– Так не пойдет, – сказал Дронго, заметил взглядтелохранителя, —я приехал сюда для расследования убийства, а не для того, чтобывы от меня что-то скрывали. Если я снова почувствую какую-то недомолвку или выпопытаетесь что-то от меня скрыть, то я прямо отсюда позвоню уважаемому АббасуАшрафи, чтобы объявить о прекращении расследования, вследствие того, что мнездесь просто мешают работать.

– Никто вам не мешает, – нервно заявил адвокат, –можете спрашивать все, что угодно.

– А ты говори ему все, что он хочет, но в рамкахприличий, – добавил он по-арабски, обращаясь к телохранителю.

– Итак, я узнавал про женщин, – напомнил Дронго. –У него было много знакомых?

– Да, – кивнул Тауфик Шукри, – много.

– Женщины бывали у него дома. На той квартире?

Телохранитель молчал.

– Я спрашиваю не для личного интереса, – напомнилДронго.

– Да, – ответил Тауфик Шукри.

– Он поэтому переехал из отеля на квартиру, чтобы непривлекать внимание служащих отеля?

– Да, – опустил голову телохранитель, – он любилженщин. И он им нравился. Я видел, как они на него смотрели. И как сами к немулезли.

– Ну еще бы. Молодой миллиардер из Египта, – ироничнозаметил Дронго. – Я думаю, что его внешность и манеры интересовали многихженщин гораздо меньше, чем размеры его кошелька.

– Что вы такое говорите, – снова вмешался МусаХалил, – господин Ашрафи никогда не прибегал к услугам продажных женщин.

Судя по лицу телохранителя, это было неправдой.

– Помолчите, вы мне мешаете, – попросил Дронго. –Значит, у погибшего были разные женщины?

Тауфик Ашрафи снова замолчал. Это начинало нервировать. Еслиразговор продолжится подобным образом, то ничего узнать не удастся. Дронгоподумал, что ему понадобится решить этот вопрос раз и навсегда. Он достал свойтелефон и набрал номер Аббаса Ашрафи глядя по очереди на адвоката ителохранителя. Услышав голос старшего брата погибшего, он попросил своегособеседника приказать всем сотрудникам филиала компании в Москве предельноискренне отвечать на все вопросы эксперта.

– Мне нужно их сотрудничество, – сообщил Дронго, –иначе я не смогу ничего сделать.

– Вам мешают работать? – уточнил Аббас Ашрафи.

– Скорее не помогают. Они считают, что сохранение моральногооблика вашего младшего брата гораздо важнее самого факта расследования.

– Передайте телефон Мусе Халилу, – попросил АббасАшрафи.

Дронго протянул аппарат адвокату.

– Сделайте так, чтобы мне больше он не звонил и не беспокоилменя, – строго приказал Аббас Ашрафи, – и дайте ему все, что онхочет. Любые сведения, любые справки. Уже поздно что-то скрывать, прошло почтитри месяца. Нам нужно найти убийцу, а не скрывать наши никому не нужные тайны.Ясно?

– Я все понял, – пробормотал адвокат, возвращаяаппарат.

– Господин Аббас Ашрафи приказал отвечать на все вопросыэксперта, – строго произнес он, глядя на телохранителя.

– Мне придется повторить свой вопрос, – напомнилДронго. – Значит, у погибшего были разные женщины?

– Да, – ответил Тауфик, – к нему приезжали разныеженщины.

Для приехавшего сюда голландца это было нормальным явлением.Его даже не интересовали сексуальные увлечения погибшего. Может, потому, чтосам приехавший имел несколько другую сексуальную ориентацию и для голландцаподобные связи были в порядке вещей. Поэтому он менее всего обращал внимание наэту сторону жизни погибшего.

– В том числе и проститутки? – настаивал Дронго.

– Да, – покраснел Тауфик, – приезжали разныеженщины. Некоторым он платил, некоторые появлялись по собственному желанию.

– Среди них были постоянные посетительницы его квартиры?

Тауфик огорченно вздохнул, словно его призывали предаватьхозяина.

– Были, – ответил он.

– Их имена, – попросил Дронго.

Телохранитель поднял голову.

– Они не имеют отношения к убийству, – твердо сказалон, – никакого отношения. В день убийства и за день до этого никто из нихне посещал квартиры досточтимого хозяина. Никто из них там не был.

– Вы не ответили на мой вопрос, – повторил Дронго.

– У него были свои близкие друзья, – подтвердил ТауфикШукри, – которые приезжали чаще других. Наталья Кравченко, она журналист,и Рита Эткинс, она представитель канадского телевидения. Я говорил про них иследователю и приехавшему голландскому специалисту. Насколько мне известно, ихобеих вызывали к следователю, но они ничего не знали об этом убийстве. Иголландец тоже с ними разговаривал. Они ничего не знают.

– Очевидно, эти две журналистки были теми женщинами, которыхвам разрешили назвать, – усмехнулся Дронго, – в результате жестогоотбора, который мог произвести наш уважаемый адвокат. У вас есть номера ихтелефонов?

– У секретаря есть их номера, – кивнул ТауфикШукри, – я могу их взять для вас.

– Обязательно. Я хотел бы с ними переговорить. А теперьназовите другие имена. Женщины, которые чаще всех приходили в гости к вашему боссуи которые получали за это соответствующую плату.

– Иногда приходили и такие женщины, – кивнул несколькосмущенный Тауфик Шукри.

– Имена, – требовательно произнес Дронго.

– Их ничего не связывало, – попытался объяснитьтелохранитель. – С обеими журналистками он близко дружил, а с этимидевицами его ничего не связывало, кроме секса. Абсолютно ничего. Он вызывал их,платил им и снова отсылал. Даже давал деньги на такси, чтобы они не садились внаши машины.

– Настоящий джентльмен, – согласился Дронго, –куда он обычно звонил?

– У него были свои связи, – ответил ТауфикШукри, – и свои номера телефонов. Он знал, куда нужно звонить.

– И вы, очевидно, тоже. Куда он обычно звонил?

– Одной своей знакомой.

– Ее имя?

– Лаура. Лаура Манкузо.

– Неужели итальянка или испанка?

– Я не знаю.

– У вас есть ее номер телефона? Только смотрите на меня, ане на адвоката. Отвечайте.

– Конечно есть.

– Прекрасно. И среди тех, кого иногда приглашал ваш шеф,наверно были и девицы, которые ему особенно нравились?

– Были, – кивнул Тауфик Шукри. Он уже понял, что этотчеловек настойчиво идет к своей цели и лучше, не сопротивляясь, говорить всюправду.

– Кто?

– Одна из них появлялась чаще других. Я знал только ее имя.Эвелина. Больше ничего. Но она бывала чаще других.