Дантом, после чего начинается понижение. Внутри разбираемого нами периода уровень сложности сильно понижается после IX в., чтобы после двухвекового упадка (X и XI) в XII в. опять подняться на небывалую высоту. Таков общий ход развития, теперь перейдем к отдельным типам структуры.

Самый примитивный вид являют одновершинные видения, т. е. такие, в которых все действие сосредоточено вокруг одного доминирующего момента. Типичными примерами могут служить Гр. В. II, IV и большинство видений Флотхилды. Для того чтобы наглядно представить себе отличие одновершинного типа от многовершинного, достаточно сравнить между собой близкие по содержанию Сунн. и Гр. В. III: в первом ясновидцу одновременно показывается наказание, ожидающее его, если он будет продолжать грешить, и блаженство, уготованное ему, если он исправится; все сосредоточено вокруг момента исправления одного прегрешения данного ясновидца; в Гр. В. III загробный мир описывается постепенно во всех его независимых друг от друга частях. Одновершинные видения ближе других стоят к психофизиологической основе, к реальным человеческим переживаниям; поэтому-то они всего чаще встречаются там, где запись видения преследует биографическую или автобиографическую цель, т. е. в житиях (Алд., Анск.) и перечнях (Аудр., О. 1–4). Впрочем, и большинство других видений О. принадлежит к этому типу. Строение одновершинного видения в общем таково: I – обстановка видения, II – самое видение и (далеко не всегда) III – поучительная часть. Внутри этой схемы наиболее подвержена развитию III часть, которая может достигать огромных размеров (Анс., Фулб.), но о ней, как и о I, речь будет ниже, так как ее судьба не зависит от типа структуры видения. Часть II, поскольку она остается одновершинной, не допускает большого развития; некоторым усложнением является только применение ретардирующего момента, как, например, в Мерхд. (предварительное путешествие к Судье).

Интересную, нигде не повторяющуюся структуру являет Видение Бернолда. Ход действия представляется в следующем виде: ясновидец узревает наказуемого грешника, который просит его передать таким-то лицам, чтобы те помолились за душу страдающего; исполнив это поручение, ясновидец возвращается к грешнику и застает его уже освобожденным от мучений; эта процедура повторяется несколько раз по числу грешников; под конец ангел спорит с дьяволом о продолжительности жизни Бернолда; затем этот последний приходит в себя. Итак, перед нами ряд одновершинных видений, объединенных в одно и связанных между собою идеей «действительности заупокойной молитвы». Получается нечто среднее между перечнем и многовершинным видением. Многовершинными или сложными бывают только эсхатологические видения. В то время как одновершинная схема остается неизменной в течение всего периода, сложное строение переживает ряд хронологически чередующихся фаз.

Архаическое строение многовершинных видений имеет исходным пунктом Гр. В. III и представляется (если не считать некоторых мелких особенностей) в следующем виде:

I. Вступительная часть.

II. Самое видение:

А) места пыток; Б) места блаженства; В) места пыток.

III. Поучительная часть.

I и III мы по вышеуказанной причине оставляем пока без рассмотрения. Что же касается схемы II, то, при видимой сумбурности в расположении частей, она, может быть благодаря авторитету ее автора, воспользовалась довольно длительным успехом, так как по ней построены такие крупные видения VII в., как Фурс. и Бар.; она даже переживает новую схему Беды, ибо Вонифатий располагает свои видения (Венл., Вон. 112) по типу АБА. Однако на этом дело и кончается: после VIII в. архаическая структура исчезает и уступает место новой.

Классическое строение видений (двухчленное и четырехчленное) основывается на богословской схеме, которая в конечном счете восходит к тому же св. Григорию. Мы имеем в виду прежде всего его учение о чистилище и аде <…> Таким образом, получается два местопребывания грешников, одно с временными муками, другое – с вековечными. С другой стороны, и о райских селениях издавна существовало два представления: одно, восходящее к языческой древности и усвоенное апокрифами, – луг блаженных <…>; другое, иудейско-христианское, – истинное Царствие Божие, Небесный Иерусалим <…> И здесь мы наблюдаем то же различие: первое местопребывание – временное (так понимают луг блаженных еще книга Еноха и «Энеида»; см. Др. VI, второе – вечное. Получается полный параллелизм обоих миров, который был отмечен ученым систематиком Бедой (см. Др., вступ. зам.) и впервые использован им для построения видений (Др.), ибо сомнительно, чтобы простодушный поселянин Дриктхелм грезил по богословским схемам. Как бы то ни было, у Беды мы впервые видим ту структуру, которая легла в основу всего дальнейшего развития и которая имеет следующий вид:

I. Вступительная часть;

II. Самое видение:

А) место пыток: а) чистилище; б) ад; Б) места блаженства; в) луг блаженных; г) Царствие Божие;

III. Поучительная часть.

Эта схема может быть понята как двухчленная (АБ) или как четырехчленная (абвг). Так, АБ становится основой всех без исключения многовершинных видений, причем порядок остается неизменным: всегда описание ада (или чистилища) предшествует описанию рая. В наиболее простом виде двухчленная схема встречается в видениях, в которых эсхатологический материал играет второстепенную роль по сравнению с политическим (Б. Ж., К. III). Что касается четырехчленной схемы, то она лежит в основе больших видений (Алб., Тн.), но и в таком чистом и нераспространенном виде, как у Беды, она нигде более не встречается. При этом внутри группы Б порядок остается неизменным (в, г), а внутри группы А происходят перестановки (Алб.: а, б, а). Перестановки эти являются результатом расчленений, которые характеризуют новую фазу развития в структуре видений.

Усложнение классического строения есть прямой результат накопления эсхатологических образов в процессе развития видений. Чем больше внутри накопляется материала, тем больше образуется делений внутри групп А и Б (например, Ветт., Год.) или а, б, в, г (Алб., Тн.) Процесс этот совершается постепенно, и к эпохе каролингского расцвета видений (IX в.) мы имеем уже такие усложненные образцы, как Ветт. Наконец, делений становится такое количество, загробный мир разбивается на столько равнозначащих разделов, что границы вышеуказанных групп нарушаются: образуются промежуточные картины, которые трудно отнести туда или сюда. Возьмем для примера Тн., глава XVIII: местопребывание короля Кормака помещено между раем и лугом блаженных, потому что оно великолепнее этого последнего; но, с другой стороны, оно не свободно от мук чистилища. Вообще главы XV–XVIII редактор, по-видимому, не относит к верхнему аду (чистилищу), хотя глава XV пользуется для описания местопребывания «не очень плохих» теми же образами, которые в других видениях помещаются в места пыток <…>22 Это смешение понятий свидетельствует о том, что авторы подавлены материалом. И вот то тут, то там возникают попытки внести в эту массу какой-нибудь порядок.

Систематизированное усложненное строение, как сказано, вырастает на почве классической схемы АБ, вырастает не сразу: то тот, то другой автор старается подчинить свое деление рая или преисподней какому-нибудь принципу. Принципы эти бывают различны и применяются не в одинаковых размерах.