организации назывались футувва («молодцы»). Сейчас трудно уже выяснить, было ли это объединение деклассированных элементов или же организация городской молодежи из числа сыновей ремесленников и мелких торговцев. Возможно, в нее входили и те, и другие. Братство футувва было иерархически организовано, обладало особым ритуалом посвящения. Его члены носили шаровары специального покроя, по которым быстро узнавали друг друга. Аййары грабили или собирали дань с наиболее богатых и жадных торговцев и раздавали ее беднякам. Когда в организацию футувва вступал новый член, предводитель знакомил его с хадисами — преданиями о поступках и изречениях основателя ислама Мухаммада, свидетельствовавшими о том, что Мухаммад передал «кодекс чести» аййаров будущему четвертому халифу Али, от которого, в свою очередь, эти неписаные правила перешли к руководителям главы братства. Потом новичок выпивал чашу холодной воды и приносил клятву защищать бедных и сирых.

Аййары были искусны в военном деле и представляли собой значительную силу.

Во время осады Багдада войсками Мамуна один из его военачальников, ал-Мусаййиб ад-Дабби, установил катапульты в восточной части города. Безжалостный обстрел камнеметных машин причинял наибольший урон простым багдадцам. Тогда на защиту родного города, как сообщает Масуди, выступили аййары и «обитатели тюрем». Они, по словам нашего автора, сражались обнаженными — в одних только набедренных повязках. Панцири и шлемы аййары мастерили из пальмовых листьев. Оружием им служили камни и палки. Несмотря на плохое вооружение, ополчение багдадцев не было беспорядочной толпой. Они были разделены на десятки; командир десятки носил звание арифа. Над десятью арифами начальствовал накиб; а десять накибов подчинялись каиду. По словам Масуди, военачальники аййаров сражались не в пешем строю, а верхом на своих подчиненных, которые, видимо, отличались особо крепким телосложением. Первоначально осаждавшим пришлось туго, когда на них набросилось это отчаянное войско, но потом хорошо вооруженные сторонники Мамуна все же нанесли поражение отважно сражавшимся аййарам.

Радости и горести Багдада и Самарры

Выдающийся отечественный исследователь средневековой культуры М.М. Бахтин показал, что карнавалы были неотъемлемой чертой жизни средневекового западноевропейского города. Многочисленные городские празднества устраивались и в городах Ближнего Востока, прежде всего, конечно, в столице Халифата Багдаде. В эпоху Масуди мусульманское население Багдада отмечало почти все христианские праздники, которые зачастую были переосмысленными языческими торжествами. Большим успехом у жителей Багдада всех вероисповеданий пользовались храмовые праздники различных христианских монастырей. Дело в том, что коренные жители Ирака, которых арабы называли набатеями, потомки вавилонян и ассирийцев, исповедовали христианство якобитского толка и к началу X в. еще далеко не полностью приняли ислам. По этой причине в самом Багдаде и его окрестностях не было недостатка в христианских церквях, монастырях и часовнях. В монастырских угодьях зачастую имелись виноградники, монахи делали вино и продавали его в кабачках, находившихся в пределах монастырской ограды, посетителям всех вероисповеданий. Вполне естественно, что монастыри весьма часто и далеко не только по праздничным дням посещали не одни христиане, но и мусульмане, которым их религия запрещала употреблять вино.

Крупнейшим весенним праздником считалось Вербное воскресенье. Даже сам Повелитель верующих отдавал распоряжение, чтобы рабыни из его гарема надевали лучшие свои одежды и являлись к нему с пальмовыми и оливковыми ветвями в руках. Через неделю — на пасху — мусульмане и христиане устраивали совместное пиршество у монастыря Самалук, расположенного близ ворот Баб аш-Шаммасиййа в северо-восточной части Багдада. В последнюю субботу сентября отмечался храмовый праздник Дайр ас-Саалиб — «Монастыря Лисиц», находившегося в западной части Багдада. Этот монастырь был знаменит обширными садами, в которых любили устраивать застолья последователи обеих господствовавших в Багдаде религий. Вскоре после этого отмечался праздник монастыря святого Эшмуны в северо-западном предместье Багдада Кутрабулле, вино которого было воспето знаменитым арабо-мусульманским поэтом IX в. Абу Нувасом. В Кутрабулл празднично наряженные багдадцы приплывали на речных судах и пировали три дня и три ночи. На рождество на улицах зажигали костры, пели и плясали вокруг них. Накануне великого поста багдадцы собирались близ Дайр ал- Ахават — «Монастыря Сестер», расположенного в деревне Укбара под Багдадом. Мужчины, нарядившись в женское платье, садились на деревянных лошадок и устраивали шуточные турниры.

Из нехристианских праздников большой популярностью пользовался праздник иранского нового года и весеннего солнцеворота — ноуруз. Как и другие немусульманские праздники, он с особой пышностью отмечался при халифском дворе. Сам халиф дарил приближенным различные сделанные из амбры фигурки. Ряженые актеры устраивали во дворце представление. Халиф в награду бросал лицедеям деньги. В конце сентября с неменьшей пышностью праздновали махраджан — день зимнего солнцеворота, также заимствованный у иранцев. Придворные и гвардейцы получали из казны зимнюю одежду.

Что касается мусульманского нового года, то он отмечался только в халифском дворце. Простые же багдадцы принимали гостей и обильно их угощали на мусульманский праздник жертвоприношения (ал-ид ал-кабир) и на праздник окончания поста в месяце рамадан (ал-ид ас-сагир). С начала X в. большое распространение получил также праздник дня рождения основателя ислама Мухаммада. В тот день народ толпился у уличных чтецов, которые исполняли отрывки из сиры — традиционного мусульманского жизнеописания Мухаммада, повествующие о сражениях пророка с язычниками и о чудесном его ночном полете по небу, который он якобы совершил по воле Аллаха.

Конечно, частным образом праздновали обрезание мальчиков и свадьбы. Богатые люди по поводу таких торжеств угощали всех, кто приходил к ним в дом, щедро раздавали милостыню и дарили подарки соседям да и просто прохожим.

По мусульманским праздникам ремесленники устраивали торжественные шествия, проносили по улицам города под звуки труб и барабанов увеличенные макеты своих изделий, сахарные дворцы огромных размеров и другие диковины.

Багдад стоял на берегу Тигра, поэтому многие увеселения его жителей были связаны с этой рекой. По праздникам многие катались на своих собственных и наемных лодках. Под сладостные звуки пения певиц состоятельные багдадцы любовались живописными окрестностями столицы, останавливались в каком-нибудь зеленом уголке и устраивали веселый пикник. Некоторые уплывали на несколько дней и поднимались к городу-резиденции аббасидских халифов Самарре, которая узкой тридцатикилометровой полосой протянулась вдоль Тигра. Видимо, в детстве, да и много позже, Масуди неоднократно бывал в Самарре — в его сочинениях этому городу отводится немало места. В «Книге указания и наблюдения» наш автор особо подчеркивает, что Самарра — это последний к его времени большой город, построенный при исламе. Она была основана в 838 г. халифом Мутасимом (833—842). Масуди сообщает, что Мутасим очень любил покупать тюркских рабов, которых он приказывал обучать военному делу и формировать из них отряды своей личной гвардии. Постепенно у халифа собралась целая армия гвардейцев — четыре тысячи человек. Тюрки, одетые в богатые одежды и получавшие обильное содержание, к тому