— Нет, не знаешь, — все тот же тон полководца Армии Освобождения, не терпящий возражений, — к счастью для всех, в вопросах вот таких последствий ты мало что понимаешь. Сейчас прогуляемся, надышимся свежим воздухом. Там, глядишь, и аппетит нагуляем. Может, еще и присмотрим какое пирожное.

На последних словах Брайер с усмешкой подмигнул Майло, который уже с готовностью потирал руки.

Тиль не стала спорить. Как бы ни протестовал организм против любого выхода в свет, как бы уставшее сознание ни требовало тишины и покоя, разум был сейчас на стороне Нильсона: развеяться им было просто необходимо.

— Пойдем, — выдохнула девушка в итоге. Она помогла мужчине закинуть посуду в мойку и добралась до спальни. По дороге поймала себя на том, что в каждый промежуток между шагами вслушивается в царящее в квартире спокойствие.

Но больше ничего ее не тревожило, и подкрадывалась неприятная правда, которую Линда сперва старалась гнать еже в зародыше: не было никаких шагов и в помине. Все придумало её воображение, измученное страхами последних дней.

Девушка не стала одеваться слишком тепло: к низким температурам не неё был иммунитет. Да и очень уж хотелось почувствовать на коже дуновение прохладного ветерка. А потому простое летнее платье стало лучшим вариантом.

Нильсону и Майло собраться было еще быстрее. К тому времени, как Тиль закончила, представители сильного пола уже ждали её внизу.

Почему- то перед самим выходом девушку стали одолевать сомнения. Резко расхотелось покидать уют этого дома. Скорее, наоборот: забежать на второй этаж, нырнуть под одеяло и не выбираться оттуда.

И вновь её нерешительность была замечена Брайером, который перехватил инициативу.

— Ну что, пацан, давай нам экскурсию! — потребовал мужчина, — машину заводить не будем, прогуляемся так. Под твоим командованием.

— Хорошо! — быстро сориентировался мальчик, — тогда давайте начнем с нашего парка. Мы с мамой туда ходили, еще когда я маленьким был. За мной!

Видимо, «под командованием» было воспринято очень уж буквально. Линда почти заставила себя улыбнуться.

Дом оставался позади. Тиль, испытывая желание вернуться, обернулась и бросила прощальный взгляд на окно их с Нильсоном комнаты.

И почувствовала, как тело колотит крупная дрожь. Как трясутся пальцы, мозг отказывается верить глазам, а сознание уже бьет алую тревогу.

Там, на втором этаже, за шторой, кто- то стоял. Лишь намек на силуэт, неясная тень, выделяющаяся в контуре окна.

Глава 3. Сомнамбула

Оказалось, что парком, о котором говорил Майло, оказалась щедро озелененная площадь перед главным зданием колледжа Колби, тем самым престижным университетом в Мэне. Несмотря на конец лета, деревья еще не спешили сбрасывать листву и покрываться золотом, раскачивающиеся на прохладном ветру они тихо шелестели. Сама площадь не была безлюдной; кажется, здесь проводился какой- то небольшой фестиваль: стояли палатки с различными товарами, в том числе и рукодельными, кроме того, на прилавках можно было найти конфеты, игрушки и книги. Линда не знала, имел ли мальчик представление о фестивале и повел их сюда нарочно, чтобы как бы невзначай получить в подарок угощение (особенно после слов Нильсона о пирожном), ведь Майло уже показал себя довольно смышленым, а может, это просто совпадение, и Агата и правда водила его сюда на прогулку, а мероприятием он не интересовался. Что ж, во второе верилось с трудом.

Линда улыбнулась своим мыслям, однако же не могла выбросить из головы то, что видела. Силуэт.

Впрочем, она уже легко списала послышавшиеся ей шаги на усталость и сильное давление кошмаров, что мешает так же сделать и сейчас? Наверное, то, что в этот раз Тиль четко понимала — там кто- то был. Силуэт не олицетворял никого из ее кошмаров, вот деталь, которая и заставила так отчаянно зацепиться за этот факт.

В своих размышлениях Линда не заметила, как осталась на несколько десятков шагов позади от Нильсона и Майло, которые уже с интересом изучали торговые палатки. Между тем, ее собственный взгляд задержался на готовящейся к представлению сцене: рабочие вешали свет, раскручивали провода для колонок, пересчитывали необходимое оборудование. Однако она с тревогой думала о возможном предложении остаться на концерт, ей хотелось как можно скорее оказаться дома.

Почему?

С недавних пор и дома, возможно, стало небезопасно, однако бороться с инстинктами было нелегко — забиться поглубже в родную пещеру, закрыть вход камнем и просто переждать непогоду. Проблема была только в том, что непогода была внутри, а не снаружи и бежать можно сколько угодно — себя ты всегда берешь с собой.

Она не могла поддаться общему веселью и расслабленности, тревога только росла. Линда знала, что единственный шанс побороть ее — вернуться в дом, с шумом распахнуть дверь комнаты и рассеять все сомнения по поводу пребывания незваного гостя. Но можно ли поступать так легкомысленно? Не лучше ли тогда обыскать весь дом, ведь кто знает, что скрывается в темноте подвала? Для этого придется рассказать обо всем Нильсону. Но можно ли надеяться, что он поймет? Он желает лучшего, за это она благодарна, но в то же время не терпит компромиссов. И это задевало, поскольку такое твердое отношение явно показывало, что Линда больна. А она сама не хотела этого признавать, хоть и понимала проблему.

Между тем Майло уже обзавелся длинной лакричной конфетой, а Нильсон, улыбаясь и качая головой, отсчитывал деньги из бумажника. Мальчик повернулся в ее сторону, заулыбался и помахал рукой, откусывая сладость. Брайер же жестом позвал ее к себе. Немного поколебавшись Тиль подошла, а он тут же приобнял ее за плечи.

— Тут полно всего интересного, — произнес Нильсон, — ребенка, конечно, заинтересовали только сладости, — он подмигнул Майло, тот улыбнулся еще шире, пережевывая конфету, — но тебя мне тоже есть чем порадовать, — мужчина протянул ей пакет, полный красных яблок. Стоило только раскрыть его, как в нос ударил сладковатый аромат.

Линда взяла яблоко: оно было спелым, плотным с маленьким черенком. Тут же откусила, на подбородок брызнул сок, но это было неважно. Свежесобранные настоящие яблоки, выращенные на фермах, а не в тепличных условиях комбинатов, ни с чем нельзя было спутать. Она совсем позабыла их вкус, ведь в Хьюстоне, несмотря на изобилие, по- настоящему вкусных плодов не было, все создавалось в крытых теплицах, а здесь — яблоко вобрало в себя еще и природу. С большим наслаждением девушка сделала второй укус и, прожевав, поблагодарила Нильсона.

— Свежий воздух и кислые фрукты наводят порядок в голове после…, — он бросил взгляд на Майло, но тот уже рассматривал другие прилавки, — изрядного количества алкоголя.