И Дельмонс, несмотря на сопротивление Жюстины, увела ее всвою спальню. Там великая соблазнительница употребила все мыслимые способы,чтобы окончательно развратить добродетельность юной девушки: уговоры, обещания,льстивые речи — все было пущено в ход и все оказалось напрасно; стойкостьЖюстины убедила мадам Дельмонс в том, что предрассудки добродетели в юных душахмогут быть достаточно сильны, чтобы противостоять всем ухищрениям порока. Сэтого момента мегера перестала владеть собой: сладострастие легко переходит вярость в душах, созданных таким образом.[13]

— Коварное создание, — заявила она вне себя отгнева, — я вырву из тебя покорность моим страстям, если ты не хочешьсогласиться по доброй воле.

Она дернула сонетку. В комнате тотчас появились двепредупрежденные заранее служанки. Безропотные исполнительницы прихотей госпожи,они давно привыкли возбуждать и удовлетворять их. Почти обнаженные, как и самахозяйка, с растрепанными волосами, похожие на вакханок, они схватили Жюстину ираздели ее, затем, пока они держали ее, подставляя тело девочки грязным ласкамсвоей развратной госпожи, та, опустившись на колени перед алтарем наслаждений,принялась тиранить целомудрие, изгонять из него добродетельность, чтобывдохнуть в это юное тело развращенность и самую изысканную похотливость… Вы неповерите, но бесстыдница начала содомировать девочку, засунув ей в заднееотверстие палец. Одной из женщин было поручено щекотать детский клитор, адругой — ласкать две маленькие, очаровательные, не успевшие распуститься груди.Однако природа еще ничего не нашептала наивному сердечку нашей прелестнойсироты: холодная, бесчувственная ко всем ухищрениям, она отвечала лишь тяжкимивздохами и горючими слезами на безостановочные усилия троих лесбиянок. Онисменили позы: развратная Дельмонс уселась верхом на грудь прелестного ребенка иприжалась влагалищем к ее губам, одна из служанок массировала ее одновременноспереди и сзади, вторая продолжала возбуждать Жюстину, чье прелестное личиковскоре два раза подряд забрызгала обильная струя мерзкого семени Дельмонс,которая извергалась мощно, как мужчина. От этого Жюстина пришла в ужас, ивместо возбуждения ее охватило чувство омерзения. Дельмонс же, взбешенная такойстроптивостью, дала волю своему неописуемому гневу: она схватила, беднуюдевочку за волосы, утащила ее в темную комнатку, заперла там и несколько днейдержала на хлебе и воде.

Однако мадам Дельмонс не переставала думать о том, как бы удовлетворитьсвою страсть; она почти забыла о своем уговоре с Дюбуром, который, со своейстороны, предавался другим удовольствиям и, казалось, не думал больше оЖюстине. Наконец жажда мести заставила Дельмонс вспомнить о своем обещании, вголову ей пришла удачная мысль навлечь еще одну беду на голову несчастнойдевочки, и то, что произошло дальше, покажет, какие коварные способыиспользовали эти злодеи.

На восьмой день мадам Дельмонс вернула Жюстине свободу.

— Продолжайте заниматься своей работой, — строго сказалаона, — и если будете хорошо себя вести, я возможно забуду о вашемнепослушании.

— Мадам, — отвечала Жюстина, — я бы оченьхотела, чтобы вы взяли кого-нибудь другого на мое место. Я чувствую, что вы ненайдете во мне то, что вам нравится, и меня устроила бы работа менееприбыльная, но такая, которая не будет мне столь неприятна.

— Для этого мне потребуется две недели, — суровосказала мадам Дельмонс. — А пока занимайтесь прежним делом, и если к томувремени не передумаете, я найду вам замену. Жюстина согласилась, и все какбудто успокоилось. Примерно за пять дней до истечения этого срока мадамДельмонс, перед тем, как Жюстина легла спать, приказала ей следовать в своиапартаменты.

— Не пугайтесь, мадемуазель, — сказала она,заметив ее волнение, — я не собираюсь второй раз подвергать вас унижениями настроена более благодушно. Вы обслужите меня и сразу вернетесь к себе.

Жюстина вошла, но каково же было ее изумление, когда онаувидела Дюбура; он, почти голый, сидел между двух служанок Дельмонс, которые усердновозбуждали грязную похоть этого развратника. Еще больше она перепугалась, когдауслышала, как за ее спиной захлопнулись двери, и увидела на лице хозяйкивыражение, сулившее ей самые ужасные неприятности.

— О мадам, — воскликнула она, бросаясь в ногижестокой и коварной женщины, — неужели вы приготовили для меня новуюловушку? Как это возможно, чтобы хозяйка так подло воспользоваласьбеззащитностью и нищетой своей несчастной служанки! О какой ужас, великий Боже!Какое неслыханное преступление вы совершаете против всех небесных ичеловеческих законов!

— Ну я надеюсь, что сейчас мы займемся настоящимизлодействами, — проворчал Дюбур и, приподнявшись, прижал свои грязные губык нежным устам Жюстины, которая в ужасе отшатнулась. — Да, да, —продолжал монстр, — сейчас ты узнаешь, что такое злодейство, после чеготвоя гордая добродетель покорится мне окончательно.

В ту же минуту Жюстину схватили, сорвали с нее одежду, и вотона, совершенно обнаженная, в окружении служанок, предстала перед алчным взоромфинансиста.

Дюбур, почти уверенный, по его словам, что на этот разполучит как минимум два удовольствия подряд, решил приберечь для последнего тоиз сокровищ целомудрия Жюстины, к которому он стремился сильнее всего, поэтомудля утоления первого пыла старика подготовили маленькую вагину. Злодейприблизился, его подвела сама Дельмонс и, взявши в руку орудие сластолюбия,начала вводить его в тело жертвы. Но Дюбур, как гурман, как ценитель тонкихдеталей, захотел предварить главное событие некоторыми похотливыми мерзостями,которые всегда оказывали большое воздействие на его потухшие чувства. Злодейрешил полюбоваться основным предметом своего вожделения, а зад Жюстины былпросто великолепен. Ему быстро предложили его, он наградил его увесистымишлепками, заставил снова перевернуть жертву, грубо потрепал нежную поросль в еепромежности, несколько раз ущипнул ей соски и принялся за трех окружавших егокрасоток, желая подвергнуть их тем же испытаниям. Особенно возбуждала его однаиз служанок, пышнотелая дева семнадцати лет, будто специально созданная дляживописцев и прекрасная, как ангел. К несчастью, в продолжение этой прелюдииего ласкали слишком активно и умело, и увы, случилось то же самое, что и впрошлый раз. Дюбур даже не успел прикоснуться к Жюстине: манящее, хорошоподготовленное отверстие было раскрыто, но трепещущее оружие сникло на глазах,выбросив из себя переполнявшие его соки еще до того, как достигло цели. ОргазмДюбура был внезапный и неудержимый, и он потерял голову, поэтому не могло бытьи речи о том, чтобы взломать крепость девственности.