Несколько парней в синей форме, только чтомеланхолично жевавших хот-доги возле палатки, побросали еду и ринулись вперед.На площади повисла неожиданная тишина. Я перевела глаза вниз и чуть не заорала.На асфальте, странно изогнувшись, словно тряпичная кукла, брошенная злойхозяйкой, лежал парень с выкрашенными волосами.

– «Скорую» вызовите, – отмерланеожиданно торговка газетами.

Я с ужасом смотрела на то, как под головой несчастногорасплывается темно-бордовая лужа. На площадь вновь вернулись звуки. Подъехаламашина с милиционерами, появились врачи. Потом толпу стали теснить в сторону.Меня, тихо стоявшую около газетного киоска, никто не заметил. Откуда-топоявилась тряпка, больше всего похожая на застиранное байковое одеяло, и кто-тонакрыл тело с головой.

Вдруг шум снова стих. Из метро выволокли Нату.Девушка упиралась, но милиционеры ловко тащили ее вперед. Сзади шла тетка вформенной шинели, приговаривая:

– Она это, видела я, она, зашвырнулапистолет в урну и тикать!

Люди, разинув рты, смотрели на сине-бледнуюНату, которая принялась кричать:

– С ума посходили! Отпустите меня!Офигели, да? У меня муж в милиции работает, сейчас позвоню, он приедет и вампокажет!

Внезапно мне стало нехорошо. Господи, что жетеперь будет? Ната убила своего любовника, никаких сомнений насчет того, ктовыстрелил в несчастного парнишку, у меня нет. Я хорошо видела, как Ната, вкрасной куртке и джинсовых сапожках, неслась к метро, пытаясь скрыться, в рукеу нее был зажат револьвер.

Я сняла очки, бейсболку и беспомощно следилаза происходящим.

– Отвалите, уроды, – пиналасьдевушка, – козлы!

Глаза убийцы заметались по толпе, и вдруг она,уставившись на меня, заорала:

– Лампа! Ты! Немедленно сообщи Володе,что меня арестовали.

Присутствующие мигом повернулись в моюсторону. Я хотела шмыгнуть за ларек, но ноги словно приросли к асфальту.Мгновенно около меня возник парень самой неприметной наружности исухо-официальным голосом поинтересовался:

– Вы знаете эту женщину?

Передо мной явно был представительправоохранительных органов.

– Да, – ответила ямашинально, – она жена Володи Костина, вашего коллеги, майора милиции.

– Пройдемте. – Молодой человекуказал в сторону машины с синими номерами.

Я покорно двинулась к ней, но, сделав парушагов, внезапно обернулась. Менты впихивали Нату в другой автомобиль, онапыталась сопротивляться, но где ей, хрупкой и маленькой, тягаться с плечистымимужиками. Довольно грубо ткнув задержанную в спину, сержанты засунули ее внутрьсалона. Ната упала на сиденье, снаружи на пару секунд осталась нога в джинсовомсапожке на плоской подметке. Внезапно в моей голове зашевелилось нечто смутное,неосознанное. Что-то в этой ужасной ситуации было не так. Но что?

Надеюсь, вы понимаете, какая атмосферавоцарилась у нас дома? Клавдия слегла с сердечным приступом через час послетого, как ей сообщили об аресте Наты. Вечером с подозрением на инфаркт ееотвезли в больницу. Юрий продолжал наливаться водкой, и для меня осталосьзагадкой, понял ли он, что случилось с его старшей дочерью. Магдалена теньюскользила по квартире и изо всех сил старалась угодить окружающим. Девочкаубрала комнаты, начистила картошки, перегладила кучу белья, скопившуюся в шкафуза неделю, и все молчком, не поднимая глаз. Костин к нам не заходил, впрочем,его не было дома. Пару раз я звонила ему в дверь, но никто не спешил открывать,а мобильный Вовки монотонно талдычил: «Абонент отключен или находится вне зоныдействия сети».

В среду вечером Вовка неожиданно появился нанашей кухне. Магдалена, стоявшая у плиты, быстро положила половник и мигомвыскользнула за дверь. Девочке явно не хотелось встречаться с мужем сестры.Костин сел за стол и положил перед собой руки.

– Хочешь рагу из баранины? –осторожно спросила я. – Вкусно получилось, с картошкой. Давай, положу.

– Не надо, – буркнул Вовка, –дай чаю.

Получив дымящуюся кружку, он насыпал в неесахару и, методично размешивая, неожиданно спросил:

– Ну-ка, что ты делала возле«Новокузнецкой»?

– Э-э, – замялась я, – ну так,по делам ходила.

– Каким?

– Ерунда.

– Говори.

– Может, не надо? – безнадежносопротивлялась я.

– Колись, голубка, – хмуро сказалКостин, – все равно я уже знаю правду про Нату и Игоря.

– Это кто такой?

– Так звали ее любовника, – пояснилВолодя, – Игорь Грачев, студент-медик.

– Надо же, – покачала яголовой, – а я решила, что он работает на автобазе.

– Почему? – изогнул бровьКостин. – Какие основания были у тебя для такого умозаключения?

Я растерянно замолчала. Язык мой – враг мой.Эта пословица целиком и полностью оправдывается в моем случае. Ну зачем ляпнуласейчас про свои догадки? Вряд ли Вовке будет приятно узнать, что его тольковышедшая из загса женушка убежала от свадебного стола, чтобы закрыться в«трансформаторной будке» с этим Игорем.

– Начинай, – приказал Костин, –да не вздумай врать, я всегда знаю, когда ты выкручиваешься!

– Откуда?

– Не важно; слушаю. Я набрала побольшевоздуха в легкие и рассказала все. Вовка слегка изменился в лице, услыхав обудке, но тем не менее решил уточнить:

– В этой, как ты выражаешься,«трансформаторной будке» были окна?

– Кажется, нет.

– Ты не знаешь точно?

– Откуда? Я стояла в туалете и виделалишь вход в нее.

– Значит, внутрь не заглядывала?

– Нет.

– И не видела, чем занимаются Игорь сНатой?

– Нет, но…

– Так видела?

– Нет, но…

– Значит, просто предполагаешь, что тамони занимались любовью? – каменным голосом продолжил допрос Костин.

И тут я обозлилась так, что вспотела. Ну,Вовка, совсем лишился разума! Естественно, они лазили в укромное местечко,чтобы почитать вместе поэму «Руслан и Людмила», бессмертное творение АлександраСергеевича Пушкина.

– Какие у тебя есть основания обвинятьНату? – давил на меня Вовка.