Красноречие Дюбуа было убедительнее, нежели рассужденияДельмонс. При равных возможностях порок лучше защищает тот, кто проповедует егопо необходимости, чем тот, кто предается ему только в силу распутства, иЖюстина, оглушенная и потрясенная, боялась сделаться жертвой соблазнительныхречей этой ловкой и умной женщины. Однако в сердце ее зазвучал более сильныйголос, и она объявила искусительнице, что решила никогда не сдаваться, чтопреступление внушает ей ужас, и она скорее согласится на самую ужасную смерть,чем смирится с чудовищной необходимостью совершать его.

— Хорошо, — сказала Дюбуа, — пусть будет так,как ты хочешь! А я оставляю тебя наедине с твоей злой судьбой. Но есликогда-нибудь ты заслужишь виселицу, чего ждать тебе недолго в силу фатальности,которая оберегает порок и карает добродетель, не вздумай рассказать судьям онас.

В продолжение этого диалога четверо компаньонов Дюбуа пиливместе с браконьерами, и поскольку вино обыкновенно располагает злодейскую душук самым отчаянным бесчинствам, разбойники, услышав о решении несчастнойдевочки, тут же собрались сделать из нее жертву, коль скоро не получилосьпривлечь ее на свою сторону. Их принципы, их ремесло (а они были разбойниками сбольшой дороги), их нравы и физическое состояние (после трех месяцев,проведенных в тюрьме), глухое место, в котором они находились, непрогляднаяночная тьма, их опьянение, невинность Жюстины, ее возраст, небесные черты,которыми украсила ее природа — все способствовало тому, что они возбудилисьнеобыкновенно и почувствовали свою безнаказанность. Они поднялись из-за стола истали совещаться, в результате чего Жюстине было ведено приготовитьсяудовлетворить желания каждого из четверки — либо по доброй воле, либо попринуждению. Если она согласится, каждый подарит ей один экю, и ее отведут,куда она пожелает. Если же им придется употребить силу, произойдет то же самое,только для того, чтобы это дело осталось в тайне, ее заколят кинжалами изакопают под деревом.

Не стоит описывать, как подействовало на душу Жюстины этожестокое решение: наши читатели без труда представят себе ее состояние. Онабросилась перед Дюбуа на колени; она умоляла эту женщину стать во второй раз ееспасительницей, но, увы, злодейка только смеялась над ее горем.

— Разрази меня гром, — заявила она Жюстине, еслитебя надо пожалеть! Ты трепещешь от страха, что сейчас тебя начнут сношать поочереди четверо таких красавцев. Погляди же на них, — продолжала она,представляя ей своих товарищей, — вот первый: его зовут Гроза Решеток, емудвадцать пять лет, девочка, а его член… он уступит разве что члену моегобратца, имя которому — Железное Сердце и которому тридцать лет; смотри, как онсложен, и я держу пари, что его дубину ты не сможешь обхватить обеими руками;третьего мы называем Безжалостный, это — двадцатишестилетний здоровяк, тытолько взгляни на его усы. — Потом совсем тихо она добавила: — Знаешь,Жюстина, перед тем, как нас арестовали, он за одну ночь забирался на меняодиннадцать раз. Что же касается четвертого, ты должна признать, что этонастоящий ангел; он пожалуй слишком красив, чтобы заниматься нашим ремеслом;ему двадцать один год, его зовут Пройдоха, во всяком случае его ждет большоебудущее, потому что у него необыкновенная предрасположенность к преступлениям,но главное, Жюстина, ты должна увидеть его член: трудно поверить, что такиеинструменты существуют, посмотри, какой он длинный, толстый и какой твердый, акакая у него головка! — Ты встречала когда-нибудь такой багровыйнабалдашник? Уверяю тебя, когда он находится в моих потрохах, мне кажется, чтодаже Мессалина ни разу не испытывала такого блаженства. И еще одно, девочкамоя: десять тысяч парижанок отдали бы половину своего состояния или своихдрагоценностей, чтобы оказаться на твоем месте. Между прочим, — сказала онапосле недолгого размышления, — у меня достаточно власти над этимимолодцами, чтобы уберечь тебя от них, но ты должна заслужить это.

