Геннадий Петрович не знал ответа на этот вопрос и легонько пожал плечами.

* * *

Тем же вечером Гена с Валерой играли в шахматы. Старый друг Геннадия Петровича продолжал изучать ушастика, всё ещё надеясь понять, что же он за зверь такой.

– Прямохождение, волосяной покров, ещё и разговаривает. Может, он йети? – предположил Валера.

Гена, уже второй десяток минут ожидающий, когда друг сделает ход, не выдержал:

– Слышь, прямоходящий, кончай разговаривать. Ходи!

– Да я не знаю, куда, – признался Валера.

Гена раздражённо выдохнул.

Тогда пушистик решил сделать ход за Валеру и аккуратно передвинул одну из фигур. Удивлённые мужчины уставились на доску, оценивая ситуацию. Брови Гены поползли вверх.

– Ты это видел? Тебе йети шах поставил! – засмеялся Валера.

– И мат, – процедил Гена сквозь зубы и со злостью скинул своего короля с доски.

– Моя первая победа! – продолжал радоваться Валера. – Ну, наша. Прямоходящих, – добавил он, глядя на ушастика.

Вдруг раздался стук в дверь.

Открыв её, Гена расцвёл – на пороге стояли Таня, держащая в руках красивый и наверняка вкусный тортик, Толик и Гриша.

* * *

На следующий день Римма Анатольевна быстро шла по длинному коридору здания фабрики «Радость моя», за ней спешили Ларион и толпа помощников.

– В прошлом году на Фестивале Шоколада мы впервые заняли позорное второе место, – с болью в голосе начала Римма.

Ларион наигранно вздохнул, а его начальница продолжила:

– Нас обошла какая-то убогая «Мастерская шоколада»! – Римма резко остановилась и обернулась ко всем: – Вы попробовали их продукцию?

Сотрудники фабрики, опустив глаза, закивали.

– Вкусно? – спросила Римма Анатольевна.

Все, отводя взгляды, покачали головами из стороны в сторону – «нет».

– Не врите мне! Лицемеры! – рявкнула Римма. – Это очень вкусно! Таким же вкусным должен быть наш шоколад «Радость моя». Вы повторили формулу?

Ларион предложил Римме Анатольевне проследовать в лабораторию.

Когда вся процессия с начальницей во главе вошла туда, перед зрителями предстал огромный аппарат с трубками, рычагами и лампочками.

– Мы расщепили шоколад проклятых конкурентов буквально на молекулы! Сейчас вы станете свидетелями магии науки! Извините за оксюморон... – сказал Ларион и опустил рубильник.

Аппарат загудел, затрещал, завибрировал, замигал лампочками, откуда-то заструился пар. Затем выдвинулась труба, из которой на блюдце плюхнулась кучка шоколада в форме какашки.

Римма с прищуром посмотрела на Лариона:

– По-твоему, так выглядит радость? Ешь.

Ларион, тяжело вздохнув, подчинился.

* * *

Римма снова летела по длинному коридору, за ней опять спешили сотрудники и Ларион, вытирающий платком рот от только что съеденного шоколада.

– Суть идеи в том, что наш фирменный шоколадный поезд целый день будет курсировать вокруг площади... – на ходу докладывал Ларион.

Процессия вошла в зал, где на стенде был установлен макет главной площади, на которой должен был пройти фестиваль. На макете по периметру были проложены миниатюрные рельсы, на которых стоял шоколадный паровоз с вагонами. Ларион нажал кнопку на пульте – паровозик с логотипом «Радость моя» потащил по рельсам состав.

– Таким образом мы как бы окольцуем радостью всех присутствующих! – закончил доклад Ларион.

Поезд остановился перед Риммой. Ларион замер в ожидании реакции начальницы.

– По-твоему, это конкурс радиоуправляемых моделей? – спросила она.

Ларион опустил взгляд:

– Нет. Это ежегодный Фестиваль Шоколада.

– Ешь, – отрезала Римма.

Ларион со вздохом взял в руки шоколадный паровозик.

– Как до вас не доходит? – обратилась Римма к сотрудникам фабрики. – Чтобы всех удивить, нам нужно что-то такое... удивительное... Как тот апельсиновый дождь!..

Внезапно её осенило: – Мы устроим салют из наших конфет!

– Гениально! Браво! – промямлил Ларион с набитым ртом и начал аплодировать.

Остальные мгновенно к нему присоединились.

* * *

Подготовка к Фестивалю Шоколада на площади шла полным ходом: рабочие собирали палатки и шатры, украшали территорию и, конечно, подняли красивую вывеску с крупной надписью: «ФЕСТИВАЛЬ ШОКОЛАДА».

Гена тоже не остался в стороне – как раз заканчивал собирать палатку Тани, и у него были отличные помощники. Ушастик и Гриша натягивали верёвку, а Гена забил последний колышек.

– Готово! – довольный работой объявил Гена.

И хотя палатка «Мастерской шоколада» выглядела маленькой на фоне огромного шатра с вывеской «Радость моя», она была очень симпатичной и душевной. Однако сама Таня не разделяла восторг Гены. Она посмотрела на шатёр и загрустила. Гена заботливо положил руку на плечо дочери и сказал:

– Тань. Твой шоколад в тысячу раз вкуснее. Я же видел, как в прошлом году ты их уделала.

– А ты был на Фестивале? – удивилась Таня.

– Доча, даже когда ты меня не видишь, я всегда рядом, – тепло улыбнулся Геннадий Петрович. – Помнишь нашу подзорную трубу?

– Ты что, за мной подсматриваешь? – шутливо пожурила отца Таня.

– Присматриваю, – подмигнул ей Гена.

И хотя Таня промолчала, она ощутила, как на душе вдруг стало тепло и спокойно.

Послышался знакомый скрип колеса. Гена покачал головой, глядя мороженщице вслед.

* * *

Гена аккуратно бил молотком по втулке колеса тележки с мороженым, пока она не встала на место. Галя не сводила с него благодарных глаз.

– Спасибо! – от всего сердца поблагодарила она. – А это у нас кто такой? – Галя посмотрела на ушастика.

– Не знаю, а вы кто? – в ответ спросил зверёк.

– Я... Галя... – растерянно пролепетала мороженщица.

Пушистик подал Гене маслёнку, тот аккуратно смазал втулку – колесо больше не скрипело.

– Молодец, неси обратно, – похвалил Геннадий Петрович зверушку.

Зверёк побежал в палатку, у входа которой стояла Таня, но неожиданно споткнулся и упал.

– Мама, я опять чебурахнулся! – крикнул малыш Гене, поднимаясь.

Таня засмеялась:

– Это он тебя мамой называет?

– Представь себе, – отозвался Гена. – Всё. Не мешайся под ногами, – бросил он ушастику.

– Понял. Ретируюсь, – ответил зверёк.

Ему определённо нравилось использовать выученные в словаре Даля слова.

Раз с делами было покончено, пушистик решил осмотреться и прислушаться. Где-то вдалеке на детской площадке несколько ребят играли в мяч. Любопытный малыш побежал к ним.

* * *

Все эти приготовления к Фестивалю напомнили Гене, как когда-то давно он и маленькая Таня украшали квартиру к Новому году. Геннадий Петрович улыбнулся, но приятные воспоминания прервал Гриша:

– Это самое... А где ушастик?

«Вот же нахватался от отца», – с усмешкой