– Просто, говоришь?

Бонго слетела на нижнюю ветку, к которой Самар привязала свою розовую тряпочку в горошек.

Ворона схватила ее клювом и несколько раз потянула.

– Проще сказать, чем сделать, – сообщила она.

– Ты же ворона, – усмехнулся я. – Используй какое-нибудь орудие.

Вороны славятся тем, что могут создавать и использовать орудия труда. Они, пожалуй, самые сообразительные птицы на свете.

– Хм… – Бонго полетала с места на место, засунула голову в дупло, подумала. – В моих запасах есть кусочек проволоки. Может, что и выйдет.

– Ничего у нее не выйдет, – со своей высокой ветви предрекла Агнес.

Я подозреваю, что сипухи втайне завидуют воронам.

Изо всех дупел и гнезд, даже из норы скунсов под крыльцом одна за другой стали высовываться головы, чтобы понаблюдать за тем, как работает Бонго.

– А что она делает? – спросила одна из маленьких Ты.

– Это называется «орудие труда», – ответила Большая Ты. – Ничего особенного.

– Друзья, если вы не способны сказать что-нибудь полезное, пожалуйста, лучше помолчите, – попросил я.

Бонго вернулась с выпрямленной скрепкой в клюве. С большим трудом она просунула проволоку в узел. Но, как она ни старалась, развязать узел ей не удавалось.

– Почти… получилось… – бормотала Бонго сквозь сжатый клюв.

– Зачем она это делает? – спросил Гарольд у Агнес.

– Вороны – ненормальные, ты же знаешь, – ответила та.

– Потому что я ее попросил, – отозвался я. – Потому что это для меня важно.

Сокрушенно застонав, Бонго уронила скрепку на землю.

– Красный, это бесполезно, – призналась она.

– Может, пора отказаться от этой идеи, – вздохнул я. – Что не попробуем, ничего у нас не выходит. Видимо, не положено мне никому помогать. Мне положено сидеть на месте. Просто сидеть.

Мои листья шелестели на ветру. Все молчали.

– Погодите, – вдруг сказала Большая Ты. – Я попробую.

– Эта ветка тебя не выдержит, – заметила Агнес.

– Пусть она попытается, – сказал я.

Большая Ты осторожно поползла по ветке, к которой было привязано желание Самар.

Енотиха и впрямь была тяжелой, и моя ветвь склонилась под ее весом, но я держался. Большая Ты взяла узел передними лапами и повертела его. Не успели мы моргнуть, как узел был распутан.

– Оп-ля! – воскликнула енотиха и помахала тряпкой над головой.

– Ну, самое трудное уже сделала я, – понуро пробурчала Бонго.

– Вы помогли друг другу, – утешил я ее. – Вы отличная команда! Премного вам благодарен!

– Желание наконец у тебя, Красный. Что теперь? – поинтересовалась Агнес.

– Подождем, когда Самар придет в гости, – ответил я. – А дальше дело за нашей чудесницей Бонго.

Мы купались в холодном голубом свете луны и ждали традиционного визита Самар.

Она вышла в халате и тапочках. Устроившись на одеяле, она терпеливо ждала, пока все малыши один за другим выползут ее поприветствовать. На шее у девочки болтался серебряный ключик – подарок Бонго.

– Где ты, подружка-ворона? – прошептала Самар, пока маленькие Ты показывали ей свои акробатические трюки.

Девчушка подняла голову и окинула взглядом мои ветви. Хорошо, что я наказал Бонго спрятаться на крыше дома Стивена.

Точно по графику Бонго слетела к окну Стивена и села на ящик для цветов, подвешенный к подоконнику. В клюве у нее болтался кусок розовой ткани в горошек.

Она осторожно постучала по стеклу.

Ничего не произошло.

Я попросил Бонго вести себя как можно тише. Мы не хотели, чтобы Самар поняла, что мы задумали.

Тук-тук-тук. На этот раз погромче.

Ничего!

Судя по всему, Стивен оказался любителем хорошенько вздремнуть.

Бонго взглянула на меня. В ее глазах читалось: «И что теперь?»

Она попробовала еще раз. ТУК-ТУК-ТУК.

Самар вздрогнула.

– Что это? – спросила она.

Она посмотрела на меня и на свой дом.

К счастью, девочку отвлек Гарольд: он попытался слететь к ней на руку. Его полет больше напоминал неуклюжий прыжок, и Самар засмеялась.

«Умница, маленький Гарольд!» – подумал я.

Бонго опустила желание Самар на подоконник. ТУК-ТУК-ТУК.

Ничего!

Ворона стала расхаживать по подоконнику взад-вперед. Потом замерла на месте.

Ее глаза блеснули в свете луны.

Бонго склонилась к стеклу и завопила, как настоящая пожарная сирена.

Когда окно Стивена распахнулось, Бонго уже сидела на крыше и любовалась результатом своих трудов.

Стивен высунул голову из окна. Потер глаза. Заметил тряпку на подоконнике. Нахмурившись, мальчик поднял ее так, чтобы в свете луны можно было прочитать написанное.

Он перевел взгляд на газон.

И увидел изумленно воззрившуюся на него Самар в окружении странного сборища не менее изумленных звериных детенышей.

– Крррасавчик! – прошептала Бонго.

Стивен вышел из дому в красной пижаме и серой толстовке. Его русые волосы были взъерошены, глаза заспаны. Светящийся фонарик прорезал темноту.

Малыши обернулись к мальчику и застыли. Их глаза сияли, как маленькие звездочки.

Фо запищал от страха.

Стивен выключил фонарик, что слегка успокоило маленького опоссума, хотя икоты он сдержать не смог.

– Привет! – прошептал Стивен.

– Здравствуй! – тоже шепотом отозвалась Самар.

Девочка расправила одеяло, и Стивен сел рядом. Малыши с интересом наблюдали за ними.

– Почему они выходят к тебе? – спросил Стивен.

– Не знаю, – прошептала Самар.

– Это волшебство какое-то! – воскликнул Стивен.

– Нет, – покачала головой девочка. – Я просто… тихо сижу. Им это нравится.

Бонго слетела на плечо к Самар и, точно имитируя девочкин голос, сказала:

– Привет!

– Вот это да! – удивился Стивен. – С ума сойти!

– Вчера я слышала, как она подражала дверному звонку, – улыбнулась Самар.

Стивен засмеялся.

– Она дала мне этот ключ. – Самар приподняла ленточку у себя на шее. – Не знаю, от чего он. Может, от дневника или от шкатулки для украшений.