Как Емельянов ни старался, больше ничего интересного из соседки выудить не удалось. Он вернулся в комнату. Подошел к сотруднику, которому поручил разбирать письма.

— Кто ей писал? — спросил.

— Любовных посланий нет, — ответил тот. — В основном по работе, а еще от подруги.

— Имя подруги?

— Валерия Лушко. Живет вроде тут, поблизости, на улице Чкалова.

— Это хорошо, что близко, — хмыкнул Емельянов. — Ноги не бить. Вот что, смотайся на Чкалова и притащи мне сюда эту Валерию Лушко, если она дома. Если нет, выясни у домашних или у соседей, кто такая, где работает. И быстро.

Валерия Лушко оказалась парикмахершей. Работала она в салоне на улице Советской армии, по сменам. И в этот день была дома.

Высоченная крашеная блондинка несколько вульгарной внешности, несмотря на то что привел ее сотрудник уголовного розыска к месту убийства подруги, испугана не была, наоборот — в ее туповатых глазах засветилось плохо скрываемое любопытство. Прямо с порога она нагло поинтересовалась, можно ли тут курить, после чего Емельянов цыкнул на нее, требуя вести себя более прилично.

Тогда дамочка напустила на себя вид сплошной добродетели и показала для официального протокола, что вместе с Кирой Вайсман училась в театрально-художественном училище, однако потом пошла по парикмахерской линии, так как парикмахеры больше зарабатывают.

Жила эта Валерия Лушко одна в коммуне на улице Чкалова, родом была из Николаева. Тут же она сообщила, что родители Киры умерли 10 лет назад, отец — от язвенного кровотечения в больнице на Слободке, а мать — спустя полгода от сердечного приступа. И Кира в 19 лет осталась совсем одна.

— Это вы были вечером у нее в гостях? — Константин сам вел протокол.

К тому моменту, когда Валерию Лушко привезли, тело Киры уже убрали из квартиры. Поэтому Емельянов отправил восвояси большинство сотрудников. К тому же он отлично умел писать стенографически.

— Я конечно, — сев на стул, Валерия Лушко как-то очень быстро растеряла весь свой вульгарный вид, и было видно, что чувствует она себя неуверенно.

— В котором часу вы пришли?

— В пять часов вечера. Кира меня пригласила. Она вернулась из Москвы три дня назад, но звать меня в гости не спешила, так как не хотела говорить на неприятные темы. А тут решила все же поделиться.

— Какие неприятные темы? — насторожился опер.

— Так провалилась ведь ее поездка в Москву! — воскликнула Валерия. — Она ж хотела там устроиться на работу и больше не возвращаться в Одессу, но у нее ничего не вышло. Господи, ведь, как она мечтала уехать из Одессы, бросить эту нищенскую жизнь гримера на киностудии! Долго копила на эту поездку, взяла отпуск за свой счет… Но у нее ничего не получилось…

— Куда она хотела устроиться на работу? — продолжал Емельянов, почувствовав, что в этом деле может быть важна каждая деталь.

— Знаете, есть такой знаменитый артист в Москве, Леонид Утесов? — спросила Лушко. — Он ведь бывший одессит, кстати.

— Конечно знаю, — Емельянов вздрогнул — лишь недавно он сам вспоминал, что Утесов родился как раз в Треугольном переулке.

— Родители Киры очень хорошо знали этого Утесова, — продолжала пояснять подруга, — в молодости они с ним соседями были, здесь, в Треугольном переулке. А потом отец Киры стал завхозом, и там же где-то работал и этот Утесов. И вот Кира решила, что Утесов поможет ей, ну, по старой памяти. Она знала, что у него есть свой оркестр, это что-то вроде своего театра. И вот хотела устроиться у него работать. К тому же она слышала, что Утесов страшный бабник, как и все артисты. И хотела… в общем… — Валерия замялась.

— Произвести на него впечатление, — закончил за нее опер.

— Ну, в общем… да. Можно и так сказать… Кирочка, она же красивая была. За ней такие артисты упадали! Но она никогда не хотела быть просто очередным курортным романом. Ей нужен был такой серьезный человек, который помог бы ей устроиться в Москве. Она прямо бредила этим и очень не хотела жить в Одессе.

— И что произошло дальше?

— Ну что… Кира накопила денег на поездку. А до этого написала Утесову. И он, представьте, ответил: мол, приезжайте! И назначил ей встречу в каком-то театре. Кира носилась как на крыльях!

— Вы видели это письмо? — перебил Валерию Емельянов.

— Нет, — покачала она головой. — Не видела. Кира, как вернулась из Москвы, сразу его уничтожила.

— Почему? Все-таки письмо знаменитости, — искренне удивился опер.

— Вы знаете, там, в Москве, что-то пошло не так. В общем, подробностей я не знаю… Кира не рассказывала… Знаю только, что она встречалась с Утесовым и с его дочерью Дитой. Они очень любезно ее приняли. Но… и все. Похоже, на Утесова она не произвела впечатления. Я так думаю, что он ею не заинтересовался. Сказал, что все места в оркестре заняты, и технические должности тоже… Ну и он не может помочь ей с работой. В общем, отказал. Кира помыкалась — а Москва огромная, и никого она там не знала, да и кто стал бы ее слушать! На работу, вот так, с улицы — ну кто возьмет? Так что вернулась она в Одессу. Хорошо хоть с киностудии не уволилась, а просто отпуск взяла. На это мозгов хватило. А я ей говорила: глупостей не делай, не увольняйся! Кто там знает, как оно сложится в этой Москве! Там и без тебя знаешь сколько? Хорошо, что она меня послушала… — Валерия прижала платок к глазам.

— И вы праздновали ее возвращение в Одессу? — снова перебил ее Емельянов.

— Да, — встрепенулась Лушко. — Кира хотела поднять себе настроение шампанским. Когда она позвонила ко мне на работу, в парикмахерскую, голос у нее был совершенно убитым. Но вчера… Вчера я ее просто не узнала! Она светилась вся, и настроение у нее было просто отличным.

— А что случилось? Она объяснила?

— Нет. Я же говорю: Кира была очень скрытной. Сказала только, что, кажется, у нее появился шанс получить хорошие деньги. И если он выгорит, она все равно переберется в Москву.

— Хорошие деньги? У гримера с киностудии? Что это значит? — Емельянов сразу сделал пометку в блокноте. Похоже, здесь уже намечался след.

— Понятия не имею! — искренне вздохнула Валерия. — Она ничего не объяснила. А я ведь знала, что из нее клещами ничего не вытянешь. Бесполезно было и расспрашивать.

— А сами вы как думаете, что это значит?

— Думаю, встретила какого-нибудь богатого мужика. Захомутать кого-то и так выбиться в люди — это была одна из ее идей. Но раньше у нее ничего не получалось.

— Расскажите мне о ее романах, — попросил опер.

— Да я и не знаю всего, — задумалась Валерия. — Знаю, что в юности, лет в 18, она собиралась замуж за какого-то мальчика. Но родители ее были против их отношений. Кира даже собиралась сбежать из дома. Но родители выследили и все разбили, ну и закончилось все.