Толик за прилавком пытался утешить заплаканную Таню. Рядом с ними нервно переминался с ноги на ногу Гена.

– Тань, да не закроют нас, – шепнул Толик жене.

В этот момент кусок картона, закрывавший незастеклённую ещё с момента апельсинового дождя витрину, отвалился. Таня тяжело вздохнула.

– Я сейчас договорюсь, и всё такое, – кивнув на инспектора, снова попробовал приободрить супругу Толя.

Но вместо того, чтобы подойти к проверяющему, Толик подскочил к Гене:

– Петрович, это самое, можешь как-то с ним договориться? Я в таких ситуациях дар речи теряю.

Геннадий Петрович хмуро хмыкнул и направился к инспектору.

– Добрый день, – попробовал начать диалог он.

– Угу, – отозвался инспектор.

– Интересный факт! Крысы – одни из самых чистоплотных животных. У меня друг в зоопарке работает... – выпалил Гена.

– Угу.

– Тем более это какие-то неместные крысы. Они разбежались уже, – не сдавался Геннадий Петрович.

– Угу.

– Мы кошку заведём. Двух! Может, закроем на это всё глаза?

Инспектор отрицательно покачал головой и вручил Гене своё заключение.

– На месяц закрываете? – спросил Геннадий Петрович, прочитав документ.

– Угу, – кивнул инспектор и невозмутимо покинул лавку.

Гена подошёл к Тане и Толику:

– Несговорчивый товарищ попался... Ничего. Сейчас выиграем конкурс шоколада, отпразднуем, отдохнём, а там уже и месяц пролетит.

Таня обречённо опустила голову:

– Не хочу я участвовать ни в каком конкурсе.

– Танюх, ну мы же готовились, и всё такое... – начал уговаривать её Толик, параллельно убираясь на полках и заглядывая в шкаф. – А книжку свою ты куда перепрятала?

Таня тоже заглянула в шкаф и убедилась, что там пусто.

– Кому она понадобилась?! – в отчаянии выкрикнула женщина.

Гена поднял с пола оригами-кораблик «Радость моя», который Ларион, видимо, выронил в недавней суматохе, и злобно ответил:

– Одной мымре в шляпе.

Это была последняя капля – Таня села и опустила голову.

– Нам с ней не справиться. Надо уезжать отсюда, – решила она.

Гена очень расстроился, услышав слова дочери, ведь у них только-только начали налаживаться отношения.

Толик снова попытался успокоить жену:

– Это самое... Тань, спокойно... Как мы всегда делаем? Вдох, выдох и улыбочку.

После этих слов Таня буквально взорвалась:

– У меня такая весёлая жизнь, чтобы улыбаться?! Я всегда думала, что я сильный человек! Всего добьюсь сама! Но нет... У меня уже нет сил улыбаться. Вот это всё – вообще не сладкая жизнь! – женщина загребла в ладонь горсть конфет с прилавка и бросила их на пол.

Ошарашенные Толик и Гена не знали, что сказать.

– Толь, давай уедем? В Москву! Там никто не улыбается, зато живут хорошо, – всхлипнула Таня.

– Это самое, как скажешь, – ответил Толик.

– Никуда вам не придётся уезжать... – сурово сказал Гена, сжимая в кулаке бумажный кораблик.

Он не собирался терять дочь.

Глава 11

Трудное решение

Гена и Валера подъехали к воротам особняка Риммы Шапокляк на мотороллере. Спешившись, Геннадий Петрович попытался открыть ворота, но те были заперты. Тогда Валера начал протяжно сигналить и кричать:

– Эй вы... Как там её зовут? – решил уточнить он у Гены.

– Не знаю, – ответил тот.

– Женщина! Выходите! – ничуть не смутившись, заорал Валера.

Римма вышла на балкон и дала охране, спешащей к воротам, приказ остановиться.

– Что за вопли? У меня внучка спит! – крикнула она нарушителям порядка.

– Отстань от моей семьи. Иначе буду орать! – заявил Гена.

– И я! – поддержал друга Валера и принялся неистово сигналить и кричать. – А-а-а-а!

– И книгу верни! – добавил Гена.

Из-за гудков Римма его не услышала:

– Чего?

Гена зыркнул на увлёкшегося Валеру, тот перестал сигналить.

– Я говорю, книгу рецептов верни! – повторил Геннадий Петрович.

Римма пришла в ярость:

– Валите отсюда, пока мои ребята ваше ведро с болтами на помойку не выкинули. Вместе с вами.

– Ты хоть знаешь, кому грубишь? Это отставной офицер, генерал военно-воздушных сил Валерий Завгородний! – Гена указал на Валеру, который гордо выпятил грудь.

– Клоуны! Я у этого генерала жирафа покупала! – усмехнулась Шапокляк.

– А я в отставке! Творю, что хочу, – попытался оправдаться смущённый Валера.

– Ладно. Уговорили, – кивнула Римма Анатольевна.

Гена и Валера удивлённо переглянулись – неужели сработало?

– Меняю ушастого щенка на вашу спокойную жизнь. Приноси его завтра ко мне домой, и я от вас отстану, – сказала Римма.

– И книгу рецептов вернёшь? – спросил огорошенный таким предложением Гена.

Римма кивнула.

– Много хочешь – мало получишь, – огрызнулся Геннадий Петрович и махнул Валере: – Поехали отсюда!

* * *

Хмурый Гена лежал у подножья горы и напряжённо смотрел в небо. Он вспоминал, как когда-то давно, будучи молодым, он вот так же лежал здесь с дочкой, любовался облаками и парящим где-то вдали одиноким дельтапланом. Геннадий Петрович глубже погрузился в воспоминания и прикрыл глаза...

– Знаешь, кого я люблю больше всего на свете? – спросила маленькая Таня папу.

– Мамины драники? – улыбнулся Гена.

Дочь залилась смехом.

– Нет! Тебя и маму!

Молодой Гена прижал Танюшу к груди. Вдруг небо резко потемнело и затянулось тучами...

На лицо Геннадия Петровича упали капли дождя, вырывая его из потока воспоминаний. Он открыл глаза и увидел, что небо стало таким же тёмным, как тогда, в прошлом.

В тот момент, когда Гена принял решение, грянул гром.

* * *

Геннадий Петрович лежал на боку, уткнувшись пустым взглядом в стену. К нему на диван запрыгнул ушастик. Он залез на Гену, неловко скатился по нему и плюхнулся рядом.

– Ты почему такой грустный? – спросил пушистик.

Гена молча схватил зверька и прижал его к груди, как маленькую Таню когда-то. Малыш заурчал и быстро уснул. Геннадий Петрович устало прикрыл глаза.

* * *

На следующий день Римма, как обычно, дробно стучала каблуками по коридору здания своей фабрики в сопровождении Лариона и остальных сотрудников.

– Вдохновившись вашей гениальной идеей – с помощью салюта осыпать город нашими конфетами, мы... – затараторил помощник Риммы, когда процессия вошла в зал с новым макетом праздника: в центре площади была установлена миниатюрная ракета с надписью «Радость моя», – сконструировали ракету, с помощью которой сможем это сделать!

– Запускай, – скомандовала Римма.

Ларион нажал кнопку