class="p1">— Развлекаетесь, Александр Иванович? — раздался рядом голос Таисии.

— Это лучше любого столичного театра, — ответил я, не отрывая взгляда от очередного раунда словесной дуэли на экране. — Главное, что при всём при этом они выполняют работу в рекордные сроки.

— Согласна, — кивнула Таисия, встав рядом со мной. — Аристарх Петрович только что сообщил, что восемь из шестнадцати основных артиллерийских платформ уже полностью функциональны. Такими темпами «Афина» будет в боевой готовности гораздо быстрее, чем мы ожидали.

— Хорошие новости, — я наконец повернулся к ней. — А как обстоят дела с силовыми установками?

— Восстановлены, сейчас проверяются, — доложила княжна. — По словам инженеров, они будут функционировать на полную мощность через шесть-восемь часов.

Вдруг на экране камер наблюдения раздался особенно громкий спор — Боб и Пападакис перешли от взаимных оскорблений к потасовке.

— Я же тебе говорю, колобок ты недопечённый, — пищал Боб, размахивая каким-то инструментом, — при такой калибровке точность сходит на нет после третьего залпа!

— А я тебе твержу, рыжая ты бестолочь, — вопил Айк, — что на расстоянии менее пяти тысяч километров это не имеет никакого значения! Там попадёт даже слепой!

— Но мы не будем стрелять с пяти тысяч, тугодум! — Боб подскочил так, что его борода затряслась. — У нас для этого ракеты есть.

— Да у нас ракеты есть, а вот мозгов нет — как у некоторых! — парировал Пападакис, тыча пальцем в сторону оппонента.

Внезапно их перепалка была прервана появлением третьего участника — высокого, статного кавторанга Аристарха Петровича. Капитан «Афины» прошёл между спорщиками, по-отечески положив руки на плечи обоим, и что-то негромко сказал. Удивительно, но и Боб, и Пападакис притихли, внимательно слушая. Затем оба кивнули и, бросив друг на друга последние неприязненные взгляды, разошлись по своим участкам работы.

— Впечатляюще, — заметила Таисия. — Аристарх Петрович умеет находить подход даже к таким… темпераментным личностям.

— Недаром он один из лучших капитанов флота, — согласился я. — Управление людьми иногда сложнее, чем управление кораблём. Особенно когда эти люди — Боб и Пападакис.

Жила, действительно был на подъеме. Его лицо с каждым днем светлело — капитан буквально оживал на глазах, видя, как его корабль возвращается к жизни. В каждом его движении, в каждом жесте чувствовалась глубокая привязанность к линкору, словно «Афина» была не просто грудой металла и электроники, а живым, дышащим существом.

— Хочу проверить, как идут дела у профессора Гинце с его роботами, — сказала Таисия. — Пойдёшь со мной?

Я колебался лишь мгновение. Хотя моё отношение к Гинце оставалось сложным, я понимал важность его работы с андроидами.

— Почему бы и нет, — согласился я. — Пора узнать, насколько продвинуты его разработки…

Гинце и его научная команда обосновались на «Афине». Сухопарый профессор с удивительной энергией превратил заброшенные отсеки огромного корабля в функциональную лабораторию и испытательный полигон. Повсюду стояли переносные компьютерные терминалы, диагностическое оборудование, загадочные устройства, назначение которых я даже не берусь угадывать.

В центре главного помещения находились три горизонтальные платформы, соединённые множеством кабелей с мощными энергетическими блоками. На каждой платформе лежала человекоподобная фигура, накрытая светоотражающей тканью. Это и были его знаменитые андроиды.

— А, господин контр-адмирал, великая княжна, — Гинце заметил наше появление и поприветствовал кивком головы. — Вовремя. Мы как раз завершаем основные диагностические проверки.

Профессор выглядел воодушевлённым, несмотря на заметную усталость. Его седые волосы как всегда торчали в беспорядке, а очки съехали на самый кончик носа.

— Как прогресс? — коротко спросил я.

— Превосходный, — кивнул Гинце, и в его глазах сверкнул почти маниакальный блеск. — После повреждений, полученных при эвакуации из «Новой Москвы», все три прототипа восстановлены практически полностью. Их нейронные сети функционируют на оптимальном уровне, физические параметры в пределах проектных норм. Я бы сказал, что мы близки к завершению.

Таисия подошла ближе к одной из платформ, с нескрываемым интересом разглядывая накрытую фигуру:

— Когда вы планируете активацию?

— Первый прототип будет готов к концу дня, — ответил Гинце. — Остальные два потребуют ещё некоторой настройки, но не более двенадцати часов.

— Это безопасно? — спросил я, вспомнив наш прошлый разговор о контроле над андроидами.

Гинце слегка поморщился:

— Я понимаю ваши опасения, Александр Иванович, но уверяю вас — все защитные протоколы на месте. Прототипы запрограммированы на полное подчинение. Никакого риска нет.

Что-то в его тоне заставило меня усомниться, но прежде чем я успел задать дополнительные вопросы, дверь лаборатории открылась и в помещение вошёл малолетний император Иван Константинович. Император с разрешения Тася буквально пропадал в лаборатории профессора, как губка поглощая новую для себя информацию и до предела увлеченный этими роботами, так похожими на людей.

— Ваше Императорское Величество, — приветствовал его Гинце с лёгким поклоном.

— Профессор, — кивнул Иван с серьёзностью взрослого человека, затем повернулся ко мне и Таисии. — Контр-адмирал, сестра.

Таисия улыбнулась и быстро обняла брата:

— Решил проверить успехи нашего главного ученого?

— Конечно, — ответил Иван. — Андроиды профессора Гинце — это будущее Империи. Я должен знать всё об их возможностях.

Восьмилетний мальчик говорил с уверенностью и пониманием человека, который десятилетиями изучал государственное управление. Временами меня это пугало — Иван был слишком собранным, слишком взрослым для своего возраста. Но, возможно, именно поэтому из него вырастет великий император.

— Ваше Величество проявляет удивительные способности к техническим наукам, — заметил Густав Адольфович с неподдельным уважением. — Вчера он выявил погрешность в моих расчетах нейронной структуры андроидов, которую не заметил никто из моих ассистентов.

— Это неправда, — улыбнулся Иван, смотря на нас с Тасей.

— Если позволите, Ваше Величество, — сказал Гинце, — я бы хотел показать вам последние модификации центрального процессора. Мы внесли те изменения, о которых я вам говорил.

Иван кивнул и последовал за профессором к рабочему столу, где были разложены какие-то схемы и диаграммы.

— Удивительный ребёнок, — тихо произнёс я, глядя, как маленький император с профессором склонились над голографическими чертежами. — Иногда я забываю, что ему всего восемь.

— Он не всегда был таким, — ответила Таисия с нотками неуверенности в голосе. — Отец, конечно, говорил, что Ваня родился с душой государственного деятеля. Но до последнего времени он ничем не отличался от своих сверстников… Я рада что сейчас он, несмотря на возраст, он полностью осознаёт ответственность, которая лежит на его плечах.

— Слишком тяжёлая ноша для ребёнка, — заметил я.

— Да, — согласилась Таисия. — Но, как видишь, он справляется.

Мы оставили Ивана с Гинце, погружённых в технические дискуссии, и направились к выходу из лаборатории. Роботы еще не были активированы, так что делать в лаборатории нам было особо нечего, не вступать же в научную полемику с гением и маленьким вундекиндом…

— Как проходят тренировки штурмовиков? — спросила Таисия, когда мы шли по коридору.

— Дорохов гоняет их по полной программе, — ответил