Ужас-то какой. До конца жизни считаться принцессой, спать на мягкой постели, сытно есть и красиво одеваться. Вот даже и не знаю, как я выдержу подобные испытания.

— Что же касается моей нестабильности… Пример вы уже видели совсем недавно.

— Это когда вы обернулись… — я замялась, подыскивая правильные слова, — представителем кошачьих?

Принц изумленно взглянул на меня. Затем его глаза весело сверкнули.

— Пантера, ронья Анастасья. Это была пантера.

Да хоть помесь барса и льва. Свадьба тут при чем?

Я кивнула:

— Пантера, хорошо. И что здесь не так? Вам нельзя оборачиваться? Или это делается строго в определенном месте в определенное время? Почему вы называете себя нестабильным?

— Я забыл, что вы из другого мира, ронья Анастасья, — читай: «Я забыл, что ты — идиотка». — Мы, оборотни, как правящая раса этой империи, должны уметь владеть собой, в любой ситуации. Вы наблюдали отсутствие этого умения. Те оборотни, которые не способны держать в узде свою вторую сущность, считаются нестабильными. Их общества стараются избегать.

Принц замолчал. Видимо, разговор был ему неприятен.

— И связывать себя узами брака с ними не принято, так? — уточнила я. — Поэтому вы живете вдали от семьи, ваше высочество? Жену поплоше тоже выбрали поэтому?

— Мне нужен наследник, ронья Анастасья, — ушел от ответа принц. Хотя было бы от чего уходить. И так все понятно. Анастасью купили, во всех смыслах слова. — Неумение владеть собой — черта индивидуальная.

Я кивнула:

— С этим понятно. Я, между прочим, тогда серьезно спрашивала: вы в постели тоже оборачиваетесь? Надо же мне знать, с чем столкнусь.

Принц неопределенно хмыкнул:

— Вы не устаете меня поражать, ронья Анастасья. Нет, моя нестабильность в постели не проявляется. Она случается, только когда меня раздражают внешние факторы.

Такие, как одна болтливая попаданка, например. Нет, ну вот теперь все действительно понятно. Его раздражают — он оборачивается. Обычный взрывной характер. Ничего удивительного.

— Но мы изначально переместились сюда, чтобы обсудить церемонию бракосочетания, — продолжил тем временем принц. — Вам придется заучить клятву, подобную той, что произнесу перед алтарем я. Только получив божественное благословение, мы с вами сможем иметь детей. После клятвы — торжественный ужин в кругу моих немногочисленных родственников. Ваших, боюсь, пригласить будет нельзя — в вас сразу же выявят самозванку.

Кстати о самозванках. Я вспомнила интересовавший меня вопрос.

— Ваше высочество, как относятся к таким как я, попаданцам, в вашем мире? Если широкая общественность вдруг узнает, кто я… Меня казнят?

Да, знаю, я пессимистка, во всем и всегда вижу только дурное. Теперь и принц будет в курсе этой замечательной черты моего характера.

— Нет, ронья Анастасья, — принц, похоже, пообещал сам себе ничему не удивляться, когда имеет дело со мной, потому что говорил на удивление спокойно. Только в глазах сверкали веселые искорки, — вас не казнят и даже не посадят. — Так, надо мной, похоже, все же издеваются. — А вот запереть вас в каком-то темном каземате на несколько лет могут, чтобы выпытать все ваши тайны… Ронья Анастасья! Не бледнейте! Это была шутка, каюсь, неудачная.

Смешно, да. Особенно с моей чрезвычайной мнительностью. Я уже мысленно и на дыбе повисела, и «испанский сапог» на себя примерила. Шутник, блин.

— Те, кого вы называете попаданцами, ронья Анастасья, — заговорил принц уже серьезней, — у нас считаются вестниками богов. Принято верить, что каждый такой вестник приносит перемены для нашего мира. Не всегда они бывают к лучшему. Но все же убивать и мучить вас никто не собирается.

О как. Что ж, уже легче прожить. Вестники богов, говорите. Вестницей кого-либо я еще не бывала. А вот перемены… О, это всегда пожалуйста. Начну, пожалуй, с нижнего белья и все же внедрю здесь моду на бикини.

— У вас заблестели глаза, ронья Анастасья, — проявил внимательность принц. — Вы уже придумали, чем будете осчастливливать наш мир?

— Да, ваше высочество, — похлопала я глазками, изображая святую невинность, — у меня есть несколько идей, но я предпочла бы оставить пока их при себе.

Сюрприз сделаю. Надеюсь, до сердечного приступа принца не доведу.

В глазах принца я прочла то же самое опасение. Он как будто заранее не ждал от меня ничего хорошего или прогрессивного. А жаль. Я — женщина умная, теоретически подкованная. Я еще смогу насадить здесь блага земной цивилизации и принудить всех радоваться жизни.

Видимо, осознав, что ничего толкового от меня сейчас не добиться, принц завершил разговор и переместил меня в спальню. Пока — мою. Пока, да. Я все же рассчитывала, что долго одна в постели спать не стану. Еще на Земле мне это надоело.

Оставшись одна, я огляделась, заметила не дочитанную книгу, так и лежавшую на столе. Занять себя было определенно нечем, лентяйничать я не привыкла, а потому вернулась к прочитанному. Итак, что там у нас? Верховный бог Ортагон и его пятеро детей?

Я читала, стараясь запомнить как можно больше информации. Мифы, сказки, легенды — все в голове после одного прочтения, конечно, не уложишь, но хоть что-то должно было остаться.

Ортагон — покровитель самого мира, защищающий всех живых существ от катастроф, его дети — Азалия — богиня искусств, Норина — богиня семьи и брака, Ронтар — бог войны и торговли, Мартан — бог зверей, Гонтис — бог загробной жизни.

— На бумажку, что ли, записать? — пробормотала я, оторвавшись от книги. — А то опозорюсь, перепутаю богов в разговоре… Или сначала узнать, как тут к религии относятся? Вдруг всем все равно? А я буду страдать, заучивать все эти мифы.

Вообще, конечно, гораздо удобнее было бы заполучить в свое полное распоряжение память Анастасьи. Как там писали во многих земных книгах? Появилась в другом мире, и сразу же всех родственников в лицо знаешь и историю рода до двенадцатого колена помнишь. Одни плюсы. Но вот не повезло мне в этом. Да, во всем везти не могло, я и так практически заполучила и принца, и замок. Но как же хотелось стать классической Мэри Сью и открывать двери в покои к богам с одного пинка!

— Мечтать не вредно, — проворчала я, поднимаясь. От неподвижного сидения тело затекло, так что пришлось делать зарядку, чтобы прийти в себя. — Эх, понять бы еще, где теперь владелица этого тела. Если ее в меня земную закинуло, то я ей искренне сочувствую.

Я вспомнила свою квартирку с обшарпанной старой мебелью, холодильник, в котором повесилась не одна сотня мышей, график работы… В общем, тяжко Анастасье придется. Хотя… Я ж тогда упала, головой стукнулась. Может статься, что Анастасью, когда она в себя придет, с амнезией в больничку отправят. Хорошо, если не в психушку.