Подпрыгнув вверх, Уху зацепился за лиану и подтянулся. Асу на всей скорости пролетела мимо.

— Спокойней, я же не сильно… К тому же это пойдёт ему на благо. На самом деле обезьяны гораздо сильнее и выносливее людей, у нас лучше координация… — примат примирительно затряс верхними конечностями.

— Соглашайся! — подключился к уговорам Бай, — Ну сама посуди, где ты будешь искать этот огнелёд? Да ты даже не знаешь, как он выглядит. Не у кроликов же спрашивать будешь. А тут, никуда и идти не надо, он сам его принесёт.

— Не нравится мне это предложение. Уж очень морда у него подозрительная, — всё ещё сомневалась Асу.

— Морда, как морда, обыкновенная, как и у всех других приматов, — Бай никогда не видел ни одного примата кроме Уху в этом лесу, и его рожа казалась волку странной задолго до этого разговора, но сейчас от этого зависели его будущие ночи.

— Видимо придётся поверить на слово. Смотри, обманешь, я тебя живьём съем, — для пущей убедительности волчица щёлкнула зубами.

— Пару минут и… — примат выскочил из пещеры, — сорвал с десяток цветов, растущих прямо здесь же. Положил на камень, и стал усердно растирать, — Вот вам и сок огнелёда.

— Это же обычный огневик… — недовольно фыркнула волчица, подозревая, что её пытаются обмануть.

— В действительности, он называётся огнелёд, но как же у нас народ любит всё упрощать, в том числе и названия цветов. Огневик, ледовик, каждый называет так, как ему удобней, главное, что и водяные, и огненные животные знают — он для них опасен. Только опасно оно в большом количестве, а в маленьком — полезно. По крайней мере, сейчас для вас.

Трава действительно помогла и в волчьем семействе наконец наступили долгожданные тишина и покой.

Вскоре вернулись ежи. Они говорили о том, как сильно соскучились. Но и без лишних слов было ясно, что рядом с волками жить намного безопасней, и ради этого можно пожертвовать даже тишиной.

Глава 9

Мальчик рос под защитой духа леса. Возможно, это была лишняя предосторожность, ведь к Баю и Асу вряд ли хоть кто-то решил бы сунуться.

Они и раньше считались самыми опасными зверями в лесу, а теперь, когда они жили вместе и вдвоём воспитывали ребёнка, риски удвоились.

Хотя если бы спросили малыша, он бы сказал, что его мама и папа самые добрые. Он мог часами кататься на сильной волчьей спине, а во время редких часов отдыха дёргать шерсть прямо из бока. Бай, через пять минут такой пытки, резко вспоминал о каких-то важных делах снаружи пещеры и сбегал. Волчица была гораздо терпеливей. Но и она рано или поздно начинала рычать. Тогда, звонко смеясь, мальчик откатывался в дальний угол пещеры, где была разложена специально для него травяная подстилка. Пересилив чувство стыда, волк лично обновлял её каждый день.

И всё было прекрасно в их жизни, кроме одного. Как бы не пытались волки научит малыша Ю говорить, у них ничего не получалось. Возможно их пасти небыли предназначены для демонстрации звуков человеку.

Только в этот момент звери, наконец, решились попросить о помощи духа леса.

— Старик, кажется нам не помешает твой совет, — без лишних предисловий обратилась к нему волчица, — малышу уже три года, а он не может говорить. Есть ли способ с этим что-то сделать?

Дух в этот момент как обычно сидел у воды и занимался созерцанием её падения с обрыва.

— Я бы и рад вам помочь, но знаю только один способ для этого. Раз в тысячу лет на дереве познание вырастает плод. Если его съесть, то научишься понимать язык всех живых существ и говорить с любыми из них.

— Так это же отличная новость! — обрадованно воскликнул Бай, — скажи только, где нам найти этот плод, и мы мигом.

— Было бы это вам под силу… Достать этот плод может только дух леса. Для того, чтобы отдать его своему приемнику. В этом, собственно, и вся проблема. Скоро моё тысячелетние служение лесу подойдёт к концу. Если Ю, когда подрастёт, откажется стать моим преемником, то мне придётся ещё целую тысячу лет ждать созревание нового фрукта, и нового приемника.

— Подумаешь, — усмехнулся, непонятно откуда взявшийся, Уху, — можно подумать, что ты здесь слишком переутруждаешься! Почти всё время сидишь и смотришь на этот водопад. А жизнь парня, возможно, именно от этого плода зависеть будет. Он ведь человек. Существо слабое и неумелое. Без способности общаться умрёт он в этом лесу.

— Все мы когда-нибудь умрём. Ну, точнее все вы. Дух никогда не умрёт. Разве что, если его лес будет полностью уничтожен до самого последнего дерева.

— И толку в твоём бессмертии и бесконечном скитании, если ты даже никого не спасёшь? — расстроенно уточнила Асу.

— Попытка зачтена. Только вот спасать кого-либо в мои обязанности не входит, — старик обиженно надулся, — только следить за лесом. А этот пацан даже не должен был оказаться в лесу.

— Скучно всё это. Сам посуди. Для чего тебе тогда приёмник? Чтобы сделать кого-то таким же несчастным, как ты сам? Ну допустим найдёшь ты кого-то на своё место, что изменится лично в твоей жизни? — Уху состроил такую гримасу, что в ней уместилась вся вселенская скорбь.

— После я смогу попутешествовать. Как же мне хочется увидеть мир. Последний раз я был вне пределов этого леса тысячу лет назад. Тогда я ещё был человеком. Будучи смертельно раненым, случайно забрёл сюда. Прошлый дух отказался от своего бессмертия, чтобы меня спасти, — Апа вспомнил свою прошлую жизнь и едва не прослезился.

— Вот видишь. Он от жизни отказался, а тебе даже 1000 лет пожертвовать жалко, — снова включился в разговор орангутан.

— А мне нравится наш нынешней лесной дух, — постарался подлизаться к нему Бай, прошлого я признаться никогда и не видел. Свой уровень я поднял не прожитыми годами, а поглощением чужих сил. Прожил я от силы веков пять.

— Не застал, так и немного потерял. Я ведь не хищник, и опыт свой получаю лишь от прожитых дней и ежедневной медитации. Видел я прошлого духа. И даже позапрошлого, благодаря которому за нашим лесом закрепилась дурная слава. Он держал в страхе не только живущих рядом с лесом людей, но и обитающих в лесу животных. Овладело им всепоглощающие зло. Первыми попали к нему в немилость травоядные. Животные питающиеся травой, кустами и деревьями. Принялся он их уничтожать, считая, что они представляют опасность для леса. Их стало совсем мало. Не знаю, каким чудом я жив тогда остался. Хищники голодали, доходило даже до каннибализма. Своей непродуманной попыткой спасти лес, он его едва не уничтожил. И лес сам снял с него обязанности духа-хранителя. Развеял его энергию.