Еще миг – и его уже не было. Показалось даже, что он вообщене входил в избушку, а оказавшись в тени, попросту исчез. Ольга хотела егоокликнуть, но подозревала, что это ни к чему не приведет – разговор окончен…

– Бурная жизнь, говорите? – тихонько сказала онасамой себе. – А собственно, судари мои, что тут страшного? Главное, непрозябать в какой-нибудь дыре…

Абрек отыскался на том же месте, спокойный, ничем неиспуганный и даже не встревоженный. Взлетев в седло, Ольга двинулась поузенькой лесной дороге, чему-то бездумно улыбаясь.

Мерно постукивали копыта, луна наполовину опустилась за лес,усыпанное звездами небо было безоблачным, и на душе, вот странно, сталоудивительно спокойно…

Вдруг Ольга встрепенулась, почувствовав в окружающем нечто неправильное,быстро оглянулась по сторонам, и все ее спокойствие моментально улетучилось.

Вокруг был обширнейший луг, кажется, тот, что именовался Серебрянским.А может, уже и Хомяковский – они примыкали друг к другу, разделенные лишь узкойполоской леса… ага, все же Хомяковский, потому что овраг остался позади…

Слева, от леса, к ней во весь опор неслись трое верховых –на проворных низкорослых лошадках, вроде бы донской или калмыцкой породы. Ольгакак-то сразу, к месту вспомнила, что по рассказу капитан-исправника, Васька Бессо своими дружками угнал недавно у ротмистра Обольянова полдюжины «калмычек»…

Она присмотрелась. Верховые неслись, несомненно, прямо кней, рассыпаясь неким подобием лавы. С первого взгляда опытному человеку вроденее было ясно, что к верховой езде они не особенно и привычны, подпрыгивают наконских спинах совершенно не в лад аллюру, да и посадка самая мужицкая, локтирастопырены, ноги раскорячены…

Что-то под луной блеснуло металлом на поясе того, кто был кней ближе всех. В любом случае вели они себя предельно подозрительно, молчаобкладывали, как собаки кабана…

Ольга подхлестнула Абрека, проехалась по его бокам татарскойнагайкой, и горячий жеребчик взвился. Расстояние меж ней и подлетающимиверховыми моментально увеличилось, так резко, словно они остановились на всемскаку. Чего, разумеется, не наблюдалось – они, широко рассыпавшись, пустилисьследом, что-то крича, определенно неприязненно и грубо. Никаких сомнений в том,что это разбойники, уже не оставалось…

Мысленно прикинув взятое ими направление, Ольга повернулаАбрека влево, к дороге – и поскакала напрямик через луг. На большой дороге онабез труда от них ускачет, а там и село Грудинино, с ночными караульными, нерискнут сунуться за ней туда, а кружным путем обогнать негде…

Она скакала к лесу – но потом ей вдруг пришла в головунехорошая догадка. Походило на то, что ее именно туда и направили … Она ужегода четыре участвовала в княжеских охотах, немало наслушалась про повадкизверей – в том числе и волчьей стаи…

Именно так волки и охотятся – загоняют добычу туда, гдедругие ждут в засаде. А значит, дорога и лес…

Она дернула поводья, разворачивая Абрека вправо. И вовремя –из леса наперерез ей выскочили еще трое верховых, один из них взметнулпродолговатый предмет, и грянул ружейный выстрел. Судя по свисту пули, целили вАбрека, но, слава богу, промахнулись…

Ольге помогло то, что засада едва стронулась, их кони еще неуспели набрать аллюра – и она вихрем пронеслась мимо, Абрек ударил плечом имоментально сбил с ног невысокую чужую лошаденку, шумно грянувшуюся оземьвместе с всадником. И, храпя, понес галопом.

