из двадцати штурмовиков были «выведены из строя» — их системы зафиксировали условные летальные поражения или критические повреждения. Оставшиеся пятеро, включая нашего знакомого по прозвищу Бритва, перегруппировались и попытались изменить тактику, образовав плотное оборонительное построение.

Алекс-1 и Алекс-2 переглянулись, словно безмолвно согласовывая план. Затем они одновременно атаковали с двух сторон — их координация была безупречной, движения синхронизированы до миллисекунды. Защитное построение штурмовиков было разорвано за считанные мгновения.

Бритва оказался последним стоящим на ногах. Алекс-1 приблизился к нему, двигаясь с той лёгкостью и грацией, которые отличали все его действия. Бритва попытался провести серию мощных ударов, но андроид уклонялся с минимальным усилием, словно предвидя каждую атаку за секунду до её начала.

Наконец, явно утомившись этой игрой, Алекс-1 молниеносным движением схватил штурмовика за заплечные скобы ратника и, демонстрируя невероятную силу, швырнул его через весь тренировочный зал. Массивная фигура в бронированном костюме пролетела несколько метров и с грохотом врезалась в стену.

Зал замер. Даже Дорохов, привыкший к жестоким тренировкам, выглядел потрясённым силой броска.

Бритва, однако, был не из тех, кто легко принимает поражение. С рычанием ярости он поднялся на ноги и, к всеобщему изумлению, схватил боевую винтовку, стоявшую у стены зала.

— Ах, ты сука металлическая!

— Стоять! — резко скомандовал Дорохов, но было поздно.

Бритва вскинул оружие, целясь в Алекса-1. Всё произошло за доли секунды. Выражение андроида изменилось — его лицо, до этого момента спокойное и даже слегка безразличное, внезапно стало маской холодной сосредоточенности. Голубые глаза полыхнули ярко-красным, словно в них зажглись рубиновые лампы.

— Обнаружена летальная угроза. Активация протокола защиты. Переход в боевой режим, — произнёс Алекс-1 голосом, лишённым всякой человечности.

— Отмена! Прекратить! Код альфа-дельта-семь-девять-эпсилон! — закричал Гинце, бросаясь к центру зала.

Андроид словно не слышал команды. Одним молниеносным движением, настолько быстрым, что человеческий глаз не мог за ним уследить, он оказался рядом с Бритвой. Удар был нанесён с такой скоростью и силой, что Бритва не успел даже среагировать. Кулак андроида врезался прямо в защитное забрало шлема ратника. Раздался оглушительный треск — прочнейший материал, способный выдержать прямое попадание пули, треснул как яичная скорлупа. Штурмовик рухнул на пол, винтовка выпала из его рук.

— Алекс! Деактивация боевого режима! Немедленно! Код альфа-дельта-семь-девять-эпсилон! — кричал Гинце, подбегая к андроиду.

Только после второго повторения кода Алекс-1 словно вышел из транса. Его глаза снова стали голубыми, тело расслабилось, рука вернулась к нормальной человеческой форме.

— Боевой режим деактивирован, — произнёс он своим обычным голосом. — Приношу извинения за несанкционированную эскалацию.

Дорохов и несколько штурмовиков уже склонились над Бритвой. К счастью, боец был жив — массивный шлем ратника спас его от смертельного удара, хотя разбитое забрало и неестественный угол, под которым была запрокинута голова, говорили о том, насколько серьёзным было поражение.

— Медиков, немедленно! — скомандовала княжна.

Я подошёл к Гинце, который стоял рядом с Алексом-1, лихорадочно проверяя какие-то показатели на портативном диагностическом устройстве.

— Что это, чёрт возьми, было? — мой голос звучал тихо, но каждое слово было наполнено гневом.

— Автоматическая активация протоколов защиты при обнаружении летальной угрозы, — профессор выглядел бледным и встревоженным. — Он идентифицировал оружие и отреагировал согласно базовым директивам.

— Но вы не смогли его остановить сразу, — я смотрел прямо в глаза учёному. — Он проигнорировал прямой приказ о прекращении.

