В голове будто бы раздавались удары того самого железного кольца на двери. Зачем только я впустила этих двоих на порог? Кто же знал, какой проблемой все обернется.

— Разве вы не можете отказаться от брака?

— Не могу. Мне едва исполнилось шестнадцать, — горестно простонала Эри. — Помогите, госпожа. Помогите, я не знаю, что делать.

О, нет. Только этого не хватало. Решаясь принять гостей, я собиралась заработать лишние монеты, а не головную боль. Что, скажите на милость, можно сделать для Эри? По закону до семнадцати лет ее опекуном будет отчим. Согласие на брак потенциальный жених должен испросить у него, а не у самой невесты. Кому как не мне об этом знать? Тетка Женива совершенно спокойно оставила меня в приюте и никто не заикнулся о согласии. Если опекун решил, так тому и быть.

— Послушайте, Эри, — убедительные слова никогда не входили в список моих достоинств. — Вам стоит поговорить с отчимом. Быть может, он поймет.

Девушка с мрачной улыбкой покачала головой.

— Поймет? Да вы, госпожа Ирмас, видно забыли, как он принял вас за служанку на входе. Мои слова для него вроде шума ветра — звучат и ладно. А вот уважить старого друга… За него он и собирается меня отдать, а я до смерти боюсь, госпожа. Помогите, прошу вас.

Давать постояльцам пищу и кров за плату — вот моя задача. Влезать в семейные дела и уж тем более влиять на них, я никакого права не имею. Но Эри такая бледная и несчастная, с горящими от отчаяния глазами, напоминает меня саму несколько лет назад.

— Друг отчима, госпожа, — торопливо продолжила девушка. — Плохой человек. Он занимается незаконными вещами. Контрабандой. Я слышала их разговоры. Поверьте, госпожа, поверьте мне. Он говорит будто хочет сделать меня женой, но кто знает как оно на самом деле. Ходили слухи, что он торговал людьми и увозил их за море. Госпожа, послушайте…

Прозвучал требовательный стук в дверь.

— Госпожа Ирмас, вы еще здесь? — спросил Кеннет. — Могу войти?

— Д-да, входите.

Взгляд Эри потух. Она опустила голову и отодвинулась к спинке кровати.

— Ну что тут?

С волос Кеннета, только-только подсохших, снова капала вода. Плащ блестел от дождя, а следы на полу явственно говорили, что отчим Эри побывал на улице. Зачем, если там как раз разгулялась непогода? Терк собирался закрыть окна и двери, а выкурить трубку можно и внизу. Кто ж запрещает подобное в таверне?

— Как она?

— Ваша дочь простужена. Ей необходимо принять лекарство и уснуть в теплой постели. Я велю служанке принести грелку.

— Простужена? — Кеннет сбросил плащ и принялся вытирать волосы. — И всего-то? Это ведь не серьезно?

— Не могу знать, господин Ярсон. Простуда — вещь коварная.

Я взглянула на Эри и мысленно вознесла молитву к Лорхане о милости к своей окаянной душе. Надеюсь, богиня изволит обратить взор, раз уж отвечает за принесение клятвы о помощи несчастным.

— Но не советую рисковать. Если вы собирались отправиться в путь утром, лучше задержитесь. Хотя бы до обеда. Ваша дочь слаба и может слечь, если не дать времени поправиться.

Кеннет недоверчиво нахмурился, очевидно сочтя меня глупой, ничего не смыслящей девкой. Я натыкалась на подобное в столице. Особенно, если принимала в лавке какую-нибудь чванливую даму из общества настолько высокого, что, опуская голову вниз, она рассчитывала увидеть разве что облака.

— Слечь? Она сроду ничем не болела и вдруг сляжет?

Кеннет недовольно прошелся по комнате. Бедняжка Эри сжалась в комок и почти не шевелилась. Дрожала будто от настоящего озноба.

— Будь по-вашему, — наконец сказал Кеннет. — Завтра дочь должна встретиться с женихом, а какой прок, если явится больной, верно?

— Верно. Поэтому не рискуйте зря. Если Эри отлежится, обязательно поправится и сумеет радоваться предстоящей свадьбе.

Кеннет хмыкнул, очевидно, сочтя меня еще большей дурой.

— Спокойной ночи, господин Ярсон. Прошу, не утомляйте дочь разговорами. Вскоре явится служанка и поможет ей согреться.

— Доброй ночи.

Выходя, я старалась не смотреть на Эри. В глазах той снова вспыхнула надежда, которую теперь предстоит как-то оправдать.

Постояв немного в коридоре, я удостоверилась, что из комнаты не доносятся крики отчима или самой девушки. Мерно потрескивали свечи в светильниках на стенах, где-то в углу стрекотал сверчок, поскрипывали доски под ногами. Но ни единого признака скандала не было. Что ж, славно.

Спустившись вниз, я первым делом велела Кайре приготовить грелку в постель для гостьи. Предупредила, мол, торопиться не стоит, нужно сделать все как следует. Не торопиться с углями, чтоб не обжечься и не испортить постельное белье. Передвигать грелку, чтоб постель теплела равномерно. А еще надо бы зажечь в комнате ароматические травы — простуженной девушке лучше дышать целебным воздухом. Кайра не стала задавать лишних вопросов и уверила, что делала подобное для покойной Женивы часто, а потому работу знает.

В зале было слышно, как снаружи завывает ветер. На кухне гремела кастрюлями Марта, обрадованная появлением гостей. Терк по-прежнему курил трубку.

— Неспокойно вам, госпожа Сорель?

Не отвечая, я прошла за стойку. Плеснула в кружку немного рома. Схватила первую бутылку, что попалась под руку, а, сделав глоток, едва не закашлялась. Слишком крепким оказалось пойло, но, к счастью, вполне приличным. Всякой дряни в таверне ни дядюшка Ларти, ни тетка не держали.

— Госпожа-а-а… — протянул Терк, вытягивая шею и едва не роняя трубку. Неужели удивился, что девицы могут так запросто пить? Я, признаться, сама удивилась.

Отдышалась, а потом спросила.

— Скажи-ка, Терк, есть ли в городе человек, к которому можно обратиться, если случилось преступление? Только не из городских стражников.

Старый слуга приподнял седые брови, затем поднялся и подошел ближе.

— Случилось что, госпожа?

— Не знаю точно, Терк, — я оглянулась на лестницу, боясь что услышат. — Но что-то с нашими гостями неладное.

С городской стражей я и сама по несчастью знакома. Служат там обычно дуболомы, которым только приказы раздавай. Обратишься к ним — ворвутся, двери снесут да шуму наделают, а толку ноль. Тем более в деликатной ситуации. Слова Эри нужно проверить, не то в случае чего сама рискую. Если жених девушки контрабандист, как потом доказать, что моей вины нет? С чего это вдруг взяла и в закрытую таверну пустила гостей? Человек я в городе новый, ясно ведь, что люди подумают.

— Можно бы, госпожа, к стражникам, к чинам повыше обратиться. Да кто ж сейчас слушать станет? Они у нас больно важные. Есть еще маг-дознаватель. Молодой, недавно в городе служит, но, говорят, очень способный.

Еще во время учебы я слышала о