Еще двое выскочили справа – да сколько ж их тут?! ОдногоОльга обскакала без труда, но у второго то ли лошадь была получше, то ли он самоказался неплохим ездоком – он заходил справа по широкой дуге, несясь свызывающим опасения проворством, Ольга могла уже разглядеть бородатое лицо,темный кафтан, вскинутое ружье: судя по сноровке, этот прохвост, несомненно,служил раньше в кавалеристах…

Нельзя было растеряться, испугаться, замешкаться. Однимдвижением вырвав из-за пояса пистолет, Ольга навела его на скачущего с нейголова в голову на расстоянии всего-то десятка саженей человека и потянуласпуск, молясь в душе, чтобы на полке оказалось достаточно пороха…

Пистолет исправно громыхнул, выбросив полосу густого дыма.Она успела заметить, как разбойника вынесло из седла, а его лошадь, оставшисьбез седока, еще какое-то время неслась рядом, но потом свернула в сторону, налуга.

Пригнувшись к конской шее, Ольга работала плеткой. Абрекнесся полным галопом, скачка была дикая, достаточно копыту угодить в рытвину,чтобы они оба поломали себе шеи, но тут уж приходится рисковать… Ветер бил влицо, разметав волосы девушки и конскую гриву, грохотали копыта, заходящаялуна, казалось, несется справа, сопровождая их с той же скоростью…

Вскоре Ольга поняла, что погоня безнадежно отстала, но непридерживала коня, на том же аллюре пронеслась через спящее Грудинино (такбыстро, что ни одна собака не успела взлаять, лишь какой-то полуночник,испуганно охнув, опрометью кинулся с дороги) и помчалась к поместью, иногдаоглядываясь предосторожности ради…

Утро выдалось прекрасное, совершенно безоблачное, ясное. Двавысоких окна Ольгиной спальни выходили на западную оконечность огромного парка,и потому сюда не доносилось ни звука, свидетельствовавшего бы о началеприготовлений к пресловутой «большой охоте на волков». Но судя по стрелкам еекрохотных, украшенных бриллиантами французских часиков, они уже в самомразгаре. Нетрудно догадаться, что князь Вязинский будет действовать со всейобстоятельностью и прилежанием – коли уж того нежданно потребовали высокиегосударственные интересы и дипломатические надобности…

Прошлепав босыми ногами к окну, она легонько нажала навысокую створку, и в спальню хлынул ни с чем не сравнимый летний утреннийвоздух провинции: чистейший, с едва уловимой ноткой прохлады, пахнущий лугами илесами. Ольга дышала полной грудью, стоя у приотворенного окна. Насколькохватало взгляда, кудрявились зеленые кроны деревьев, мир был невероятно свеж,деревья, затейливо подстриженные кусты вдоль аллеек, лужайки на английскийманер – все сияло столь пронзительно-чистыми оттенками аквамаринового,изумрудного, что казалось, будто все окружающее с заката и до рассветаприводили в безукоризненное состояние полчища проворных лакеев. Да не русскиеленивые копуши, а прилежные аккуратисты немцы, вроде их главного садовникагосподина Пертцеля, невероятно педантичного подданного баварского короля,вызывавшего у своих здешних подчиненных едва ли не мистический ужас… ГосподинПертцель, разумеется, вызывал суеверное почтение, а не неведомый здесьбаварский король, о существовании коего большая часть дворовых, ручаться можно,и представления не имела ни малейшего…

Ольга разнежено стояла у окна, медленно втягивая чистейшийвоздух, напоенный ароматом травы и листвы. В такое утро любые мелкие хлопотыказались смешными и несущественными, и о своем вчерашнем рискованномприключении она даже и не вспоминала: в конце концов все великолепно обошлось,она невредимой и незамеченной вернулась в имение, тихонько поставила Абрека встоило и прокралась к себе в спальню никем не замеченная. Не станут жесподвижнички Васьки Беса заявляться к князю под парадное крыльцо и жаловаться,что нынче ночью при попытке ограбления в его владениях запоздавшего путника ониподверглись с его стороны пистолетному обстрелу. Да и вряд ли они поняли, что передними девушка.