— Задержка в обработке голосовых команд при активации боевого режима, — Гинце говорил быстро, словно стараясь убедить самого себя. — Это… это можно исправить. Небольшая корректировка приоритетов.

Таисия, стоявшая рядом со мной, выглядела глубоко обеспокоенной:

— Густав Адольфович, такое поведение представляет серьёзный риск. Что если подобная ситуация возникнет в более сложных обстоятельствах? Или рядом окажется Его Величество?

При упоминании императора лицо Гинце побледнело ещё больше.

— Я… я внесу необходимые корректировки, — пообещал он. — Это лишь вопрос настройки параметров реагирования. Уверяю вас, ситуация полностью под контролем.

Я скептически покачал головой, затем повернулся к Алексу-1, который стоял неподвижно, с абсолютно бесстрастным выражением лица:

— Вы осознаёте, что чуть не убили человека и вашего союзника?

— Осознаю, — ответил андроид с той же безупречной интонацией. — Моя реакция была непропорциональна уровню угрозы. Это результат неправильной калибровки боевых протоколов. Приношу извинения.

В его голосе не было ни капли раскаяния — лишь техническая констатация факта. Это почему-то беспокоило меня даже больше, чем сам инцидент. Алекса в сравнении с этим истуканом была на десять порядков человечнее.

— Приостановите активацию третьего андроида до полного решения этой проблемы, — распорядился я, поворачиваясь к Гинце. — И эти двое должны находиться под постоянным наблюдением. Никаких самостоятельных перемещений, никаких контактов с экипажем без прямого разрешения.

— Но, Александр Иванович, — начал возражать профессор, — мы теряем ценное время…

— Это приказ, профессор, — мой тон не оставлял места для дискуссий. — Безопасность экипажа — наш приоритет. Особенно безопасность императора.

Гинце неохотно кивнул:

— Хорошо. Я проведу полную диагностику и перенастройку боевых протоколов. Это займёт некоторое время, но результат будет стоить затраченных усилий.

Когда Бритву увели в медотсек, а лаборанты Гинце увели андроидов обратно в лабораторию, мы с Таисией и Дороховым остались, чтобы обсудить произошедшее.

— Что скажешь, Кузьма Кузьмич? — спросил я, зная, что Дорохов как никто другой понимает боевые системы и их риски.

— Их эффективность превосходит всё, что я когда-либо видел, — задумчиво произнёс полковник, постукивая пальцами по рукоятке пистолета, покоившегося в набедренной кобуре. — Двадцать моих бойцов были раскиданы за минуты, без малейших усилий со стороны андроидов. Такая боевая мощь может стать решающим фактором в сражении.

— Но? — я чувствовал, что за этим признанием следует оговорка.

— Но непредсказуемость их поведения в боевой ситуации представляет серьёзный риск, — Дорохов нахмурился. — Вы видели, как быстро этот Алекс-1 среагировал на угрозу и как медленно подчинился приказу о прекращении.

— Именно это меня и беспокоит, — я потёр переносицу, чувствуя накатывающую усталость. — Мгновенная смена приоритетов, игнорирование голосовых команд… Что если однажды он решит, что угрозой является кто-то из нас? Или что приказы Гинце противоречат его внутренним директивам?

— Профессор уверяет, что основные протоколы не позволяют им причинять вред людям без прямой угрозы, — напомнила Таисия.

— Но кто определяет, что является «прямой угрозой»? — парировал я. — Сам андроид. А мы только что видели, насколько субъективной может быть эта оценка.

Дорохов задумчиво провёл рукой по металлической части своего лица:

— И всё же, господин контр-адмирал, с такими бойцами у нас появляется реальный шанс противостоять силам Грауса. Возможно, дополнительные меры безопасности и постоянный контроль смогут минимизировать риски.

Я вынужден был признать правоту полковника. В нашем положении мы не могли позволить себе отказаться от такого мощного козыря, каким являлись боевые андроиды. Но и слепо доверять им было бы непростительной ошибкой.