чернокнижник явно не работает тут. Слишком уж он самоуверенно выглядел для обычного работника постоялого двора. Да и целый отряд жрецов. Нас хотели задержать не за фальшивомонетчество. Им нужна была Энни.

— Ты сильно сжимаешь… — прошептала она, и я ослабил хватку.

— Они гнались за тобой.

— Я знаю. — сказала она, склонив голову. — Прости…

— Извинений не надо. Мне нужны объяснения.

— Я сбежала…

— Всё понятно. — перебил её я.

— Тебе хватит таких объяснений?

— Пока что, да. — я огляделся. — Остальное расскажешь по пути в столицу.

Она кивнула. Я вздохнул и побежал к стене. Девушка протянула руку. Её осознание требуемого от неё — безусловно, хорошая черта. Ледяная телепортация. Переместившись за город, я тут же призвал скакуна. Не оглядываясь, мы помчались подальше отсюда. Подальше от чернокнижника.

Его демон предоставил ему силу проникать в чужие мысли. Если бы он не выдал себя сразу же, то я мог много чего ему поведать, сам не понимая этого. Но Энни была открыта. Он с лёгкостью мог прочитать о нашем плане. И что-то мне подсказывает, что он это сделал. В столице стоит быть предельно осмотрительными. Одно неосторожное действие, и мы можем угодить в ловушку… Сколько же с ней возни, а пользы только как от носильщика сумок с провизией.

— Это был Дюк Цербис. — тихо начала она.

— Что за мать дала своему ребёнку такое имя? — улыбнулся я, пытаясь подбодрить её, но девушка всё так же мрачно смотрела на голубое небо.

— Его так назвали, когда он стал частью Королевского батальона чернокнижников. Настоящего имени, боюсь, никто не знает.

— Вот оно как… — протянул я, не сразу осознав, что она только что сказала. — Ты была в Королевском батальоне?!

— Ты чего? — Энни рассмеялась. — Мечтала с детства, но в итоге стала лишь их прислугой. Те, кто попали туда, поистине пугают своей мощью… Я никогда не стану такой.

— Ну, это дело времени. Лучше расскажи, что он из себя представляет этот твой Церберус.

— Цербис. — поправила она. — Он возглавляет взвод контрразведки. В его обязанности входит проверка каждого члена батальона на связи с внешним миром. Мне было нечего скрывать. Я в двенадцать лет потеряла сестру — последнего человека, кто держал меня в этом мире. К счастью, новость настигла меня, когда я уже была в академии. Иначе… — она сглотнула. — Тогда я решила, что ради неё буду учиться. И тогда меня заметил он. Я повелась на рассказы о богатом будущем, если приму его предложение. Конечно же, я согласилась. Первые несколько месяцев было даже интересно. Кормили там хорошо. Выделили личную комнату. Работа была не тяжёлой. По моему контракту я получила силу временно овладевать чужими телами. Началось с того, что мне велели приходить несколько раз в день и использовать её. Просто выйти из одной комнаты и зайти в другую, пересесть на другой стул, поднять кружку с водой. Но потом… — она набрала воздуха. — Мужчина должен был перерезать себе руку. Конечно, после этого ему сразу предоставляли медицинскую помощь. И я думала, что всё нормально. К тому же, с каждым заданием мне увеличивали жалование. На жильё и еду мне тратиться не приходилось, поэтому я даже не знала, куда тратить столько. И правильно сделала, что решила тогда оставить их на чёрный день…

— Слушай, давай сделаем привал. — произнёс я. — Утренняя схватка порядком меня вымотала, а мы и не завтракали.

Она кивнула. Да, я был жутко голоден, но думал я тогда не о себе. Я понимал, что ей тяжело рассказывать об этом. Но она хотела поведать мне свою историю, а значит, я обязан её выслушать. Чем больше она расскажет, чем больше доверится мне, тем легче будет управлять ею.

Мы остановились и наскоро разожгли костёр. Решив не тратить время на готовку, мы взяли по куску сыра с хлебом и уселись у огня. Его жар не доходил до меня, но даже глядя на него, мне становилось не по себе.

— В тот день всё было как всегда. Я пришла, перерезала кому-то запястья и ушла. Через час оттуда вынесли хладный труп. Тогда-то я осознала, куда я попала. Чернокнижники никогда не были блюстителями справедливости. Они — клинок, спрятанный в ботинке. Незаметный, но убийственный. С того момента Цербис начал чаще меня навещать. Расспрашивать о разном. Я бы могла подумать, что он просто хочет подружиться, но я знала, что у него за работа. Он проверял меня… Я сбежала через несколько дней. Накопленных денег хватило на месяц, а потом пришлось снова прибегать к своей силе, чтобы найти хотя бы кусок хлеба. Я сбежала от них, но осталась той же. Разница лишь в том, что там я убивала ради мнимой безопасности страны, а сейчас — ради пропитания…

Тяжёлая судьба, тут и не поспоришь. Только вот в этом мире у всех такие проблемы. И всё из-за твоего Друга. Как может Он преследовать благие намерения, если создал такой откровенно беспощадный мир?

— Не надо было мне убегать… — по её щеке пробежала слезинка.

— Ну, тогда ты бы не встретила меня. — улыбнулся я. — Уверяю тебя, если ты последуешь за мной, то тебе не придётся убивать. Оставь всю грязную работу на меня. Достаточно и того, что ты просто будешь всегда рядом… чтобы приготовить мне еду.

— Правда? — в её глазах ещё осталась последняя капля надежды.

— Конечно. Мне не нужна чья-то помощь, чтобы одолеть врага.

— А что с Цербисом? — произнеся это имя, она задержала дыхание.

— Не переживай, и с ним я справлюсь.

— Но…

— Просто доверься мне… Тебе ведь всё равно нечего терять.

— Твои слова совсем не успокаивают. — улыбнулась она.

Мы собрались и отправились дальше. Был почти полдень. К закату мы должны быть в столице. Если же не успеем… Один день ничего не изменит. Победа справедливости восторжествует. Моя победа предрешена. Тебе лишь остаётся наблюдать за этим… Что?! Я говорю тебе о своих величайших планах, а ты подталкиваешь меня к низменным телесным желаниям?!. Нет, еда и алкоголь это другое!

Солнце садилось за высокие стены столицы. Мы стояли у опушки леса, окружавшего город. Вереница повозок проходила через ворота. Если нас будут проверять отдельно, как обычных путешественников, то проскользнуть не удастся. Единственный вариант — примкнуть к одной из повозок. Стражники ведь не будут проверять каждую повозку? Очень на это надеюсь.

Мы пешком приблизились к хвосту очереди. Два торговца о чём-то говорили. Они были одеты в дорогие шёлковые кафтаны и тюрбаны. Уверен, каждый, из стоящих здесь, согласился бы пренебречь законом ради нескольких десятков золотых. Проблема лишь в том,