— Ах, мадам, скажите, что мне делать. Приказывайте: яготова подчиниться.

— Ты должна присоединиться к нам, то есть убивать,воровать, отравлять, сеять разрушение, поджигать, грабить, опустошать вместе снами: тогда я избавлю тебя от всего остального.

Здесь Жюстина поняла, что колебаться не стоит. Хотя,принимая это чудовищное предложение, она подвергалась новым опасностям, но онибыли еще впереди, в отличие от тех, которые грозили ей в тот момент.

— Хорошо, мадам, я остаюсь с вами, — сказала она.

— Повсюду буду с вами, обещаю вам. Спасите меня от этихлюдей, и я буду с вами до самой смерти.

— Дети мои, — громогласно объявила Дюбуа, —эта девочка присоединяется к нашей шайке, я ее принимаю и прошу вас избавить ееот насилия; она послужит нам другим способом, ее возраст и фигурка помогутзаманить в наши сети множество мужчин, поэтому будем использовать ее разумно ине отдадим в жертву сиюминутным удовольствиям.

Однако страсти, когда они разгораются в мужчине до предела,погасить почти невозможно: чем громче звучит в его сердце голос разума, темсильнее похоть подавляет его, и тогда средства, употребляемые для того, чтобысбить пламя, только сильнее его разжигают. Вот в таком состоянии пребывалисоратники Дюбуа. Все четверо с членами наизготовку испытывали судьбу, бросаякости, определяя, кому посчастливится сорвать первые плоды: они пили, играли ивозбуждались. Души, настроенные таким образом, не принимают отказов и неслушают разумных речей.

— Нет, черт меня побери, — заявил ГрозаРешеток, — мы намерены сношать девчонку, и теперь ей этого не избежать.Недаром говорят, что добродетель должна пройти испытание, чтобы вступить в шайкуразбойников, и прежде чем выйти на большую дорогу убивать людей, надораспроститься с невинностью.

— Гром и молния! Я хочу сношаться, — закричалБезжалостный, приближаясь к Жюстине, держа в руках член, готовый кработе. — Клянусь потрохами небесного клоуна, я буду сношать девку илиперережу ей глотку: пусть она выбирает сама.

Кроткая и беззащитная жертва, какой была наша беднаяЖюстина, дрожала всем телом и едва дышала. Она стояла на коленях передчетверыми бандитами, простирала к ним свои слабые руки, умоляя и их и Господа,которого они оскверняли страшными проклятиями.

— Одну минутку, — сказал Железное Сердце, который,как брат Дюбуа, возглавлял шайку, — одну минутку, друзья. Я, как и вы,сдерживаюсь из последних сил; вы же видите, — продолжал он, стукнув членомпо столу с такой силой, что мог бы расколоть им орех, — как и вы, я хочукончить, но все-таки думаю, что можно решить этот вопрос к общемуудовлетворению. Если уж эта сучка так дорожит своим сокровищем и если, каксправедливо заметила моя сестрица, это ее качество можно употребить по-другому,с большой пользой для всех нас, давайте оставим ее девственность при ней. Но имы тоже должны успокоиться: терпеть больше нет мочи, и ты понимаешь, сестренка,что в таком состоянии мы готовы зарезать вас обеих, вздумай вы воспротивитьсянашим желаниям. Всем известно, что страсть таких отчаянных головорезов ужасна,это как река, вышедшая из берегов, способная уничтожить все вокруг, если неоткрыть перед ней шлюзы. Ты же помнишь, Дюбуа, как часто мы приканчивалиженщин, которые сопротивлялись, кроме того ты видела, что эти преступленияприносили нам такое же облегчение, как и настоящее совокупление, и наша спермасмешивалась с их кровью, как будто она извергалась во влагалище. Так что неостанавливай нас, прошу тебя по-хорошему, а лучше помоги нам. Я предлагаюследующее: