать этот… — она покрутила рукой, подбирая слова. — Этот смрад. Поддерживайте иллюзию, что Павел лежит в коме. В конце концов, это выгодно и вам!

— Конечно, конечно, — глубоко поклонился врач. — Ваши пожелания будут выполнены. Но я обязан вас предупредить, что артефакт придётся обновлять раз в три месяца и он не защищает от губительных эффектов некромантии, только убирает её ауру. Здоровье всех, кто проживает в этом доме рядом с умёртвием сильно пошатнётся. Вы же понимаете, если об этом узнает ваш муж, он сильно разгнева…

Виталина перебила его:

— Я сделаю вас семейным врачом, как только мой муж отправится на тот свет. Уж ради такого, я надеюсь, вы пожертвуете парой-тройкой сиделок. Мои слуги ведь тоже пострадают, — она вздохнула с нарочитой грустью. — Каждому из нас придётся заплатить цену.

— Преклоняюсь перед вашей мудростью, — врач слегка усмехнулся и отступил от двери. — Если желаете, можете проведать сына. А мне нужно отлучиться и забрать из машины артефакт.

Мелкими шажками он посеменил к лестнице, а Виталина, поморщившись, ступила внутрь комнаты. Её взгляд без интереса скользнул на кровать, в которой лежал молодой полноватый человек. Одеяло прикрывало только его ноги, поэтому можно было рассмотреть бинты, плотно перетянувшие его живот — слишком впалый для такого телосложения. Павел был невероятно бледным, с чёрными кругами под глазами. Мертвец. Правда, его грудь едва заметно вздымалась и опадала — но, скорее всего, Виталина просто приказала ему имитировать дыхание. Она с брезгливостью скривилась и отступила к окну, слепо уставилась во двор.

— Мой глупый сын, — проворчала Виталина. — Нужно было догадаться, что он не отступится. Следовало всё с ним обсудить, но… Да уж, вышло глупо. А теперь придётся потратить кучу денег, чтобы спасти его задницу. Надо же! Так идеально подставить меня и подставиться самому! Да уж… Куча денег из наследства, которое должно было достаться ему, — она помолчала, потом приблизилась к кровати и взяла Павла за подбородок. — Посмотри на меня.

Умёртвие открыл глаза — белые радужки и ярко-красные зрачки.

— Ты не должен был родиться. Я тебя ненавижу. Для меня ты никогда не был человеком — лишь средством. Способом скрыть свою измену. Твоему отцу донесли, что меня слишком уж часто видят с одним князем. Поэтому мне пришлось забеременеть тобой. Но я ненавидела каждую секунду беременности, а когда ты сосал мою грудь, я хотела тебя избить и бросить свиньям, — Виталина вдруг как-то расслабилась, улыбнулась и блаженно выдохнула: — Хорошо! Ты не представляешь, как давно я хотела это сказать! — она отпустила умёртвие и велела: — Закрой глаза, не шевелись, дыши медленно и размеренно.

Она покинула комнату, а я проводил её задумчивым взглядом. Значит, Жоравки чуть не подвёл свою чокнутую мамашу под монастырь. Каким это образом? В моей голове словно загорелась лампочка — меня осенило. Да это же шикарно! Мне не придётся ничего придумывать — Жоравки, сам того не подозревая, сделал всё за меня. Осталось только убить Павла… То есть умёртвие. Нежить создали всего пару дней назад и никого ещё не успела сожрать, поэтому убить её было очень легко. Я влил в Морского Ежа энергию, материализуя его прочные железные иголки, и вонзил их в сердце умёртвия. Вшух! Чёрное облачко вырвалось из тела Павла, взметнулось к потолку и развеялось.

Готово. Теперь вернёмся к Голицыну, слишком уж долго обстоятельства отвлекали меня от хитрожопого князя.

* * *

Через три часа, Краснодар, Академия Романовых.

Евгений Жоравки был доволен как слон — жизнь удалась! Он любил пользоваться преимуществами своего высокого положения и родством с Императором. Правда, это удавалось ему не так часто, но сегодня был именно тот день, когда всё прошло как по маслу! Мало того, что он переманил на свою сторону боевую группу Стаховича — девчонки готовы были есть у него с рук, — так ещё и удачно сходил в Данж. Две боевые группы делали убивали для него монстров и прикрывали ему спину. Он мечтательно прикрыл глаза… Очень скоро так будет всегда! От приятных мыслей его отвлёк телефонный звонок — на экране высветился незнакомый номер.

— Да? — недовольно процедил Евгений в трубку.

— Господин Жоравки, это начальник слуг особняка Рода. Ваш отец просил вам передать, чтобы вы срочно приехали, — проговорил низкий мужской голос.

— С чего бы? Я только уехал. Можете передать моему отцу, что…

— Ваш брат умер, — прервал его злобную речь слуга.

Евгений подавился слюной, закашлялся и еле-еле выдавил:

— Хорошо, я приеду через час.

Какая неожиданная радость! Он вытащил из чемодана припасённую бутылку коньяка и выпил сто граммов в честь своей победы. Первый рубеж пройден. Надо выдержать небольшую паузу — чтобы не было подозрительно — и помочь отцу умереть. Для всех это будет выглядеть так, что он не выдержал страшной трагедии и отправился в Изнанку к погибшим сыновьям. Тепло от коньяка разлилось по внутренностям, и Жоравки выпил ещё сто граммов, а потом закинул в рот жвачку — чтобы отбить запах. Переодевшись, он вызвал такси и отправился домой, в родовое поместье.

Прямо у ворот его встретил начальник охраны и проводил в отцовский кабинет. Игорь Жоравки сидел за рабочим столом и сортировал карандаши по длине — он всегда, если нервничал, перебирал всякую мелочь.

— Ужасное известие, — проговорил Евгений и мысленно поморщился: ему не понравилось, как он подобрал слова. «Ужасное известие»! Словно он не на похороны приехал, а на деловую сделку. Нужно больше искренности. Он попытался вспомнить, как расстроился, когда впервые узнал, что не получит наследство. На глазах выступили слёзы. Отлично. Евгений опустился на стул для посетителей напротив отца и наклонился вперёд: — Папа, тебе нужно себя поберечь. А желательно вообще уехать куда-нибудь в защищённое место. Я думаю, что ты — главная цель «Равенства и справедливости».

— Я уничтожу их, — процедил Игорь. — Наш Род не прячется, как крысы в подвале. Он сражается до последней капли крови. Да, я не воин! Но мои конфетные фирмы позволят мне нанять тысячи воинов! Я разотру в порошок эту проклятую группировку, и больше никто не посмеет навредить Роду Жоравки!

— Прости, папа, — склонил голову Евгений. — Зря в тебе усомнился. Но я переживаю…

— Мой последний сын, — грустно улыбнулся Игорь. — Слуги должны были подготовить ритуальный наряд. Проверь в своих покоях. Приведи себя в порядок и приходи в семейный Храм, там я тебя назначу официальным наследником и подарю защитные артефакты, а также выделю личный отряд охраны. Они будут тебя везде сопровождать. Даже в Академии. И плевать мне на правила! Я их там всех порву, если откажут! Какая разница, что разрешено или запрещено⁈ У меня убили двух сыновей!

— Слушаюсь, папа, — склонил голову Евгений и выскользнул в коридор. Не сдержавшись, он широко улыбнулся, но тут же посерьёзнел — из-за угла раздались шаги. К нему вылетела мама, схватила его за руку и куда-то потащила. Он попытался воспротивиться, но мама накинула на него заклинание-застывайку. Евгений буквально окаменел. С помощью магии Виталина Жоравки занесла своего сына в ближайшую пустую