— Никакой там нечистой силы нет, — сказал Сварог,легко отодрав от рукава слабые пальцы. — Свисти давай. — Он пошарилпо карманам, отыскал невостребованную бароном Гинкером полицейскую бляху ипомахал ею под носом тихаря. — Свисти, говорю!

И пошел дальше. Свернул в проулок. Только сейчас раздаласьпронзительная трель, она тянулась, как длиннющий товарный состав, — должнобыть, у шпика оказались хорошие, непрокуренные легкие, и воздуха он набралполную грудь. Сварог приготовился было услышать отдаленные ответные свистки истук копыт, суетливую музыку ночной облавы — но свист оборвался столь же резко,как и возник, раздался столь жуткий вопль, что у Сварога стянуло кожу назатылке. И — полная тишина, изредка нарушавшаяся странными звуками, в которыене хотелось вслушиваться, не говоря уж о том, чтобы попытаться их опознать.Любое живое существо, заслышав такое, обязано взять ноги в руки, врубитьинстинкт самосохранения и утешать себя мыслью, что в иных обстоятельствах графупозволительно улепетывать не хуже простолюдина. Если нет свидетелей, аоставшийся за спиной противник непонятен насквозь, к тому же впереди ждут болееважные дела…

Опомнился и сбавил скорость он квартала через три. У моста,если прислушаться, вроде бы стучали копыта, но Сварог не сомневался, что шпикабольше нет. Такой крик обычно бывает последним в жизни…

Зря Сварог решил, что ему на время удалось обманутьпреследователей. Кольцо сжималось все плотнее. Неотвратимо и равнодушно идущиепо следу выполняли обычную работу.

То самое место, несомненно. Фонарь со стариннойперекладиной, заканчивающейся двумя медными шарами — для удобства фонарщика,чтобы упирать лестницу. Дом с высоким крыльцом. Ни в одном окне нет света.Сварог двигался без лишней суеты, он не верил, что это засада, но «кошачийглаз» все же задействовал, толкнул ногой легко распахнувшуюся дверь — то ли незакрыли специально, то ли совершенно не боялись любых ночных визитеров — и спистолетом в руке ворвался в обширную прихожую, где печально смотрели со стеноленьи головы и ни одна живая душа его не подстерегала, а нечистью и не пахло.

Проскочив в комнату, он еще, как положено, быстренько взялна прицел угол-другой, но и там никого не оказалось, так что он устыдился этихшерифских штучек, коим добавляли комизма задевавшие за каждый косяк ножны меча,опустил пистолет и приоткрыл дверь в другую комнату, рукой уже, не пинком.

На широкой кровати в углу лежал человек, и по тому, как он всовершеннейшем мраке моментально нашел Сварога взглядом, Сварог определил, чтонеизвестный видит в темноте не хуже его самого. Последовало короткое молчание —Сварог не знал, что теперь делать, а лежавший не торопился облегчить емузадачу. В конце концов Сварог спросил:

— Это вы меня… звали?

Лежащий улыбнулся довольно странно — только губыраздвинулись, а лицо в этом словно бы и не участвовало. Ему было лет тридцатьна вид — значит, могло оказаться и все триста, если это все же лар, — аего дворянская одежда, как отметил уже немного пообвыкшийся на земле Сварог,носила следы недавнего пребывания в Горроте: отвороты высоких дорожныхботфортов украшены бляшками из шлифованной яшмы, и воротник кафтана погорротской моде вырезан по краям полукружьями. Незнакомец лежал неподвижно, какстатуя, даже головы не повернул, скашивая глаза на Сварога.

— Я вас звал, — сказал он, и при этом его нижняячелюсть почти не шевелилась. — Возьмите стул и сядьте поближе, а тоутомительно все время коситься… Вот так. Я совершенно не представляю, сколькомне осталось, поэтому слушайте не перебивая. Лорд Раутар. Восьмой департамент.О вас я знаю от Брагерта. У меня нет связи с Гаудином, у вас ее тоже нет, но выпроживете дольше… Когда доберетесь, передайте Гаудину, что у Стахора в Горроте— Ледяной Доктор, запомнили? Ледяной Доктор. Оба слова — с большой буквы, этопрозвище. Когда он не поверит, а он, конечно же, не поверит, попросите егопосмотреть запись. В кошельке на столе найдите снольдерский двойной гриван.Знаете, каков на вид двойной гриван?

— Да.

— Он там один, не ошибетесь. Это видеокассета. Пустьпосмотрит в замедленном действии, лучше всего покадрово, как взорвалась стенакрепости. У меня все.

Он умолк и облизнул губы. Деловито попросил:

— Возьмите кинжал, разрежьте мне одежду… хотя бы наноге.

Сварог двумя пальцами оттянул ему суконную штанину иосторожно надрезал.

— До голого тела.

— До голого…

— Пощупайте пальцами. Что чувствуете?

— Тело как тело.

— А я уже не чувствую, как вы прикасаетесь… —медленно сказал Раутар. — Поднимите мою руку. Любую.

Сварог взял его за запястье, приложив ровно столько сил,сколько требуется, чтобы поднять безвольно лежащую руку. Но его пальцы, неожидавшие такой тяжести, дернулись вверх, сомкнулись в воздухе — а рука и нешевельнулась…

— У вас что, руки привязаны? — недоуменнопригляделся Сварог.

— Нет. Это золото, а оно тяжелое. У меня внутри. Искелет, и череп — сплошное золото. Потому мне и не пошевелиться. Прощупайте мнеладонь.

— Ладонь как ладонь, разве что холодная, — пожалплечами Сварог. — И самые обычные кости прощупываются.

— Ничего удивительного, они не изменили формы, толькостали целиком золотыми. Боюсь, следом настанет черед мышечной ткани, а там — толи кровь, то ли мозг. Право, не знаю, что раньше заместится золотом. Да и нехочется гадать…

— Но как это с вами… — Все это было настолькожутко, что Сварог не смог удивиться, а думать не стал ради экономии времени.

— Я работал в Горроте. И со свойственным мне оптимизмом— на что, впрочем, давал право кое-какой жизненный опыт — полагал, что ЛедянойДоктор меня не раскроет. Но он как-то меня вычислил. Мне не препятствовалиуехать из Горрота, все началось уже здесь, вчера. Сварог вдруг спросил:

— Откуда вы знаете, что это — золото? Не свинец?

— Потому что все симптомы как две капли воды походилина случай с лейтенантом Аттисом. Два года назад. Только тогда мы так и непоняли, что с ним случилось. Думали, просто прихворнул. Вечером я ушел из егокомнаты, там, в гостинице, а утром обнаружил… золотую статую. То же самое…

— Послушайте, — у Сварога вспыхнуланадежда. — Как вас должны были забрать? Вимана?

— Да. Но она будет ждать в Снольдере.

— Плохо… Все это — магия?

— Нет. Могу ручаться, что это — чистейшей воды наука…

— Но ведь… — сказал Сварог растерянно. — Я вэтом не разбираюсь, однако… Для превращения элементов нужны ядерные реакции илиоснованная на апейроне магия…

— Значит, возможны и «холодные» реакции. Если вы —гений. А Ледяной Доктор — гений.

— Как же он сумел…

— Право, не знаю, — сказал Раутар. — И еслиего когда-нибудь изловят, во что я свято верю, не стоит его расспрашивать —нужно примитивно прикончить на месте. Гений, лишенный даже крох морали ичеловечности, должен как можно быстрее отправиться в небытие. Вот никогда бы неподумал, что стану морализировать, да обстоятельства заставили…