— Ты уже тысячу лет из леса не выходил. Откуда тебе знать о том, что сейчас делается в мире людей? Может династию Дань уже давно сменила другая династия, или теперь подобные духи есть не только у них.

— На самом деле я не знаю лишь о том, что твориться в мире лишь в последние двадцать лет. Но, судя по тому, что за тысячу лет почти ничего не происходило, то и за столь короткое время много событий произойти не могло, — заметив сомнение в глазах собеседника, Апа зашептал, чтобы никто больше его не услышал, — у меня был отличный информатор, очень близкий к императорскому двору. Я даже со временем собирался сделать его своим приемником.

— Неужели ты сейчас говоришь о том отшельнике на третьем уровне девятого ранга, который почти десять лет провёл в уединённой медитации в нашем лесу, а после появления здесь мальчика куда-то исчез. Постой, неужели два этих события как-то связаны между собой?

— А ты догадлив мой друг, — дух громко засмеялся, чем окончательно разозлил волчицу, всё ещё безрезультатно борющуюся с пламенем и потратившую к этому времени уже почти все свои силы.

— Вы так и будете болтать или нам хоть чем-то поможете? — зло прорычала Асу.

Апа уже и сам понял, что пора ему вмешаться. Подняв палец, он принялся в воздухе рисовать какой-то знак, после резко вскинул руку вверх точно указывая место, куда должна была подняться печать. В один момент огонь погас.

Глава 13

— Вовсе мы и не болтали. Просто решали, как лучше погасить пламя, которое не боится воды. — Дух подмигнул орангутану, — можно было бы конечно с помощью первой печати на время остановить пламя, но тогда, боюсь, что мне бы не хватило сил создать печать вселенского вакуума, ограничивающего доступ кислорода к огню.

— Отличное решение ты выдал. Вода гасит огонь, а воздух его питает. Зря я в тебе сомневался. Спорил. Время, столь важное для нас в этот момент, зря тратил, — подыграл ему Уху, ведь знал, что гнев волчицы за столь несвоевременную помощь, даже если он ничем не мог помочь в тушении огня ляжет в первую очередь на него, а не на Апу.

— Молодцы, что догадались! — как и предполагали эти двое, волчица сменила гнев на милость, что ей было не свойственно в обычной жизни, наверняка сейчас последует какая-нибудь просьба, оба собеседника напряглись, и не ошиблись, — не наказывайте Ю, он ведь не нарочно это сделал.

— Даже не собирались, — усмехнулся Апа, — бедный мальчишка и так страху натерпелся. Оказаться одному в момент пробуждения духа. Мы ведь готовили его к жизни в мире зверей и в мире людей, но не к этому. Всё время казалось, что он ещё совсем малыш, а он оказывается уже вырос.

— Ты же говорил, что у нас есть до этого момента ещё не один год, — недовольно пробухтела Асу, — и что-то о том, что люди развиваются медленнее.

— Как знать, может на него так подействовало твоё молоко, или мясо животных Духовного леса. Или огнелёд. О чём вы только думали, когда давали его сок младенцу…

— О том, чтобы он выжил, — вспылил орангутан, — если ты знал другой способ, то почему не предложил?

Если раньше примат думал, что дух абсолютно забыл про мальчика, то теперь он наконец понял, что не только не забыл, но и все те девять лет непрестанно следил за ним, а значит и та встреча и предложение воспитывать пацана вместе были совсем не случайны.

— Твой способ был на тот момент вполне приемлем. Хотя, вы шли на серьёзный риск, но если бы ничего не предприняли, мальчик всё равно бы умер.

— Резонное замечание. Только что нам сделать, чтобы подобное больше не повторилось? — Уху кивнул головой в сторону парня, сидящего в самом центре бушевавшего пару минут назад пожара. Хоть он был сильно напуган, но не пострадал.

Асу забросила мальчика себе на спину и понесла домой. Звери, участвовавшие в тушении пожара разошлись по своим делам, а скорее восстанавливать силы. На поляне остались только примат и дух, которому ещё предстояло восстановить погибшие деревья.

— А что, если завтра мы втроём нарисуем на каждом дереве печать, которая сможет погасить любой огонь? — предложил Апа, после нескольких минут обдумывания этой идеи, — Возможно выглядит жестоко, но это вынужденная мера. Со временем парень научится контролировать своего духа, и тогда в этих печатях отпадет надобность.

— И от чего же мне кажется, что если я сейчас дам своё согласие, то очень скоро об этом пожалею? — недовольно фыркнул орангутан, чьим единственным способом защиты и нападения был огонь.

— Не думай, что мне хочется ограничивать твои силы, — Апа тяжело вздохнул, — Просто из двух зол выбираю меньшее. Кроме тебя и Ю в этом лесу нет существ с огненной сущностью. Но будь вы даже не единственными, мне всё равно пришлось бы так поступить. Сам понимаешь, моя жизнь зависит от этого леса. Возле водопада мы не будем ставить формации. Я там нахожусь почти всегда, а ты сможешь обучать там мальчика владению огнём. Не знаю, каким ветром тебя забросило в наш лес, но видимо именно для этого. Огненных зверей ведь вообще в мире очень мало осталось.

— Видимо, тем же ветром, что и тебя, — любезностью на любезность ответил примат, — Люди способные создавать формации тоже редки. Откуда у тебя такие умения?

— Можно сказать, что у меня был хороший учитель. Он знал буквально всё и обо всём. Именно он обучил меня грамоте, счёту, истории, алхимии и основам магии. Я был не очень прилежным учеником, и не понимал, для чего мне всё это, в то время, когда мои братья с утра и до вечера упражнялись с оружием. Отец говорил, что я очень слаб, и возможно смогу упражняться с оружием после того, как мне исполниться восемнадцать лет и мой дух окрепнет. И пока мне надо сосредоточиться на защите, а не на нападении, но из всех предложенных мне печатей я смог освоить только три. Тягу к знаниям я обрёл лишь после заточения в этом лесу. Мне повезло, что у прошлого духа было много различных книг и свитков, большая часть из них была о том как защищаться без применения духа. Сдаётся мне, что По Чен при жизни был странствующим монахом или…

— Бандитом он был, самым настоящим, — примат скорчил жуткую гримасу, — Людей он люто ненавидел, но зато хорошо относился к зверям, особенно к духовным. По этой причине лес его и выбрал на роль хранителя.

— Не думаю, что его прошлое нам так важно. — Возмутился Апа, — У каждого, до появления здесь, была своя жизнь. И